Сергей Кузнецов: Мы переживаем ренессанс отечественной архитектуры

5 июля главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов в рамках Московского урбанистического форума посетил стенд «Вечерней Москвы». В эксклюзивном интервью он рассказал о наиболее резонансных столичных проектах, ходе реализации программы реновации и передовых технологиях в проектировании.

— Сергей Олегович, уже второй год подряд Урбанфорум проходит на площадке «Зарядья». Это закономерно? Это тенденция?

— Мы в прошлом году обсуждали разные варианты места проведения форума. Но так как Урбанфорум призван в том числе и продемонстрировать свежие проекты, интересующие сообщество мировое, «Зарядье» прекрасно подходил на эту роль, концертный зал как раз был открыт. Он показал себя хорошо. Всем было очень интересно не только потому, что форум интересный, но и потому, что место проведения такое. Тем не менее я думаю, что традиция проводить форум в разных местах, демонстрируя интересные локации, — это хорошая традиция, хорошая практика.

— На форум приехали многие архитекторы с мировыми именами. Что говорят они про «Зарядье»?

— Отзывов по «Зарядью» было очень много еще до прошлого форума, отзывов от архитекторов — тем более, потому что обычно такие проекты становятся сначала известными в мировом профессиональном сообществе, а потом уже в более широком. Мнения такие же, как и раньше, крайне положительные, я бы даже сказал восторженные. «Зарядье» сегодня все признают одним из самых интересных в мире объектов и лучшим в стране. Он вызывает интерес, потому что это заново созданная типология центра города. Это изобретение нового способа развития городского центра.

— Сегодня проекты планировки территорий по программе реновации выставляются на публичные слушания. Много ли изменений в них вносится после обсуждения с горожанами?

— Конечно же, вносится много изменений. Людей очень интересует эта тема — мы это почувствовали, когда обсуждали конкурсные предложения еще полтора года назад. Мы собирали опросные листы, получили очень много информации, порядка 10 тысяч комментариев к проектам. Мы стараемся реагировать, но в то же время объяснять, что есть взаимоисключающие требования и ожидания. Когда люди ожидают одновременно и нормативы инсоляции, и низкую этажность, и достаточное количество парковочных мест, и еще квартиру большого размера — все это одновременно сделать невозможно.

Есть определенные нормативы, и мы стараемся с людьми работать, чтобы уйти от наивных ожиданий того, что проект должен улучшить абсолютно все. Безусловно, эти проекты здорово улучшат город, но какие-то вещи требуют понимания того, что жизнь в лучшем, продвинутом городе с большими возможностями, большим количеством способов заработать и развивать культурную, спортивную сферы жизни, получать лучшее образование требует интенсивной, плотной среды. Это достаточно сложная тема для понимания, но мы стараемся это доносить, в том числе и на Урбанфоруме.

— В этом году в шорт-лист Всемирного архитектурного фестиваля попали московские проекты. Это редкий случай?

— Несколько лет назад встретить российский проект в числе финалистов было большой удачей. Но у нас сейчас идет серьезный рост объектов, к которым есть международный интерес. В прошлом году на фестивале были шесть наших проектов, и это был рекорд. Сегодня таких проектов 12. Мы выходим на уровень ведущих мировых городов. Только Лондон опережает нас на один проект, все остальные города уступают. Мы конкурируем на топ-уровне. Это проект центра художественной гимнастики, проект реконструкции Бадаевского завода. Это объекты от небольших инсталляций до серьезных комплексов. Есть и торговые центры, и в номинации жилья мы представлены. Есть что посмотреть, можно порадоваться за Москву.

— Получается, в Москве сейчас подъем архитектурной мысли? Не грозит ли это спадом?

— Вы знаете, что развитие происходит неравномерно, в том числе и в советскую эпоху так было. Сложно прогнозировать. Сейчас мы явно переживаем ренессанс отечественной архитектуры. Был во времена авангарда взлет мирового интереса к тому, что происходит в нашей архитектуре, потом долго интерес отсутствовал. Хотя это не значит, что не было интересных проектов, это значит, что они не дотягивали до уровня серьезного международного резонанса. Сейчас мы стремительно возвращаемся на этот уровень, и интерес в мире действительно потрясающий. На Урбанфорум приезжают множество архитекторов со всего мира, и они сюда едут не просто потому, что им смогут заплатить (платят здесь уже меньше, чем в других городах), а потому, что хочется прикоснуться к этому вулкану дизайна.

В Москве можно сделать то, что сложно в другом городе. Мы когда с коллегами делали парк «Зарядье», они говорили: «Представить себе такое в Нью-Йорке невозможно». Это настолько смело, радикально и необычно, что даже в таком городе, как Нью-Йорк, в котором постоянно происходят взрывные вещи, такой проект был бы слишком крутым, как ни странно. Сейчас уже другие города пытаются это повторить. Например, в Софии проходит конкурс на центр города, где «Зарядье» является прямой референцией.

— Несколько лет назад власти города заявляли о полном отказе от точечной застройки. Можно ли сказать, что это удалось? И каковы в целом критерии точечной застройки?

— Во-первых, я, честно говоря, за все годы так и не понял термин «точечная застройка». Он ничем не определен. Во всех городах в центре ведется строительство. Если точечная застройка — это когда пришли и в каком-то месте, где никто не ожидал, построили дом, то мы стараемся так не делать, хотя есть проекты, которые кто-то, возможно, назвал бы точечной застройкой. При этом я могу констатировать, что в центре города сегодня власти стараются минимизировать количество проектов, подходить к ним максимально взвешенно. Я понимаю, что это сложная тема и она всегда вызывает огромное количество критики. Я сам прошел через тяжелейший процесс всевозможных дебатов по тому же парку «Зарядье» и в ЮНЕСКО дважды ездил выступать, потому что к проекту было приковано внимание наших городских активистов.

— Сегодня все чаще мы слышим, что тот или иной объект в столице спроектирован с применением BIM-технологий. Что это означает?

— BIM расшифровывается как building information modeling — информационное моделирование здания. Это одновременно и будущее, и настоящее. Мы сегодня здорово развиваемся в этом направлении. Кстати говоря, центр художественной гимнастики попал на обложку релиза программы ArchiCAD (лидера BIM-технологий) как объект, образцово сделанный по этой технологии. Это признание того, что мы являемся мировыми лидерами в этом процессе. BIM-технологии — это виртуальная работа с объектом до того, как он создан, в процессе его создания и даже эксплуатации. То есть все процессы отрабатываются на трехмерной модели, которая создается сразу всеми инженерами, архитекторами, конструкторами в одном файле, что позволяет избежать огромного количества ошибок, удешевить процесс, оптимизировать его, найти максимально хорошее решение на самой ранней фазе, потому что чем дольше идет процесс, тем дороже изменения.

Очевидно, намного проще менять электронный файл. Процесс намного эффективнее, когда исключается человеческий фактор и электронные компоненты переходят в реальные. Материал сразу идет на производство. Например, во дворце художественной гимнастики покрытие из треугольников — довольно сложное, на вьющейся ленте — полностью было сделано без участия ручного труда. С компьютерного расчета на производственные мощности передается сразу файл, по которому производится элемент, что позволяет собрать его максимально точно на уровне машинной сборки. В Москве уже законодательно закрепляется необходимость работать в BIM-технологиях. И коллеги отмечали, что Москва — один из лидеров. Такого внимания на уровне государства к внедрению высокотехнологичной стройки не отмечается даже в ведущих странах.

Читайте также: Максим Ликсутов: «Тройка» — самая популярная транспортная карта в Европе