Следы поцелуев на пыльной броне

Дерзкий и смелый марш-бросок отдельного парашютно-десантного батальона в самое сердце Косово у многих в России тогда вызвал чувство гордости за нашу страну и ее армию. До мурашек по спине: плачущие сербские старухи в ночной Приштине целуют пыльную броню русских БТР…

Командовавший тем батальоном ВДВ полковник Сергей Павлов сегодня преподает в Рязанском высшем воздушно-десантном командном училище имени генерала армии В. Ф. Маргелова. Курсанты часто просят его рассказать о марше из Боснии в Косово. Поэтому, чтобы не стерлось из памяти, несколько лет назад полковник написал — «в стол», для себя — краткие воспоминания. С разрешения Сергея Евгеньевича публикуем часть его воспоминаний в «Вечерней Москве».

ПРИКАЗ

«В те дни, когда в Косово разворачивались драматические события, мы, военнослужащие российской миротворческой бригады в Боснии и Герцеговине, внимательно следили за происходящим по соседству. Круглосуточно бомбардировщики стран альянса пролетали на бомбежки Сербии как раз над нашим базовым районом. 10 июня около 14 часов меня вызвал на связь командир бригады полковник Николай Игнатов и сориентировал о возможном марше батальона на большое расстояние. Он приказал к 18 часам прибыть в штаб бригады для постановки задачи.

Прибыв в штаб, получил от командира боевое распоряжение: батальону в качестве передового отряда предстоит совершить 620-километровый марш и к утру 12 июня захватить аэродром «Слатина» в 12 километрах юго-западнее Приштины. Время готовности к маршу было определено 3.00 11 июня.

Таким образом, в моем распоряжении на подготовку было 8 часов, из них светлого времени суток — 3 часа. Поспать в эту ночь не довелось никому. Звонок аппарата ЗАС (засекреченная аппаратура связи) раздался в 5.00. Настало время действовать, и весь военный механизм заработал. Батальон пошел. Уверенно, красиво, мощно».

МАРШ

«Марш начали на небольших скоростях. В районе сосредоточения нас ждали старший оперативной группы генерал-майор В. Рыбкин и командир бригады полковник Н. Игнатов. Посовещавшись, решили оставить часть техники, чтобы «облегчить» колонну. У нас уже были достоверные данные о том, что передовые подразделения войск НАТО перешли границу Югославии. Надо было спешить, поскольку преодолеть нам предстояло значительно более долгий путь, чем им.

Было раннее утро. Спокойно прошли Биелину, и... началась гонка. Колонна шла на скорости 80 километров в час по сложной трассе при 36-градусной жаре. Вскоре проскочили реку Дрину и оказались на территории Югославии. Весть о нашем появлении мгновенно облетела всю страну. Стали появляться кинооператоры, толпы людей рукоплескали нам на улицах городов. Мужчины радовались, плакали женщины. Я подумал о том, что теперь о нашем появлении в Югославии знают все в мире. Представил, какая паника творится в натовских штабах, как вытянулось лицо у «нашего» американского командира в Боснии Кевина Бернса, когда у него из-под носа ушел российский батальон».

КОСОВО

«Пересекаем административную границу края Косово. Мы почти у цели. Главное впереди — аэродром. Успеть, только бы успеть. Подходим к столице Косово — Приштине. Два часа ночи, а на улицах — все население города. Что же тут началось! Стрельба из стрелкового оружия, взрывы петард, взлетают сигнальные ракеты, толпы на тротуарах, крики, свист, повсюду вспышки фотоаппаратов, на дороге люди встают на колени перед бронетранспортерами. Боже мой! Что делать? Ведь они нас не пропустят. Даю команду: закрыть люки, движение не прекращать. Выбираемся наконец-то из Приштины.

Останавливаемся, еще раз уточняем задачу по захвату аэродрома, заслушиваем разведчиков и — вперед! Вот он долгожданный, самый ответственный момент. Батальон, как пружина, снятая со стопора, срывается с места и летит к аэродрому. Беспрерывно поступают доклады командиров. Заслушиваю, коротко даю указания. Переживаю, как бы не нарвался кто-нибудь на минное поле. Схем-то минных полей у нас нет, а их тут — видимо-невидимо: постарались и сами сербы, и все кому не лень. Изо всех сил стараются саперы подполковника А. Морева: ведут инженерную разведку, проделывают проходы, но все равно риск велик — темень-то непроглядная. Периодически раздается беспорядочная стрельба, где-то слышны разрывы мин. Обстановка запутанная: отходят сербы; то в одном, то в другом месте появляются бойцы албанской Освободительной армии Косово, небо озаряется осветительными ракетами, трассами пуль, эфир переполнен докладами командиров подразделений. Здорово работают разведчики майора С. Матвиенко: не представляю, как в этом месиве можно разобраться и выдать четкую информацию! Действительно, без разведки никуда.

Вскоре обозначился первый успех: командир взвода старший лейтенант Н. Яцыков доложил о захвате узла дорог на юго-востоке аэродрома. Важный для нас успех, так как с этого направления давят оаковцы, ведь оттуда должны подойти англичане. Теперь Яцыкову надо «зарыться» в землю и держать дороги, пока мы, все остальные, будем делать свое дело. Один за другим идут доклады: старший лейтенант А. Кийко захватил склад ГСМ, старший лейтенант Д. Рыбенцев бьется за жилой городок... Главное — не упустить инициативу. С рассветом осознаем, насколько велик аэродром: взлетно-посадочная полоса длиной 2500 метров, масса ангаров, огромный жилой городок. И почти все заминировано. Только сейчас понимаем, насколько нас мало. Как удержать эту махину? Ведь нас-то всего двести штыков, а для захвата нужен как минимум полк. Значит, каждому выпадает нагрузка целого отделения. Что ж, будем держаться.

Подумалось, какие же молодцы все-таки наши солдаты. Молодые ребята, в жизни еще ничего толком не испытывали, не попадали в переделки, а тут на твоих глазах делают историю. И нет в хороших воинах французах, англичанах или американцах того, что есть в нашем, порой невзрачного вида солдатике из рязанской или вологодской глубинки.

КТО ПРИШЕЛ ПЕРВЫМ, ТОТ И УНОСИТ ДОБЫЧУ

«К пяти часам утра 12 июня аэродром был взят. Теперь главная задача — закрепиться, создать систему охраны и обороны. Солдаты валятся с ног, но надо держаться, надо «закопаться» в землю, укрыть технику, подготовить запасные позиции. В 7.30 утра поступил с наблюдательного поста первый доклад о выдвижении английской колонны. Вот и дождались. Чуть позже начальник одного из постов, старший лейтенант Н. Яцыков, докладывает, что боевое охранение англичан пытается прорваться к аэродрому, но не таков Яцыков, чтобы кого-то пропустить.

Выдвигаюсь к посту и наблюдаю картину: стоит поперек дороги наш БТР-80, преграждая дорогу английскому парашютно-десантному батальону. В стороне стоит старший лейтенант Н. Яцыков и что-то объясняет английскому офицеру. У того на лице изумление: откуда тут русские и почему это их, англичан, не пропускают? А не пропускают потому, что они опоздали. Как говорится у нас в народе: «Кто раньше встает, тому Бог дает». А может быть, точнее когда-то сказал древний: «Кто пришел первым, тот и уносит добычу».

Позднее появляется английский бригадный генерал. Знакомимся, объясняемся. Докладываю генералу В. Рыбкину обстановку и сопровождаю английского комбрига в наш штаб на переговоры. Вот так мы встретились с натовцами. А потом прилетал на переговоры командующий Объединенными войсками английский генерал Майкл Джексон, другие начальники. И переговорам этим не было конца. А мы делали свое дело: изучили аэродром, организовали систему охраны и обороны.

В течение первых двух-трех дней мы уже основательно обосновались, даже баню оборудовали. А еще ждали подкрепления. Но не суждено было дождаться скоро, поскольку наши бывшие «братья по соцлагерю» не дали нашим самолетам из России «коридор» для пролета. По ночам не давали покоя бойцы ОАК и местные партизаны, которые нас провоцировали, всячески угрожали и постоянно держали на прицеле. Вскоре мы получили радостное известие — начинается переброска главных сил из России в Косово, причем комбинированным способом — по воздуху и морем. Пришел долгожданный день, и мы встречаем наши самолеты с десантом из России...

... Наступил момент возвращения в Боснию. Провожали нас с большой благодарностью. Подводя итог, скажу: нам выпала великая честь. Мы задачу выполнили и гордимся этим. Будь на нашем месте другие, уверен, и они бы выполнили задачу, поскольку так было надо».

Секретный подземный аэродром в Слатине представляет собой тоннель длиной около 400 метров. Строился якобы Московским метростроем в 1960 годы. 12 июня 11 югославских истребителей МиГ-29 взяли курс на Белград. Аэродром находился под юрисдикцией России до лета 2003 года, затем был передан НАТО. По плану операции после захвата аэродрома «Слатина» на него должны были прилететь военно-транспортные самолеты ВВС России с личным составом двух полков ВДВ. Но под нажимом США Венгрия и Болгария отказали России в предоставлении воздушного коридора. 200 десантников Павлова несколько дней стояли «один на один» против НАТО.

Секретная миссия Евкурова

В мае 1999 года майор ГРУ Юнус-бек Евкуров получил секретное задание: с группой из 18 спецназовцев проникнуть в Косово и захватить аэродром «Слатина». Евкуров и его люди задачу выполнили и дождались прибытия батальона полковника Павлова. Натовцы отрядили к Евкурову парламентера, капитана Джексона. Звание Героя России президент Ингушетии получил именно за захват «Слатины». Подробности операции засекречены.

«Сэкономили»

После захвата российскими десантниками аэродрома «Слатина» в соответствии с резолюцией СБ ООН № 1244 и на основании указа президента РФ было принято решение о направлении в Косово воинского контингента ВС РФ численностью 3616 человек. Весной 2003 года начальник Генштаба Анатолий Квашнин заявил: «У нас не осталось стратегических интересов на Балканах, а на выводе миротворцев мы сэкономим 25 млн долларов в год». Десантников вернули...