Счастье в большом городе: как эмоциональный маркетинг приносит неплохую прибыль
Задавшись целью выяснить, сколько в Москве компаний носят «счастливое» название, я забиваю в поисковике слово «Счастье». Выяснилось, что не так много: стоматология, салон красоты и с десяток пекарен и кондитерских. Выходит, что со счастьем у москвичей ассоциируется в первую очередь гастрономическое удовольствие. Впрочем, это и к лучшему: у поваров и официантов наверняка есть рецепт счастья. За ним и отправляюсь.
Один из ресторанов с претенциозным названием нахожу на Тверской. В меню — огромное количество сладкого: печенье в виде сердец и ангелов, домашние конфеты и «счастливые» леденцы. Есть барный раздел под названием «пузыри счастья», а трезвенникам предлагаются полезные «шоты счастья» из спирулины и имбиря. В общем, тема счастья эксплуатируется здесь нещадно и, кажется, приносит неплохой доход.
— У нас справляется огромное количество свадеб, — рассказывает официант Анастасия. — Молодые москвичи хотят, чтобы их союз скрепляло счастливое место...
А в таком ресторане у событий просто нет шансов на другую трактовку. К слову, своим названием заведение, согласно легенде, которую рассказывают сотрудники, также обязано одному счастливому воспоминанию.
— Владелец открыл ресторан напротив дома девушки, в которую был влюблен, — рассказала Анастасия. — Ему хотелось, чтобы она каждое утро в своих окнах видела счастье. С той девушкой ресторатор, по словам сотрудников, уже давно расстался. Но концепция прижилась и стремительно покорила столицу. По словам маркетолога Сергея Храмцова, «счастье» — очень удачное название для большого города, где общий фон — довольно тревожный.
— Есть понятие эмоционального маркетинга, — объясняет он. — Если в названии продукта есть отсыл к эмоциям, то это место выглядит более привлекательным для потребителя, нежели заведение с нейтральным названием.
По словам сотрудников, персонал в ресторан отбирается довольно тщательно, для того, чтобы он соответствовал месту. Раньше собеседования были очень серьезными: на них приглашали только тех соискателей, кто сумел убедить менеджмент в своей позитивности и активности. Нужны были те, у кого в буквальном смысле «горели глаза». Остальным отказывали, — откровенничает девушка. — Но потом начался кризис, зарплатный фонд уменьшился, и владельцам пришлось снизить требования к персоналу. Теперь могут взять кого-то, кто, возможно, и не искрит счастьем — научат в процессе.
— Научат искрить счастьем? — уточняю я.
— Ну да, — отвечает официантка. — Все сотрудники ходят на тренинги, прокачивают внутреннее состояние...
На выходе интересуюсь у другого официанта, симпатичного парня с дредами, что для него счастье.
— Заниматься любимым делом и получать за это деньги, — без запинки выпаливает он. Чувствуется, что для него тренинги даром не прошли.
Еще одно заведение с «счастливым» названием — кондитерская — нашлось в одном из спальных районов. Если бы не всезнающий поисковик, я бы ни за что не догадалась искать счастье в депрессивном жилом квартале, где, кроме общежития и трех палаток с разливным пивом, казалось, ничего нет. Поднимаюсь на третий этаж кондитерской. В небольшом помещении меня встречает грустный молодой человек. На витрине — два пирожных и леденец.
— А где же все ваше «счастье»? — изумляюсь я.
— Мы на заказ работаем, — отвечает продавец. — Кондитерское изделие надо заранее выбрать на сайте.
— А какой самый счастливый торт у вас? — не унимаюсь я.
— Возьмите бисквит с черной смородиной, — предлагает парень. — Его берут чаще остальных, значит, есть в нем что-то... счастливое.
Маркетолог Сергей Храмцов уверен, что эта кондитерская находится в очень удачном с точки зрения бизнеса месте.
— Посмотрите на местных жителей: в подавляющем большинстве это мигранты и малоимущие, — уверяет он. — Это главные потребители стимуляторов, того самого «легкодоступного счастья», о котором говорят врачи: сладкое и алкоголь быстро поднимают настроение, поэтому торговые точки с таким товаром очень популярны.
Впрочем, поднять настроение нашему продавцу, кажется, не удается ничем.
— Как можно быть таким несчастным, торгуя огромными дозами серотонина? — допытываюсь я.
— Я не люблю сладкое, — печально отвечает молодой человек. — За три года работы оно мне поперек горла встало.
Выходит, счастья и правда может быть слишком много. А может быть, дело и вовсе не в количестве. Может быть, идея обретения счастья — выдумка маркетологов, повышающая продажи всего на свете? Ведь, как говорил древнегреческий мудрец Пифагор, нет смысла искать счастье где-то, если «оно всегда находится в тебе самом».
Мы нашли в Москве около десяти учреждений, обыгрывающих слово «счастье» в названии. Психологический «Клуб любителей счастья» — проводит лекции и тренинги по теме. «Дамское счастье» — таких контор-тезок три. Одна производит и продает швейную фурнитуру. Вторая — секонд-хенд брендовой одежды. Третья торгует бельем и колготками по интернету. Нашлось и «Женское счастье» — салон меховых изделий. «Счастье есть» — салон красоты и семейное кафе. Название «Счастье» носит компания-застройщик.
Читайте также: Психолог объяснил, какие цветы лучше дарить женщинам вместо роз на 8 Марта
