Евгений Морозов: В какой-то момент казалось, что утонем в Каме вместе с Чулпан Хаматовой

Сразу две премьеры увидят телезрители: на канале «Россия 1» выходит сериал «Зулейха открывает глаза», снятый по одноименному роману Гузель Яхиной, а Первый телеканал начал показ нового сезона «Ищейки». «Вечерняя Москва» попросила рассказать о работе в новых проектах исполнителей главных ролей — актеров Евгения Морозова и Анну Банщикову.

Роман Гузель Яхиной «Зулейха открывает глаза» уже наделал много шума, собрав массу премий. Одноименный сериал, в котором снялись такие известные актеры, как Чулпан Хаматова, Юлия Пересильд, Сергей Маковецкий, обещает стать главным телесобытием года. «Вечерка» побеседовала с Евгением Морозовым, сыгравшим в сериале одну из главных ролей.

— Евгений, правда, что режиссер долго искал актера на роль Ивана Игнатова, которого вы сыграли?

— Все мучения режиссера и поиски актера на главную роль прошли мимо меня. Меня позвали, а я даже роман не читал и понятия не имел о нем до этого момента... Когда мы уже записали пробы, режиссер Егор Анашкин мне рассказал, что это картина будет сниматься по бестселлеру Гузель Яхиной, что в фильме моими партнерами будут Чулпан Хаматова, Юлия Пересильд, Сергей Маковецкий. И я ответил: «Как хорошо, что ты мне это после проб рассказал, потому что с таким грузом ответственности мне было бы очень сложно пробоваться».

— Сразу книгу начали читать?

— Утвердили меня в конце июня, а первый съемочный день был только в августе. Я купил книгу, прочитал ее дважды. Вел блокнот, куда выписывал важные для себя вещи. То есть была проведена серьезная работа, как положено в нормальном кинематографе.

— Тема сталинских лагерей, ужас 1930-х годов... Как думаете, не устали люди от этой темы?

— Эта тема часто подается нечестно. Я не имею в виду, что власть от нас что-то скрывает. Я говорю о честности в наших семьях. До сих пор люди хранят какие-то секреты, до сих пор бабушки не все рассказали, не успели рассказать. И это чувствуется. Государство тогда создало ужасный механизм потакания человеческим порокам, по сути. К сожалению, это есть в природе человека. Хочешь жилплощадь — донеси на соседа...

И если сегодня создадут такой аппарат, то повторить 1930-е очень просто в любой стране... Понимаете, когда фильм снимается честно, то история становится не про 1930-е годы, история становится про людей. Я тоже уже не могу смотреть сериалы и фильмы про войну, где нет правды человеческого существования — есть просто хорошие и плохие. В каком-то интервью Юрия Никулина читал, как они со своим отрядом наткнулись в тумане на таких же замерзших немцев в окопе. И они остановились, посмотрели друг на друга: убивать — не убивать, обменялись табаком и разошлись в разные стороны. Для меня вот в этом такая глубина… и ужас.

— Как работалось с такими мэтрами, как Чулпан Хаматова, Сергей Маковецкий, Роман Мадянов, Юлия Пересильд? Не испортила их слава?

— Нет, конечно! Они настолько открытые люди, настолько щедрые во всех смыслах этого слова, настолько интересующиеся своей профессией. Они и нежные, и робкие, и трогательные, и удивляющиеся постоянно. Работать с ними огромное удовольствие! Я, кстати, всегда считал, что двери к таким людям закрыты.

А когда начал работать с ними, то понял, что двери всегда открыты, просто я не решался войти. Этот опыт мне еще раз доказал: чем масштабнее человек, чем большего он добился, тем больше он отдает и тем больше он открыт.

— А где проходили съемки фильма и насколько сложными они были?

— У нас вся история снята на натуре, павильонных съемок не было, мы работали в экспедиции. Даже трудовой лагерь для съемок был построен на берегу Камы под Казанью. И, конечно, я ни на мгновение не пожалел, потому что для меня это была мальчишеская мечта — бегать, падать, прыгать, стрелять. На конях я скакал, в снегу по колено был, в яме с волком и с лосем лежал, в Каме тонул. Порой было тяжело. Снимали эпизод, когда тонет баржа с людьми недалеко от Перми, в том месте Кама широкая, огромная. Нас с Чулпан забросили туда, у нее еще накладной живот, а мне надо ее вытаскивать. Баржа отплыла на приличное расстояние, течение очень сильное, у Зулейхи-Чулпан куча юбок, вся одежда намокла...

Зулейха не умеет плавать, получается, я ее тащу одной рукой, а другой гребу. И в какой-то момент казалось, что вот-вот и правда утонем. Понятно, что где-то в метрах двадцати водолазы и утонуть они не дадут. Но все равно жутко, глубина большая, и мы одни посередине Камы. Зато ничего не надо было играть: я действительно орал на Зулейху.

— Недавно зритель видел вас еще в одном сериале — «Заступники», там речь идет о 1960-х годах. Вам как артисту в какое время интереснее было попасть?

— Мне очень нравится то время. Во времена «оттепели» было больше пижонства, позерства. Люди как бы почувствовали, что можно заигрывать на всех уровнях — модно одевались, шили себе по западным лекалам и поражали воображение. И в этом была хоть какая-то свобода. А в 1930-е годы люди просто пытались выжить, это были трагические времена. Люди думали, как зиму перезимовать, чтобы не умереть... В 1960-е уже другие вопросы: а ты это читал? А эту пластинку слушал? Хоть и жили друг у друга на головах, но о куске хлеба уже не так задумывались. А как актер я с удовольствием попал бы во времена рыцарства, поиграл в каких-нибудь наших «Играх престолов».

— Ваши родители никак не связаны с театром и кино?

— Нет. Они обычные советские пролетарии.

— Как пришла в голову идея поступать в театральный?

— Учительница по русскому языку и литературе меня подтолкнула. В принципе я любил заниматься тем, чем и сейчас занимаюсь: придумывал какие-то истории, потом мы их ставили на сцене, играли в КВН. Я сам режиссировал, сам играл главные роли. В школе я был маленького роста, и надо было это чем-то компенсировать. Мне еще девочка нравилась, которая была где-то на 20 сантиметров выше меня, и надо было обращать на себя внимание. Вот учительница мне и сказала: «Ты же клоун. Иди в театральное училище». И я пошел в Симферопольское театральное училище.

— А почему потом еще и московский ВГИК появился?

— Провинциальная школа всегда провинциальная. А ВГИК — это все-таки ВГИК.

— Чем занимаетесь во время самоизоляции?

— У меня столько книг непрочитанных, смотрят на меня каждый день. Буду писать, идей много. Грустить не успеваю, столько дел! Хочу позаниматься английским. Я его знаю, но на потребительском уровне. А хочется почитать в оригинале, посмотреть фильмы без субтитров.

СПРАВКА «ВМ»

Евгений Морозов — актер, сценарист, продюсер. Родился в Симферополе в 1983 году. Первый успех у зрителей был связан с ролью в фильме «Лондонград» (2015). Затем были работы в таких проектах, как «Город влюбленных», «Беловодье». Тайна затерянной страны», «Изморозь», «Солдаты», «Анечка» и других. Сегодня в его фильмографии около 30 работ.

Читайте также: Анна Банщикова: Я согласна с заявлением своей героини, что сейчас время женщин