Офисы — для избранных. Не менее половины работающих могут навсегда остаться на удаленке

В понедельник, 7 сентября, Мосгорстат обнародовал данные, согласно которым 274 тысячи москвичей сейчас находятся в отпуске без сохранения заработной платы. Это на 36 тысяч больше, чем в I квартале этого года. Рынок труда на фоне пандемии качественно меняется. Так, например, на место мигрантов все чаще приходят россияне. А IT-специалисты, из без того востребованные, стали буквально на вес золота. Как будет развиваться сфера занятости? Кого уволят, а кого перекупят на большую зарплату?

Рынок труда сегодня — один из ключевых факторов стабильности экономики, и именно поэтому к проблеме приковано внимание и чиновников, и экспертов.

Руководитель исследовательского центра портала SuperJob Наталья Голованова рассказала «ВМ», что пандемия привела к росту спроса на низкоквалифицированную рабочую силу.

— Как только начали производиться социальные выплаты, вдруг стало труднее найти грузчиков, разнорабочих и других сотрудников, имеющих низкую квалификацию, — пояснила Наталья Викторовна. — Возможно, люди, получив деньги, просто решили устроить себе отпуск и не работать.

А потом, как пояснила эксперт, случилась «вторая серия».

— Как только было приостановлено транспортное сообщение, снизился приток мигрантов.Резко вырос спрос на тех, кто может работать руками, выполняя самую простую и тяжелую работу. Этот спрос крайне высок и сейчас, потому что свободный приток мигрантов попрежнему ограничен, — поясняет Наталья Голованова.

Зулия Лоикова, независимый HR-специалист, уточняет:

— Взять, например, нянь. Больше всего их приезжало из Украины и Молдавии. После приостановки транспортного сообщения этот ресурс перестал пополняться. В результате няни стали буквально нарасхват. Средняя зарплата достигла 80 тысяч рублей. И сегодня многие мамы, особенно работающие, но одинокие, не могут позволить себе нанять няню.

Кого оставят дома

В последние полгода практически все компании столкнулись с проблемой — что делать с офисом? Нужен он или нет. По словам Натальи Головановой, руководство ряда фирм пришло к выводу, что на удаленке работать получается плохо, и сотрудников нужно как можно скорее возвращать на привычные места.

— Вторая категория — компании, где офис превратится во что-то вроде коворкинга, — продолжает она. — Там будет трудиться только часть сотрудников из разных отделов, кому это действительно необходимо. А большая часть останется дома, на удаленке. Таких компаний, пожалуй, большинство.

Кандидат экономических наук, преподаватель МГУ Виктор Кудрявцев, считает, что большая часть рядовых сотрудников останется дома.

— Раньше офис был казармой, а теперь станет штабом армии, — убежден эксперт. — Совершенно очевидно, что почти весь линейный персонал, то есть рядовых и легко заменяемых сотрудников, проще оставить дома. Это как минимум существенно экономит ресурсы. Можно снять офис поменьше, плюс снижаются затраты на коммуналку, компьютерную технику, расходные материалы, труд уборщиц и т.д. Опасности снижения КПД сотрудников я не вижу: все лентяи, не умеющие себя организовать и эффективно работать из дома, отсеялись еще весной. К тому же найти хорошую, с приличным окладом, работу сейчас непросто, и люди за место будут держаться.

В офис же, как предполагает Кудрявцев, будут ходить главным образом руководители подразделений. Они будут устраивать мозговые штурмы, которые куда эффективнее в офлайн-формате, получать непосредственные указания от боссов и руководить теми, кто работает из дома.

Впрочем, по словам Натальи Головановой, останутся на рынке и компании, которые будут работать полностью удаленно.

— Как известно, даже Google разрешит своим сотрудникам работать дистанционно до конца июня 2021 года. Чего уж говорить о наших компаниях, технически готовых к этому формату, — рассуждает эксперт.

Вместе с тем вот что интересно. Один из крупных «работных» порталов недавно провел опрос и выяснил, что 60 процентов всех, кто трудится на удаленке, хотели бы продолжить работать из дома. Это удобно: можно экономить время и деньги, которые раньше тратились на дорогу. Больше того: кто-то готов даже потерять в зарплате. С другой стороны, появилась категория тех, кто ищет работу исключительно в офисе.

— У кого-то просто тесная квартира, и он не может там полноценно трудиться, потому что мешают домочадцы, — поясняет «кадровик» Зулия Лоикова. — Кто-то испытывает хронический стресс, потому что не переключается из режима «работа» в режим «отдых». Поэтому он хочет четкого разделения — вот тут я работаю, а здесь — отдыхаю. Для них важен лайф-баланс. Плюс есть люди, которые просто не в состоянии трудиться вне коллектива. Им нужно постоянно обмениваться с кем-то эмоциями и информацией.

Число вакансий растет

Удивительно, но факт: несмотря на коронакризис, свободных рабочих мест становится не меньше, а больше.

— Так, например, в апреле-мае число вакансий составляло 42–43 процента от того, что мы имели в эти же месяцы 2017–2019 годов, — рассказывает Наталья Голованова. — Затем наметился рост, и вот сейчас их уже 102 процента от уровня прошлого года. То есть не меньше, что было бы логично, а больше! Возможно, дело в том, что стало меньше «серого» сектора, вот вакансии и перетекают в «белый».

Виктор Кудрявцев склонен согласиться.

— Вспомните прошедшую весну: тем, кто потерял работу, давали социальные выплаты. Самозанятым вернули налог за 2019 год. Многих эти деньги реально поддержали! А вот люди, работавшие нелегально, не получили ничего, ведь для государства их как бы нет. Стоит ли удивляться, что многие захотели «белой» зарплаты? К тому же часть компаний, работавших в «сером» секторе, просто разорились, их место заняли другие — они и предлагают вакансии.

Врачей и айтишников начали перекупать

— Труднее всего найти работу сейчас сотрудникам АХО — административно-хозяйственных отделов — и офис-менеджерам, которые раньше перекладывали бумажки, — рассказывает Наталья Голованова.— Зато колоссально вырос спрос на врачей и медсестер, причем их зарплаты растут. Ну и, конечно, стал еще выше спрос на айтишников, которые способны обеспечить работу компьютерной техники. С переходом на всеобщий онлайн они буквально на вес золота. На нашем рынке появилась даже отдельная специальность — IT-рекрутер. Она тоже крайне востребована.

Эксперт по найму прогнозирует, что в ближайшие месяцы во многих столичных компаниях продолжится масштабная оптимизация. К чему же она приведет?

— Руководство будет делать ставку на наиболее квалифицированные кадры. Дешевле оставить несколько сильных, чем толпу «середняков», — поясняет Голованова. — А вот у выпускников вузов с минимальным опытом работы или вовсе никаким будут проблемы с трудоустройством. Они не смогут сразу дать результат. А сейчас нужен именно он, потому что для многих фирм речь идет о выживании на рынке.

Хочу отдохнуть

Зулия Лоикова выделила несколько новых тенденций на рынке труда.

— Люди ищут работу, но почему-то не ходят на собеседования, все время перенося их. Причем это не только у нас, но и во многих других странах, — рассказывает эксперт. — Один из соискателей мне объяснил: «Я так устал сидеть в четырех стенах, что сейчас лучше будут жарить шашлыки на даче и по лесу гулять. А как деньги совсем кончатся, тогда и устроюсь. А то вдруг осенью опять на карантин закроют, и я не отдохну». Это называется «посттравматический сезон».

Еще одна любопытная тенденция — появление «иностранных» рабочих мест.

— Многие международные компании из-за коронакризиса стали экономить и нанимать для удаленной работы дешевый российский персонал. И сейчас человек, владеющий английским, сидя в каком-нибудь Урюпинске, становится сотрудником кол-центра. Он может, отвечая на вопросы клиентов, зарабатывать до ста тысяч рублей — невероятные по тамошним меркам деньги. Да и в Москве это неплохая зарплата, — поясняет Лоикова.

Хватит учиться непонятно на кого

По мнению Владимира Рожкова, доктора экономических наук, доцента, проректора Академии труда и социальных отношений, пандемия лишь подчеркнула проблемы российского рынка труда. Главная из них — крайне неэффективное использование рабочей силы.

— Корень проблемы как раз в неправильном профориентировании, когда миллионы людей учатся по специальностям, с которыми крайне сложно найти работу, — пояснил Владимир Дмитриевич. — Сегодня, например, юристов несопоставимо больше, чем «юридических» вакансий. То же самое касается артистов, музыкантов, журналистов, пиарщиков. Ко мне недавно, помню, пришел приятель-банкир. Одну дочь он отдал как раз в банковскую сферу, а вторую — в пиар. Пришел и спрашивает: «Вова, а куда мне теперь мою пиарщицу?» А о чем ты, отвечаю, думал, когда ее учиться отдавал? Где она работать будет? Ведь в пиар все идут — и журналисты, и люди с улицы, и такие вот выпускники. Конечно, всем работы не хватает. Сейчас, когда случился коронакризис, это особенно отчетливо видно.

Как пояснил Виктор Кудрявцев, в развитых странах система «образование-работа» построена более логично.

— Там, как правило, люди учатся за деньги. А значит, и сами поступающие, и их родители сначала оценивают рынок труда. Кто и сколько зарабатывает, легко ли устроиться и, главное, как быстро затраты на образование «отобьются», — пояснил он. — У нас же еще советская система, когда диплом — это не про будущую профессию и заработок, а про социальный статус. Вот, смотрите, у меня есть высшее образование, я приличный человек, суп на пиджак не пролью. А то, что диплом меня не кормит и профессией я не владею, это другой вопрос.

По мнению Кудрявцева, одна из причин такой ситуации — в сохранении бесплатного образования.

— С одной стороны, хорошо, что есть бюджетные места, потому что страна у нас довольно бедная и многие заплатить за высшее образование не в состоянии, — рассуждает эксперт. — С другой стороны, возможность учиться бесплатно — своего рода ловушка. «Лишь бы поступить на бюджет и получить диплом, а там разберемся!» — по такому принципу поступают в вузы многие. А вот когда ты за образование платишь, да еще и берешь на него кредит, то волей-неволей начинаешь думать — а куда мне дальше с этим дипломом? К сожалению, до такого понимания большинству студентов, да и их родителей еще далеко.

Владимир Рожков считает, что проблема есть не только с использованием квалифицированных специалистов.

— Россия — страна охранников. Как правило, это здоровые мужчины, способные работать на производстве, делать какой-то продукт, но они годами и даже десятилетиями могут охранять черный ход. Вместо использования современных охранных систем мы используем людей, причем, повторю, в самом расцвете сил! Иными словами, трудовые ресурсы просто выбрасываем на ветер. И вместо них, выброшенных, завозим мигрантов. Неудивительно, что у нас такая неэффективная экономика.

Виктор Кудрявцев резюмирует:

— Рынок труда — следствие общего состояния экономики. Когда нефть дорогая и продаем мы ее много, то и денег в стране достаточно, и экономика развивается. А когда нефть дешевая и доходы у страны низкие, а инфляцию допечатыванием денег разгонять не хочется, начинаются проблемы. В частности, выясняется, что огромное количество людей на рынке труда просто не очень нужно. Ведь те товары и услуги, которые они производят, — не первой необходимости. Поэтому многие фитнес-центры, салоны красоты, рестораны после пандемии не могут открыться. Второй момент: выясняется, что даже во вполне эффективных компаниях скопилось много балласта. Вот, например, фирма продает и обслуживает холодильное оборудование. И одни менеджеры план выполняют и перевыполняют, а другие — хронически нет.

До кризиса их держали — в надежде, что научатся и дадут результат. А сейчас стало ясно, что они просто едят чужой хлеб, получая оклады, но не принося нужного результата. Проблема в том, что таких горе-менеджеров во многих фирмах чуть не половина состава. Хотя, конечно, во всевозможных госструктурах и госкорпорациях их тоже довольно много. А если учесть, что у нас 70 процентов экономики — это госсектор, то нетрудно предположить, где неэффективных сотрудников численно больше.

РЕПЛИКА

Экономические кризисы будут продолжаться

Александр Бузгалин, директор института социоэкономики Московского финансово-юридического университета:

— Кризис в очередной раз показал, что мировая экономика — это экономика симулякров. Она торгует бирками — например, брендовыми сумочками по 220 тысяч рублей. Или ожиданиями — скажем, нефтяными фьючерсами. Причем нельзя сказать, что кто-то получает деньги ни за что. Даже если охранник сторожит воздух, а рекламщик объясняет, что сумочка за 220 тысяч рублей чем-то лучше той, что за 2,2 тысячи, они справедливо получают свои деньги. Значит, их услуги имеют спрос.

Итог этой вакханалии мы видим: с завидной регулярностью происходят кризисы, разница доходов бедных и богатых продолжает расти. Иными словами, и российская, и мировая экономика отнюдь не способствует всеобщему благоденствию. Кризис можно было использовать, чтобы убрать с рынка никому не нужные посреднические структуры. Речь идет о торговых посреднических фирмах, всевозможных дистрибьюторах, дилерах, брокерах, которые ничего не производят, но зарабатывают куда больше производителей. Но чтобы от них избавиться, необходимо, чтобы экономика была не подчинена финансовой элите, а была хоть немного плановой. Пока, к сожалению, она у нас рыночная, поэтому кризисы будут продолжаться.

ТОЛЬКО ЦИФРЫ

Уровень безработицы в Москве годами оставался самым низким в стране — менее 1 процента. Пандемия заморозила рынок труда, и безработица выросла до 1,5 процента. Сейчас в городе зарегистрировано около 180 тысяч безработных. Но в целом московский рынок труда прошел пик пандемии лучше, чем другие страны. Например, в Германии уровень безработицы вырос с 5,8 до 6,3 процента, а число безработных увеличилось на 238 тысяч — до 2,875 миллиона человек. Тяжелее всего пришлось США, где уровень безработицы, например, в Нью-Йорке достиг 14,7 процента.

Читайте также: Почему дети счастливы, а родители — нет