Какие секреты таятся во фресках Дионисия

Сколько времени надо, чтобы расписать храм? Сегодня художники просят год, а то и два. Нелегкое это дело — стоя на лесах, покрывать фресками целые стены, передавая мельчайшие детали и не забывая о единстве композиции.

А вот иконописцу Дионисию, чтобы преобразить весь — от пола до купола! — собор Рождества Богородицы в Ферапонтовом монастыре, хватило 34 дней.

Дионисий с двумя сыновьями, Владимиром и Феодосием, взялись за кисти 6 августа 1502 года. Итог месячного подвижнического труда: расписаны шестьсот квадратных метров, все своды, стены и столбы. Специалисты насчитывают триста сюжетов. Спаситель с раскрытой книгой судеб в куполе, архангелы и праотцы, молящиеся за род людской, обязательные евангелисты в парусах. Страшный суд, Вселенские соборы, евангельские сцены, мученики, праведники, монахи и князья. И четыре цикла, посвященные Богородице. Нехитрое арифметическое действие показывает: Дионисий «отрабатывал» по десять композиций в день, записывал по двадцать «квадратов»! Это сейчас фрески пишут по сухой штукатурке, что позволяет вернуться к неудавшемуся.

А Дионисий работал сразу набело, без права на ошибку, нанося краски на сырой грунт. За ночь стена высыхает и перестает впитывать краску. Как говорят художники, не принимает исправлений. Не так давно реставраторы обнаружили 34 шва-стыка между «дневными поверхностями» — значит, Дионисий не дал себе ни единого дня отдыха. Но, конечно же, искусство — это не «сколько», а «как». Не скорость исполнения и не метраж определяют художественную ценность работы, а оригинальность, техника и сила эмоционального воздействия. Во всем этом Дионисий непревзойден. Чуть вытянутые силуэты святых легки, даже невесомы, они словно парят. Голубого столько, что кажется, будто Дионисий просто расписал небо.

Это — наше русское Возрождение. Не только духовно, а даже хронологически, ведь Дионисий — современник Леонардо да Винчи.

Наверное, небесной легкости дионисиевой кисти способствовала и аура места. Святой Ферапонт пришел на вологодскую землю со своим учителем Кириллом. Выкопали пещеру, вокруг которой со временем вырос Кирилло-Белозерский монастырь, обнесенный толстенными стенами высотой до 11 метров, настоящая твердыня православия. Мы не знаем, почему Ферапонт ушел от учителя-аскета. Зато знаем то красивейшее место, которое он выбрал для новой обители, — залитый солнцем холм между двумя озерами. Всего пятнадцать верст разделяют монастыри, но как же они непохожи! Один суровый, мрачный, а другой живописный, купающийся в зелени трав и лазури озер и неба. Нет, совсем не случайно в Кириллове главный храм посвящен смерти (Успенский собор), а в Ферапонтове — жизни (собор Рождества Богородицы). И фрески Дионисия — радостные, под стать окружающей природе и, почему-то кажется мне, светлой душе святого Ферапонта.

Столетия неспешно текли, как барашки облаков в летнем небе над Вологодчиной. Ферапонтово утонуло в безвестности. Монастырь упразднили, потихоньку ветшавший храм передали приходу. Имей прихожане средства, старые фрески обязательно бы подновили, а то и вовсе закрасили, как это нередко случалось. Но денег, к счастью, не нашлось. Лишь благодаря этому мы сегодня имеем возможность видеть памятник мировой монументальной живописи в том виде, в котором его оставил автор. Пять фирменных цветов Дионисия — голубой, зеленый, белый, багряный и охра. Был, вероятно, еще и темный пигмент — для глаз. Но он оказался нестойким, и время словно размыло очи святых, придав фрескам особое очарование и одухотворенность.

Про уникальные росписи мир узнал в 1899 году, когда краевед Иван Бриллиантов из соседнего села Цыпина издал книгу про Ферапонтово. И в затерянное в северных лесах село потянулся народ. Сначала — редкие ценители, потом искусствоведы и реставраторы. А в шестидесятые-семидесятые годы XX века вся деревня жила тем, что сдавала углы в своих избах понаехавшим из Москвы и Питера отпускникам. Пара летних недель в Ферапонтове представлялась понятным выбором интеллигента — как отдых в Юрмале или Пицунде.

Дионисий был мастером прославленным и потому дорогим. Но за храм Рождества Богородицы денег не взял, оставив надпись на откосе северной двери: «писци Деонисие иконник съ своими чады о владыко Христе, всех царь, избави их господи мук вечных». И надо же, от росписей Дионисия в других храмах почти ничего не осталось, а сделанное бесплатно во славу Божию сохранилось в первозданности. Ну как после этого не верить в провидение и не видеть свет, льющийся с ферапонтовских фресок?

Читайте также: Готов ли ты умереть за свою веру