Эксперты рассказали, что мешает Москве стать более доступной, проницаемой и открытой

В столице продолжается полемика о заборах. Архитекторы призывают ограничить их число. То и дело на ровном месте возникают скандалы. Но государственные структуры, предприятия и частники продолжают городить преграды. В чем причина нашей страсти к загородкам и что мешает нашей столице стать более доступной, проницаемой и открытой? Разбираемся с экспертами.

Не так давно урезать количество заборов в городе призвал главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов, назвав их признаками нездоровой среды, так как в идеальном дворе заборов быть не должно. «Изначально сама территория должна быть спланирована таким образом, чтобы членение пространства на общественные и частные зоны, на двор, улицу, парк и так далее читалось без всякой дополнительной навигации. В противном случае возникают всякие рудименты вроде заборов», — уверен чиновник.

По его словам, если сравнить Москву с другими европейскими городами с квартальной системой застройки (Париж, Берлин, Барселона и т.д.), мы в этом плане окажемся впереди планеты всей.

Да что там заграница! На просторах России, многие города которой чуть ли не сплошь состоят из так называемого частного сектора, пальма первенства по количеству заборов все равно у донельзя урбанизированной Москвы! По крайней мере, по подсчетам трехлетней давности (более свежей статистики найти не удалось). Вернее, так: пальма все-таки у Подмосковья, но область в лидерах оказалась явно из-за обилия дач, так что за вычетом СНТ она по части озаборивания столице и в подметки не годится.

Жизнь за решеткой

И ладно бы речь шла о маленьких аккуратных заборчиках, защищающих придомовые палисадники от поползновений нерадивых автомобилистов. Так нет же, 5–6-метровые чугунные пики вокруг понастроенных в последние годы башен подпирают сейчас московские небеса по всей столице. Особенно «радует» такое дизайнерское решение коренных обитателей старых жилых районов, которые создавались как единое планировочное пространство — с шаговой доступностью всех необходимых для жизни «мест паломничества» (школы, магазины, парикмахерские, прачечные, кинотеатры, поликлиники и т.д.), продуманной планировкой дорожно-тропиночной сети, а главное — ее полной проницаемостью для пешеходов.

Когда-то заборы внутри жилых кварталов встречались разве что вокруг детских садиков (чтобы малыши не разбежались по округе, как цыплята) и школ, причем в последнем случае они, как правило, были чисто символическими — полутораметровая ограда просто обозначала территорию образовательного учреждения, по которой и днем, и ночью свободно перемещались окрестные жители.

Зачастую ограды этой и видно-то не было — школьные и детсадовские периметры утопали в зелени, как, впрочем, и придомовые территории, так что переход от одного пространства к другому в глаза не бросался вообще. В итоге, когда в такой архитектурно продуманный со всех сторон квартал недрогнувшая рука застройщика втыкает очередной свой точечный шедевр, да еще и обносит его забором (что, разумеется, лишь прибавляет сооружению в цене), перемещение по району часто превращается для его обитателей в полосу препятствий.

Так, например, случилось с обитателями Новогиреева, которые, выйдя из первой ковидной самоизоляции, обнаружили вдруг забор на пересечении Зеленого проспекта и 2-й Владимирской улицы. Внезапная преграда в районе 45-го дома не только перекрыла обитателям окрестностей сквозной проезд и доступ к детской площадке, но и заметно удлинила традиционный путь в аптеку, до которой теперь приходится добираться окольными путями.

Такой же «внезапный» забор появился недавно на Профсоюзной улице, около домов № 40, корпус 1, и № 42, корпус 4. Как говорят местные, обитатели 4-го корпуса страшно не хотят строительства высотки у себя под окнами, из-за чего оформили права на земельный участок вокруг дома и возвели забор. Людей, конечно, понять можно, но вот только в частную собственность теперь попала дорожка к школе № 1205 и другие традиционные «пути миграции». Калитки в ограде, говорят, пока не закрывают, но это, опасаются местные жители, всего лишь дело времени.

Озаборивают сейчас и бульвар Генерала Карбышева, где как грибы появляются башни-небоскребы, практически каждая из которых непременно отгрызает себе кусок общественного пространства, возводя вокруг него ограду повыше и понедоступнее. Из-за этих частоколов и нескончаемых строек перемещение по микрорайону, по словам местных жителей, давно уже превратилось в сущий квест.

В парке «Торфянка» красуется забор, огораживающий небольшую территорию. Несколько лет назад тут бушевали нешуточные страсти по поводу строительства церкви в парковой зоне. Землю вроде бы отстояли, храм строят у платформы Лосиноостровская, но забор стоит по-прежнему как влитой.

В Печатниках все никак не реконструируют велодром на улице Гурьянова, но зато теперь вокруг него есть аж целых два забора! Чем больше, видимо, тем лучше. Пусти поверху «колючку» — точь-в-точь режимная зона получится...

И это лишь единичные примеры тотального озаборивания, которое охватило Москву. Нынешнее нагромождение металлических конструкций вокруг понатыканных там и сям строений больше смахивает на творение архитектора-параноика: чем выше, уродливее, хаотичнее и заковыристее для пешеходов, тем лучше.

А чего, собственно, боятся хозяева этих крепостей? Зачем им ограды?

— Все страхи — исключительно в головах, — считает урбанист Аркадий Гершман. — Возводя забор, люди создают некую приватность, но какая приватность может быть вокруг МФЦ, префектуры или поликлиники? Думаю, если мы завтра уберем ограды вокруг этих учреждений, никому точно это не повредит. Ведь безопасно не там, где много заборов, а там, где просто не хочется вести себя асоциально. А забор прямо-таки провоцирует проникнуть на закрытую территорию и чего-нибудь там сотворить противоправное. Не говоря о том, что лишние ограждения просто-напросто уродуют город, создают неудобства для ходьбы, навигации и приносят жителям кучу проблем на пустом месте. Заборы вокруг домов я тоже не приветствую. Я могу понять мотивы, заставляющие людей городить их, но эти люди живут не в безвоздушном пространстве. Они продолжают пользоваться городом. А теперь представьте: вы поставили забор, ваши соседи поставили, еще кто-то рядом, в итоге вместо мегаполиса, по которому можно спокойно передвигаться, мы получаем полосу препятствий. По сути, мы строим забор не от кого-то, а сами себя прячем за него, как в клетку.

Свой среди чужих

Очутиться в этой клетке нас вынуждают не столько внешние обстоятельства вроде паркующихся во дворах чужаков (от них спасет и обычный шлагбаум), но и вещи более глубинные, считает социальный психолог Алексей Рощин:

— Почему ставили заборы первопоселенцы на Диком Западе? Потому что боялись бандитов и диких животных. Первое, что стремится сделать человек на чужом, только что захваченном месте, — это огородить территорию. Проблема многих россиян в том, что у нас психология первопоселенца не временная, а постоянная, она присуща даже людям, которые поколениями живут на одном месте. То есть мы, по сути, воспринимаем свой собственный город как прерию, полную враждебных опасностей.

Поэтому надо быть со своими против всех чужих. И это имеет на самом деле вполне здравое социологическое объяснение. Очень часто в беседах с респондентами проскальзывает разделение: есть «мы» — простые граждане, и есть «они» — все остальные, которые занимаются где-то какими-то своими делами, и лишь иногда их действия пересекаются с нашими.

И одним ландшафтом дело не ограничивается. Озаборивание довольно сильно перекраивает и отношения внутри общества, добавляя ему еще больше напряжения. Вот жили вы себе тихо и уютно в своих вигвамах посреди цветущих районных прерий. А потом пришел Большой Застройщик, воткнул посреди вигвамов многоэтажный комплекс, напустил туда чужаков-поселенцев, огородил территорию, которая раньше была доступна всем, и сказал, что так теперь будет всегда. Что должны почувствовать коренные обитатели захваченных земель? Правильно, глухую агрессию.

— Нехватка общественных пространств — это общая проблема большинства российских городов. И, разумеется, заборы сокращают их еще больше, — продолжает Алексей Рощин. — А сокращая, еще и разделяют городское население. Вообще, сегрегация и заборы — это явления одного порядка в данном случае. А сегрегация, в том числе и «заборная», не может не раздражать, потому что люди не любят, когда их традиционные пути с чем-то пересекаются.

По мнению многих социологов, подобная система жизнеустройства не только калечит Москву, но и противоречит ее демократическому духу. Политика закрытых сообществ, которую многие годы активно продвигают в жизнь наши застройщики, зародилась в середине прошлого века в Америке, но довольно быстро там отмерла. У нас же — в силу приведенных выше причин и деревенского желания многих почувствовать себя высшим классом — цветет пышным цветом.

Можно ли перестать поливать эти пахучие цветочки и сделать пространство, в котором мы живем, открытым и дружелюбным ко всем?

— Думаю, можно, — говорит Рощин. — Во-первых, дав людям чувство безопасности. А во-вторых, начав наконец идти путем, о котором все активно говорят, но не сильно активно следуют. Речь о развитии местного самоуправления, передаче многих функций, в том числе и охранных, на уровень районов — без этого дело с мертвой точки не сдвинется.

Урбанист Гершман уверен, что перекроить мозги населения способны только время и управляемая эволюция:

— Можно начать с самого простого. Сейчас любой садик, любая школа огорожены забором, то есть наши дети взрослеют, смотря на мир через решетку. Какие качества мы хотим таким образом в них проявить? Как может быть здоровым общество, которое растит своих детей в клетках? Понятно, что вопросов безопасности никто не отменял, но можно, например, сделать ограду в виде непролазных растений или решить вопрос планировочно: скажем, строить такие учреждения закрытыми по периметру, но с большим внутренним двором. До более взрослых надо всеми способами доносить мысль, что забор — это лишь имитация безопасности и гораздо более безопасно его снести, чем возвести. Вообще, тема открытости, проницаемости, доступности города требует привлечения массы специалистов — от историков и социологов до строителей и архитекторов. Потому что только всем миром мы сможем выработать какие-то простые шаги для превращения Москвы в современный, комфортный для жизни город.

Кстати, о непролазных растениях. Там, где без забора уж никак не обойтись, старые добрые зеленые насаждения вполне могут взять на себя функцию ограждения, а заодно и городского пылесоса. Что городу, каждый день задыхающемуся в пробках, будет только на пользу.

— Грамотное планирование дорожно-тропиночной сети и вертикальное озеленение — классика жанра, сверх которой в мире пока ничего еще не придумали, — говорит Дмитрий Смирнов, глава ландшафтной компании. — Разумеется, вариации в каждом конкретном случае будут зависеть от контекста. Это могут быть и густо посаженные в ряд крупномеры, и пергола с вьющимися растениями, которые выглядят эстетично круглый год, и какая-то «стриженая история» из кустарников.

К сожалению, как альтернатива стандартным заборам такие вещи в Москве практически не встречаются. Все, что подается под видом вертикального зонирования, сделано, во-первых, нарочито, а во-вторых, исключительно в озеленительных целях. В отличие от Европы и Прибалтики в Москве с зелеными заборами просто беда. Да что там Москва, если даже дорогие коттеджные поселки далеко не всегда готовы на то, чтобы делать свободные территории, зонируя пространство исключительно растениями или какими-то легкими формами.

И тут одним лишь промыванием мозгов делу не поможешь, уверен Смирнов:

— От того, что застройщики вдруг возьмут на вооружение эти приемы, ничего не изменится. Ну да, москвичи и гости столицы будут знать, что в том или ином квартале применили такое решение. Но чтобы разовые попытки превратились в некую тенденцию, нужна, так сказать, административная воля. Не запреты о сносе заборов, а тендеры на вертикальное озеленение, которые начнут воплощать в жизнь конкретные решения, — никакие другие пути в нашей стране не работают. К слову, воплощать в жизнь есть кому. Разумеется, громоздить железные частоколы проще и понятнее. Но это ли нужно городу, претендующему на роль современного мегаполиса?

Подводя итог, можно сказать следующее: у Москвы сейчас есть все шансы показать России здравый положительный пример создания нового типа городской среды. Тем более что работа в этом направлении уже начата. Достаточно вспомнить и облагораживание столичных парков, и историю с развитием велопроката, и новую жизнь городских библиотек, и обустройство массы других общественных пространств — открытых, проницаемых, доступных. Борьба с заборами должна стать продолжением этой политики, а там, глядишь, лет через пятнадцать за Москвой подтянутся и другие города, и мы наконец перестанем быть страной, обожающей частоколы и прочие никому не нужные преграды.

РЕКОРДЫ

■ Самый длинный забор в мире находится в Австралии. Длина «Забора Динго» — 5614 километров, он тянется от города Тувумба в Квинсленде до Большого Австралийского залива. Так местные фермеры защитили свои пастбища от диких собак и не в меру расплодившихся кроликов.

■Самым дорогим считается забор, который построил турецкий бизнесмен Мехмет Али Гокчеглу из Измира. Ограда в 50 метров представляет собой один большой аквариум, заселенный осьминогами, угрями, морскими звездами и другими обитателями глубин.

■ Самый высокий забор возвели в Сасолбурге (ЮАР) вокруг нефтехранилищ и нефтеперегонных установок. Защитные щиты высотой 290 метров призваны сберечь резервуары от ракетных атак.

РЕПЛИКА

Александр Козлов, член комиссии Мосгордумы по городскому хозяйству и жилищной политике:

— Нельзя однозначно сказать, нужны или не нужны заборы, ограждения, шлагбаумы. Очевидно, что вокруг режимных объектов должны быть ограждения. Заборы вокруг школ, детских садов, поликлиник тоже необходимы в целях безопасности. Конечно, сейчас набирает обороты тенденция открытости. Даже в офисах мы видим открытые пространства, большой популярностью пользуются коворкинги. Но что касается дворов, надо советоваться с жителями, выслушать их мнение. Тем более если четко очерчена придомовая территория, если люди покупали жилье, в том числе ориентируясь на этот параметр, то только они имеют право распоряжаться ею по своему усмотрению. Власти не могут игнорировать решение жителей. Ну, и не стоит забывать, что невысокие ограждения спасают газоны, клумбы, палисадники от «умников»автомобилистов, паркующихся где не нужно. Иногда, конечно, мы видим заборы, которые никак не вписываются в городскую среду, портят ее вид и просто пугают. Важно обратить внимание местных властей, чтобы при согласовании тех или иных проектов они внимательно смотрели, что это будет такое, что они согласовывают, чтобы можно было скорректировать облик ограждения, которое гармонично впишется в среду. Думаю, со временем к нам придет осознание того, что в заборах нет особой необходимости, тем более что есть современные системы видеонаблюдения, которые служат для профилактики правонарушений.

ЦИФРА

2066 километров заборов обнаружили в Москве пользователи интернет-проекта «Народная карта». Больше — только в дачном Подмосковье (2250).

Читайте также: Как «Сара» и «Таня» вскружили всем головы