Вопрос жизни и смерти: как в России лечат онкологические заболевания

Своевременно начатое лечение онкологического заболевания очень важно: зачастую это вопрос жизни и смерти. Об этом шел разговор в студии сетевого телевидения «Вечерней Москвы».

О том, как выявить опасное заболевание на ранней стадии, в студии сетевого телевещания «Вечерки» рассказала Галина Алексеева, заместитель генерального директора ФГБУ «НМИЦ радиологии Минздрава России» по лечебной работе.

— Галина Сергеевна, расскажите, какая у нас в стране сложилась ситуация с онкологическими заболеваниями по сравнению с Европой и США.

— Мы отстаем. Но и заниматься этим мы начали позже, чем Европа и Америка. У них изначально по-другому были расставлены приоритеты и больше средств выделялось на профилактику, скрининг и лечение этих заболеваний. Но сейчас и мы двигаемся вперед. Последний приказ Минздрава о профилактике, который вышел в 2021 году, учел все наши возможности, цели и реалии, собрал все самое лучшее. Если раньше мы делали упор на то, что люди сами должны заботиться о своем здоровье, то сегодня львиную долю ответственности взяло на себя государство.

К примеру, работнику предоставляется от одного до двух дней за счет работодателя, чтобы он прошел осмотры. Или наоборот — на предприятия выезжают бригады врачей, которые проводят эти исследования и профилактические осмотры. Или же предприятие заключает договоры, в рамках которых поликлиники выделяют дни, чтобы принять сотрудников предприятия. Мало того: у работодателя сейчас есть полномочия отстранять от работы сотрудников, не прошедших осмотры.

— Как правило, диспансеризация — достаточно формальное мероприятие. А что собой представляет онкологический скрининг?

— Скрининг начинается с анкетирования. Человек заполняет анкету, где рассказывает о семейном анамнезе, в каком возрасте были обнаружены заболевания у родственников. Эта информация помогает понять, на что обратить внимание в случае жалоб. Например, когда пациент жалуется на тошноту, а мы, открывая карту, видим, что у его родных был рак желудка, — мы сразу назначаем гастроскопию.

В новом приказе, о котором я говорила, нашу жизнь разделили на три больших интервала: от 18 до 39, от 40 до 64 лет и старше. Все три периода включают в себя анкетирование и оценку по шкалам для предупреждения сердечно-сосудистых заболеваний и обязательную флюорографию.

Ее обычно пытаются избежать, просто поставив штамп, а ведь флюорография — это предупреждение рака легкого, который у нас находится на первом месте среди других видов онкологических заболеваний.

— Флюорография — это же древняя вещь по сравнению с теми же МРТ, КТ… Неужели она все еще считается показательной?

— Необязательно делать именно флюорографию, можно и рентген — это на усмотрение пациента. А что касается флюорографии, то аппараты для исследования сейчас новые, цифровые. И если мы вдруг заметим какие-то изменения на снимке по сравнению с предыдущими, то врач назначает углубленное исследование легких на КТ. Это уже второй этап.

— А с чего начать самостоятельный осмотр?

— Нужно прийти в поликлинику и попросить провести профилактический медицинский осмотр.

— А есть отдельный протокол конкретно онкологического скрининга?

— Есть. Человек может прийти в поликлинику и сказать, что хочет проверить здоровье. В осмотр будет входить то же самое, что и на первом этапе общего медосмотра: анализ крови, проверка холестерина, глюкозы крови, флюорография. Он это пройдет и будет спокойно жить весь год.

Если вдруг обнаружится какое-то отклонение, то человека отправят на дополнительные исследования. Если отклонение касается сосудов, то врач его направляет к кардиологу, если есть факторы для онконастороженности, то мы отправляем его по этой дорожке. Даже общий анализ крови дает повод задуматься. К примеру, если СОЭ повышена, а тромбоциты понижены, то это подозрение на лейкоцитоз.

— Но ведь если есть воспалительный процесс, значит, мы уже что-то прозевали…

— Но мы поймаем его на ранней стадии, когда лечение будет действенным и поможет если и не выздороветь, то качественно прожить оставшуюся жизнь. Это возможно, если вовремя проходить дополнительное обследование. К примеру, человек может составить план: в сентябре я прохожу определенные обследования. И каждый сентябрь проходит их. Если же появились новые вводные, то сентября ждать не надо. Надо идти к врачу.

— Дороговизна лечения пугает не меньше, чем сама болезнь. В какой момент его нужно начинать оплачивать из своего кармана?

— Скрининг — это ОМС, он оплачивается государством. Дальше, если возникают показания, пациента направляют на второй углубленный этап диспансеризации. Это тоже делается по ОМС. Что касается операций, то специализированная и высокотехнологичная помощь оказывается бесплатно в тех объемах, которые запланированы Минздравом. Это так называемые квоты. Они складываются из статистики. То есть мощности создаются под реальные цифры. Большая часть операций делается в рамках ОМС.

— Насколько люди готовы заниматься своим здоровьем?

— Общество сейчас больше к этому готово. Хотя порой нам все же приходится людей заставлять. Мы проводим онкопатрули в регионах. Онкопатруль — это бригада врачей, выезжающая на большие предприятия. Работники в течение трех-четырех дней проходят всех специалистов. В результате на тысячу человек выявляется от трех до пяти случаев онкозаболеваний. Мало? Главное, что вовремя!