Как избавиться от зависимости от лайков

Лайкоголизм поработил уже больше трети россиян. Чем вызвана такая зависимость от интернет-кнопки «нравится» и можно ли избавиться от любви к лайкам? Давайте разбираться.

Психологи, изучающие этот феномен последние лет шесть (при том, что лайки завоевали интернет в 2010-м), говорят, что такого рода виртуальное поощрение действует на уязвимый мозг примерно так же, как стакан водки на алкоголика или доза адреналина на экстремала. То есть налицо — натуральная зависимость, разве что не столь разрушительная для тела. Удивительно, но появление очередного сердечка под интернет-постом (а лучше, конечно, охапки сердечек) может привести организм его автора к выплеску целого гормонального компота. Дофамин даст чувство удовлетворения, эндорфины — радость оттого, что тебя любят и выделяют среди других, серотонин наделит чувством социальной значимости... В общем, ощущение, что жизнь удалась, гарантировано. Обратная схема тоже работает: автор неудачного поста, не дождавшись заветного одобрения от аудитории, отхватывает дозу кортизола — гормона стресса, ответственного за бессонницу и депрессии.

Ну что за ерунда, возмутится скептик. Стрессовать и не спать ночей из-за того, что кто-то посторонний (а чаще и вовсе незнакомый) зажилил сердечко под твоим постом? Да, похоже, не такая уже и ерунда. Если верить статистике, собранной «Лабораторией Касперского», «Одноклассниками», YouTube и рядом других ITконтор, зависимость от лайков (в том числе подстраивание своего онлайн-поведения под одобрение других пользователей) поразила уже 39 процентов россиян (в мире этим недугом больны 24 процента людей). При этом мужчины чаще, чем женщины (14 процентов против 7) боятся собрать слишком мало поднятых вверх пальцев и готовы ради них на всякие интернет-гадости — например, рассказать о коллеге что-то стыдное, запостить фото пьяного друга или конфиденциальную информацию о работодателе, предстать перед аудиторией в чем мать родила, наврать о шикарном отдыхе или якобы собственной крутой тачке, ну и так далее.

И это речь об уже заболевших, а сколько находятся в состоянии перехода? У скольких дело еще не дошло до выраженных депрессий, но громко аукается плохим настроением? Если учесть, что половина землян являются активными пользователями соцсетей и каждый день в мире появляется 500 миллионов твитов, 10 миллиардов пересылок Facebookконтента и более миллиарда часов просмотра видео на YouTube, размеры проблемы вырастают до поистине планетарных масштабов.

А тут еще и антропологи подливают масла в огонь, утверждая, что все естественно, а не безобразно. Мол, лайк — это не про глупость, а про тягу к социальному взаимодействию, стародавней потребности Homo кучковаться группами, получать признание среди себе подобных и карабкаться к вершине иерархической лестницы. А соцсети с их кнопками «социального поглаживания» и монетизацией всего и вся прекрасно отвечают этому древнему зову: кого больше погладили, тот и фаворит.

Фото: Pixabay

Те же антропологи заметили и еще одну странность. Наличие лайков под фотографиями заставляет разглядывающих их сильнее концентрировать внимание на контенте и тоже в итоге нажимать на кнопку с сердечком. Как будто кто-то, сидящий в голове испытуемого, нашептывает ему: «Смотри, скольким людям это нравится. Значит, это важно и клево. Не будь изгоем — подчинись большинству!» А вот просмотр изображений с малым количеством лайков возбуждает мозг не так сильно — там и внимание порассеяннее, и тяга к поощрению поста не велика…

Третий древний социальный паттерн, который отрыли в головах пользователей дотошные копатели, касается жажды поддержки. Не в смысле «поможите-люди-добрые», а в смысле подставить плечо ближнему. Оказывается, в мозгу доброхота при оказании помощи кому-то активизируются центры удовольствия ничуть не слабее, чем у предмета его внимания. Даже если это просто клик по интернет-значку одобрения. И это, если подумать, тоже из эволюционного детства человечества: поддерживая друг друга, выживать проще.

В общем, было бы странно, если бы большие IT-боссы прошли мимо монетизации всех этих психологических завихрений. Они и не прошли. Конечно, напрямую по таксе ни одна соцсеть за лайки монеты пользователю не отстегивает. Но косвенно… Собирая графические одобрения со зрителей, можно быстрее вывести свой пост в топ, заработать больше просмотров, а значит, и денег. Неудивительно, что практически сразу после появлений лайков сеть наполнилась коммерческими предложениями по их накрутке. Вариантов — море, цены — божеские (6–7 рублей за сотню), крути не хочу. Но купленная медаль, увы, греет не так сильно, как настоящая. Даже если о покупке знают лишь двое. И моральные страдания от интернет-невостребованности у лайкоголиков вряд ли уменьшит. Да, сейчас делаются легкие попытки подысправить ситуацию — из публичной статистики, например, убирают не менее травмирующие некоторых дизлайки, разрабатываются расширения, которые могут полностью ее скрывать, где-то вообще убирают функцию публичного поощрения. Да и набивший оскомину призыв «Ставьте пальцы вверх, подписывайтесь на канал» воспринимается уже как дурной тон и недалекость ума. Но «где-то» не значит «везде», эксплуатировать нашу эмоциональность впрысками дофамина соцсети не перестанут никогда (уберут лайки — придумают что-нибудь еще), а следовательно, спасение утопающих по-прежнему в их собственных руках.

— Безусловно, за лайками и тому подобными интернет-поощрениями стоит игра на человеческих слабостях, — соглашается психолог Дмитрий Смыслов. — Причем игра людей, достаточно хорошо понимающих социальные процессы и прекрасно способных их моделировать. В данном случае мы имеем дело с тем, что психологи называют «я реальное» и «я зеркальное». И если с первым все ясно — это то, каков человек на самом деле, то второе «я» проявляется, например, когда, подходя к зеркалу, мы невольно начинаем прихорашиваться, пытаясь выглядеть лучше. Так мы по сути ищем подтверждения от других людей, что хороши и красивы. Именно поэтому я, например, когда фотографирую кого-то, никогда не показываю снимок тут же — лишь через несколько дней. Если показать сразу, человек обязательно скажет, что он получился плохо. А по прошествии некоторого времени, когда фото положительно оценит энное число людей, человек воспринимает себя уже совсем иначе. И это не потому, что чужое мнение нам кажется объективнее. Оно повышает нашу самооценку, так как многие из нас зависят от представлений других людей. И эта зависимость усугубляется по мере нашего проникновения в виртуальный мир. Является ли это проблемой? Да, является. Потому что человек отрывается от реальности. Точно так же, как когда-то спиритуалисты отрывались от реальности, уходя в мир духов, многие люди уходят сейчас в мир этих условных виртуальных ценностей, начинают всерьез жить в этом пространстве.

Фото: Софья Сандурская / АГН Москва

Распознать в себе надвигающуюся лайкозависимость, по мнению психолога, очень просто — достаточно проанализировать собственное интернет-поведение:

— Посмотрите на людей в транспорте: практически у каждого в руках мобильник, и практически каждый все время что-то там скроллит и перепроверяет... Если при появлении в руках мобильника начинается навязчиво-тупиковое прокручивание неких алгоритмов — проверка, сколько человек ответили на твое сообщение в чате, сколько новых комментариев появилось за последние 10 минут под твоим постом, все ли поставили смайлики под разосланной тобой картинкой и так далее, значит, вы уже глубоко в зоне риска. По сути, такое постоянное обращение к мобильнику очень напоминает навязчивые обсессивно-компульсивные мысли из серии: «А закрыл ли я форточку, а положил ли я ключи, а взял ли документы, а выключил ли утюг?» Очень похожее состояние, и тоже — невротического плана. Просто без предощущения грядущей опасности. И если человек зациклен на мысли, что его обязательно должны отметить, то вывод очевиден: сам себя в этом мире он выразить не может и слишком зависим от мнения окружающих.

Противоядие, между тем, уже найдено. Так, ученые из Корнелльского университета обнаружили, что наличие важной жизненной цели делает человека практически нечувствительным ни к положительным, ни к отрицательным отзывам в соцсетях — все это он воспринимает как информационный шум. Целеустремленность они определили как постоянную мотивацию, направленную на себя будущего.

Так зачем отвлекаться на мелочи в настоящем, если впереди — великие дела? Как быть родителям, которые обнаружили у своих детей все признаки лайкозависимости? Помочь найти им эту самую цель, уверен Дмитрий Смыслов:

— Хотя в любом случае начинать нужно с себя. Если у родителей есть свои важные и захватывающие интересы, ими можно заразить и ребенка. Даже если папа одержим охотой, а мама вышиванием, а ни то, ни другое ему неинтересно. Ведь люди увлеченные, как правило, не увлекаются чем-то одним, им вообще интересно жить. И этим интересом нужно зажечь своих детей.

Да и не только детей. Например, в начале XIX века русский врач Матвей Мудров — человек сам по себе очень интересный и разносторонний — организовав в Подмосковье Общество чаепитников, сумел переориентировать заядлых пьяниц на употребление чая. Напиток этот был в то время дорогим и чуть ли не элитарным, и Мудров, заметив, что многие любители Бахуса коллекционируют бутылки из-под выпитого ими спиртного (тару из-под дешевого пойла никто собирать не будет), сумел увлечь их новым занятием, которое к тому же еще и придавало людям некий статус. Не говоря о том, что общество переставало смотреть на них с осуждением. В общем, любая искусственная зависимость оказывается значимой при отсутствии других ценностей. Ищите их сами, помогайте в этом своим детям, и все получится.

КСТАТИ

Впервые лайки появились в соцсети Surfbook — детище голландского программиста Йоханнеса ван дер Меера. Она была основана на технологиях, патенты на которые голландец подал в 1998 году. С помощью кнопки «Мне нравится» пользователи делились информацией с друзьями, одобряли чужие сообщения и ссылались на внешнюю информацию. В Facebook это внедрили лишь в 2010-м. Представители ван дер Меера подали на «ФБ» иск за кражу лайка, но мало того, что проиграли во всех судах, так еще и лишились своих патентов.

НИЧТО НЕ НОВО

К манипулированию общественным сознанием с помощью публичного «Мне нравится» прибегали еще в Древней Греции. Авторы постановок нанимали зрителей, которые выражали громкие восторги игре актеров, а на представлениях конкурентов, наоборот, свистели, улюлюкали и закидывали бедолаг гнилой едой. Подобное явление дожило до наших времен и хорошо знакомо, например, завсегдатаям Большого театра и других площадок страны и мира.