Новый бог войны: как дроны стали выполнять задачи артиллерии, авиации и разведки

Предприниматель Илон Маск заявил: «Грядут битвы роев дронов, которые поразят воображение». Что интересно, еще два года назад конфликт на Украине он назвал «первой войной дронов» и, похоже, оказался прав. Дроны полностью изменили тактику военных действий, потому что любые действия противоборствующих сторон теперь под взаимным контролем. Что делать? Как адаптироваться к новым реалиям? Выясняла «Вечерняя Москва».

В США — большой скандал. Вот-вот может грянуть Третья мировая, а страна к ней не готова. Известный журналист Эшли Вэнс, пишущий о высоких технологиях, привел статистику: США в настоящее время могут производить около 20 тысяч дронов в год, в то время как Китай производит 20 тысяч беспилотников в день! «Большая часть будущих войн станет «войнами дронов». Таким образом, если ваши дроны лучше, чем чьи-либо еще, вы побеждаете», — ответил на эту публикацию Илон Маск. Он уточнил, что значение будет иметь «количество произведенных за месяц дронов, умноженное на средний коэффициент уничтожения».

— Победителем будет тот, у кого этот коэффициент будет выше, — заявил он.

Действительно ли дроны так важны?

Местность — как на ладони

— Дроны полностью изменили тактику ведения боевых действий, — заявил военный эксперт, член Лиги военных дипломатов Игорь Забелин. — Дело в том, что поле боя теперь полностью открыто для обеих сторон. Сделать что-то скрытно — почти невозможно: разведывательные дроны постоянно висят над ЛБС — линией боевого соприкосновения. Теоретически перегруппировку или внезапную атаку можно совершить ночью. Но практически это очень сложно: на дронах есть тепловизоры, которые дают оператору сигнал о перемещении людей или техники, ведь все излучают тепло. Неудивительно, что, например, освобождение Авдеевки в феврале этого года было предопределено тем, что наши бойцы пробрались в тыл врага по подземной трубе — их с воздуха не было видно.

Второй важный момент: наличие в воздухе дронов сильно увеличило дистанцию между боевыми позициями подразделения и пунктом его временной дислокации. Если раньше места отдыха бойцов после ротации, передовые базы хранения вооружения, боекомплекта, техники, продовольствия были близко к передовой, то сейчас — намного дальше, чтобы не уничтожили с воздуха.

— Это значит, что, например, технику для поддержки пехоты уже быстро не перебросишь, боеприпасы и продовольствие — тоже, — пояснил Забелин. — В итоге война становится тягомотной и фрагментарной — без крупных сражений. Взяли опорник противника — вот и успех. А взять за неделю штурмом город уже не получается: невозможно сосредоточить крупные силы где бы то ни было — тут же «накроют» с воздуха.

Проблема третья — потери.

— В ходе СВО потери от пуль — минимальны, причем с обеих сторон, — пояснил Игорь Забелин. — Основная часть погибших — либо от ударных дронов, либо от снарядов артиллерии, которую навели дроны-разведчики.

Есть и огромная проблема с вывозом раненых. Любой автомобиль, БТР, БМП — приоритетная цель для дронов, потому что живая сила противника расположена в нем «кучно». Попал один раз — уничтожил нескольких.

— В итоге «трехсотые», т.е. раненые, куда чаще, чем раньше, превращаются в «двухсотых», т.е. погибших: не смогли доставить в военный госпиталь, — пояснил Игорь Забелин.

Также, по словам эксперта, дроны все активнее заменяют артиллерию. Особенно — со стороны ВСУ.

— Причин тут минимум три. Первая и главная — недостаток как артиллерии, так и снарядов: склады стран НАТО опустошены, — пояснил эксперт. — Вторая причина — дроны дешевле. Снаряд натовского калибра 155 мм стоит в среднем от 12 до 14 тысяч долларов, а ударный дрон — от двух тысяч. Причина третья — на Украине острый дефицит артиллеристов: кадровый военный состав в массе своей выбит, а научить на артиллериста быстро и с нуля — крайне проблематично. На оператора дрона — куда проще. Ну вот и учат.

Политический фактор

Дроны, как оружие новое, стали важным политическим фактором.

— Украина, проигрывая на поле боя, пытается с помощью дронов атаковать, ни больше ни меньше, саму российскую государственность, — рассуждает политолог Григорий Савельев. — Зачем, например, запускают дроны на Севастополь? Ведь база Черноморского флота оттуда временно перебазировалась в Новороссийск. А запускают для того, чтобы давить на местное население. Дроны атакуют Белгородскую, Курскую, Брянскую области, Подмосковье, Москву с одной целью — вызвать панику и, по возможности, массовые протесты населения. Дескать, нам надоело бояться, давайте заключать мир! Это политика в чистом виде: возможность добиться выгодного для Украины мира не военными, а террористическими методами.

Второй важный момент: дроны, как оружие, помогают Западу плавно повышать градус напряженности конфликта с Россией, не вступая с ней в прямое военное столкновение.

— Если Штаты или, скажем, Великобритания передадут Украине ракеты среднего радиуса действия, которые могут бить на тысячу километров, то Россия может начать бить такими же ракетами по их территории. А может, и ядерное оружие применит, — пояснил Савельев. — А БПЛА, как оборудование несложное, Украина худо-бедно производит сама, и тут с Запада взятки гладки. И урон России есть, и мы ни при чем.

Третье: атаки беспилотников на Россию поддерживают украинское общество.

— С осени 2022 года мы буквально забрасываем Украину и БПЛА «Герань», и ракетами. Разрушены сотни объектов критической инфраструктуры, прежде всего — энергетической, — пояснил Савельев. — Украинскому обществу трудно жить в парадигме, что «русские могут нам сделать все, что захотят, а мы им — ничего». Поэтому атаки беспилотников на российские города для них — бальзам на душу: смотрите, мы тоже можем! Это чувство дает стимул к дальнейшему сопротивлению. Каждый репортаж об атаке беспилотников на российские города — это грошик в политическую копилку Зеленского: видите, я атакую Россию!

Оружие бедных, но хитрых

Военный обозреватель Владислав Шурыгин считает, что в области беспилотников ВСУ «организационно опережают нас как минимум на шаг».

«Они перешли от создания отдельных подразделений (рот и отрядов) операторов БПЛА к новой гибкой структуре «направлений», объединяющей операторов и производителей на конкретных направлениях, что позволяет им очень быстро вносить изменения как в конструкции дронов, так и в их аппаратную часть — менять частоты, — пишет эксперт в своем телеграм-канале. — Алгоритм работы такой: роты и отряды заказывают дроны партиями (до 1000 штук) у производителей, «привязанных» к конкретному направлению. При этом в заказе сразу задаются параметры с учетом актуальной российской РЭБ — системы радиоэлекторонной борьбы, что позволяет каждые три-четыре недели вводить в бой новую партию дронов, уже не подавляемую имеющимися средствами РЭБ. Причем на разных участках фронта (направлениях) они могут существенно отличаться. И та наша РЭБ, которая работает на одном, может совершенно не работать на другом. Такая сетецентричная гибкая система «направлений», очевидно, намного более эффективна, чем выстраиваемая сейчас в нашем ВПК система, делающая ставку на крупных производителей дронов. Для них быстрая реакция на изменение ситуации на фронте и работа с небольшими партиями дронов или систем РЭБ под конкретные участки фронта просто невыгодна, и любые изменения требуют целой бюрократической системы согласования и, соответственно, потери времени».

Достанем ПВО

Игорь Забелин считает, что в извечном соревновании щита и меча — дронов и станций РЭБ — сейчас, увы, побеждают дроны. Хотя и не «в одну калитку», как еще десять лет назад. Так, например, в нулевые и десятые годы стали активно использоваться стратегические беспилотники-разведчики Global Hawk и MQ-9 Reaper, а также ударный БПЛА MQ-1C Grey Eagle. В это же время Турция, как казалось, тоже произвела техническую революцию, выпустив серию ударных беспилотников Bayraktar. Однако быстро выяснилось, что все эти чудеса беспилотной авиации могут лихо резвиться лишь там, где нет нормальной ПВО. В итоге в зоне спецоперации Bayraktar как появился, так и исчез — все быстро посбивали. А Reaper и Grey Eagle Киеву вообще не поставили, хотя и обещали.

— Grey Eagle стоит очень дорого. Комплект из четырех таких БПЛА, станции наземного управления и спутниковой системы связи обойдется в сумму свыше 100 миллионов долларов, — пояснил Игорь Забелин. — Но дело не только в цене. Нужны квалифицированные операторы, а их долго учить. Плюс Россия все равно эти «птички» посбивает — благо есть чем. А значит, компания-производитель понесет имиджевый урон. Ей выгоднее рассказывать о «неуязвимости» своих БПЛА и поставлять только туда, где их не могут сбить — ну, например, Израилю, воюющему против ХАМАС.

В июне этого года из воздушного пространства над Черным морем удалось прогнать и американский БПЛА Global Hawk. По данным авиационного телеграм-канала «Файтбомбер», помог «Глобальному ястребу» убраться экипаж высотного перехватчика МиГ-31. Он пролетел близко к Global Hawk, создав сильнейшую зону турбулентности. Оператор был вынужден увести машину за 120 миллионов долларов, чтобы она не рухнула в море.

И на земле, и в воде

Дроны уже не только в воздухе. Так, в начале июня Россия впервые применила беспилотный комплекс-камикадзе «Лягушка». На небольшой машине грузоподъемностью до 30 кг бойцы закрепили несколько мин, приблизили ее к цели и подорвали пулеметный расчет ВСУ. Недавно холдинг «Высокоточные комплексы» создал многофункциональные роботизированные комплексы «Депеша» и «Багги». Машины могут быстро и скрытно доставлять на передний край провизию, боеприпасы, топливо и эвакуировать раненых. В Приморье налажено производство дистанционно управляемых наземных платформ «Кабан». Эта беспилотная система имеет гусеничный ход, управляется дистанционно, способна нести на себе до 210 кг груза и еще 220 кг тянуть за собой на буксире. А еще на полигонах тестируется гусеничная платформа «Импульс-М». Этот многоцелевой робот оснащен боевым модулем с противотанковым ракетным комплексом!

— По сути, все эти наземные платформы — что-то среднее между пехотой и бронетехникой, — пояснил военный эксперт Борис Рожин. — ВСУ, кстати, подобную технику уже используют — она поставляется с Запада.

Недавно, например, российские десантники уничтожили гусеничного робота ВСУ вблизи Часова Яра. Аппарат был западного производства и использовался для доставки на передний край боеприпасов. А уж беспилотные катера, нападающие то на Черноморский флот, то на опоры Крымского моста, наши моряки уничтожают регулярно.

— В ближайшие годы роботизированные наземные платформы станут так же распространены, как и БПЛА. И производить их будут столь же массово, — считает Борис Рожин.

Кандидат экономических наук, преподаватель МГУ Виктор Кудрявцев считает:

— Следующие войны будут более высокотехнологичными, поскольку это экономически оправдано. Почему, например, израильская армия имеет самые современные вооружения и средства связи? Потому что человек в Израиле дорого стоит: он, как правило, хорошо образован и, работая, производит товары и услуги с высокой добавленной стоимостью. Государству выгоднее вложиться в его защиту, чтобы он вернулся с войны, дальше жил, работал, платил налоги. Воюют не техникой, а людьми страны, где человек экономической ценности не имеет. Украина, Сомали или какое-нибудь африканское государство могут позволить себе очень высокие людские потери, потому что человек для них ценным экономическим ресурсом не является. Да, звучит цинично, но это так. Поэтому самые богатые страны стараются воевать техникой — это дешевле.

Похоже, Илон Маск прав: битвы дронов не за горами. В небе Подмосковья уже сейчас бьются наши ракеты и украинские БПЛА. В войне умов и техники мы пока побеждаем. Важно это преимущество сохранить.

ИЗ ИСТОРИИ ВОПРОСА

Работа над созданием беспилотников началась еще в годы Первой мировой войны. Например, Германия произвела более 100 управляемых по проводам планеров, которые запускались как с земли, так и с дирижаблей, при этом могли нести торпеды и бомбы весом до тысячи кило. Во время Второй мировой, с июня 1944 года, немцы уже обстреливали Великобританию с помощью самолета-снаряда «Фау-1» — предшественника современных крылатых ракет и БПЛА. В 1960-е в СССР создали реактивные беспилотные самолеты-разведчики Ту-123 «Ястреб», Ту-141 «Стриж» и Ту-143 «Рейс». Впервые БПЛА начали массово использоваться в 1990–1991 годы во время операции США в Ираке «Буря в пустыне». Использование системы глобального позиционирования GPS вывели БПЛА на принципиально новый уровень боевой эффективности.

В ТЕМУ

Сейчас одна из самых перспективных технологий управления беспилотниками — это так называемый рой дронов. Суть ее в том, что в рамках этой концепции дроны действуют не по одиночке, а в составе больших групп — роев. Что-то вроде большой эскадрильи истребителей или бомбардировщиков. Поведением роя может управлять искусственный интеллект или несколько операторов. Институт современной войны Военной академии США утверждает, что разработкой этой технологии по состоянию на 2024 год занимаются сразу 11 государств. А Израиль уже даже применял «рой дронов» на практике для борьбы с ХАМАС. Применялась технология и российскими войсками. Сначала некий объект атакует рой дронов, и защищающие его системы ПВО выпускают по многочисленным целям весь боекомплект. Затем, когда он израсходован, летят большие ракеты — например, «Кинжалы», и сбивать их уже физически нечем.

КСТАТИ

Опыт специальной военной операции показал «практически повсеместное» использование БПЛА, так что арсенал таких аппаратов должен быть «в боевых отделениях, взводах, ротах, батальонах».

Об этом заявил президент России Владимир Путин.

— Цель должна засекаться максимально быстро, информация — передаваться для нанесения удара в режиме реального времени. БПЛА должны быть увязаны между собой, интегрированы в единую разведывательную сеть. Уже в ближайшей перспективе возможность получать информацию, передаваемую с беспилотников, должна быть у каждого бойца, — сказал Верховный главнокомандующий, добавив, что технически это можно организовать в самое ближайшее время.

Президент поручил обеспечить дронами все боевые подразделения ВС России.