Сила, с которой должны считаться: кореевед Константин Асмолов — о военном потенциале КНДР

В Москву после пятилетнего перерыва прибыл первый пассажирский вагон из Пхеньяна. Это самый длинный беспересадочный железнодорожный маршрут в мире. Расстояние между столицами России и КНДР составляет более 10 тысяч километров. Но оно не помеха стремительному сближению наших стран. Не так давно Россия подписала Договор о всеобъемлющем стратегическом партнерстве с КНДР. О том, что это значит для обеих стран, «Вечерней Москве» рассказал востоковед Константин Асмолов.

Константин Асмолов — кореевед, один из двух российских специалистов по Северной Корее и единственный из них, кто живет и работает в нашей стране*. Он неоднократно бывал в КНДР и написал по мотивам своих поездок книгу «Не только ракеты» — о жизни в одной из самых закрытых стран мира. Кореевед часто говорит, что в массовом сознании Северная Корея существует либо как «последний оплот социализма», либо как «страна тотального зла, где все ходят строем». И первое, и второе — мифы, которые Константину Асмолову по долгу службы приходится развенчивать. Сделал он это и для нас в беседе об армии КНДР и об изменениях в жизни корейцев при товарище Ким Чен Ыне.

— Константин Валерианович, в последнее время отношения России и КНДР переживают ренессанс. Спецназ северокорейской армии даже участвовал в отражении вторжения в Курскую область…

— Тут возникает интересная ситуация. Каждый раз, когда Запад начинал разговоры о том, что на Украине появились северокорейские снаряды или войска, это обычно случалось за 2–3 месяца до того, как все это происходило в реальности. То есть возникал эффект самосбывающегося пророчества: Россию и Северную Корею в чем-то обвиняют на очень зыбких основаниях, начинают вводить санкции, после чего Москва и Пхеньян решают, что раз их все равно в этом обвинили, то почему бы не начать?

— Но северокорейцы отправляли своих военных в Курскую область?

— Да, но сначала была масса фейков по этому поводу, которые разгоняли как проукраинские СМИ, так и российские турбопатриоты. Причем смешного там было много. Например, демонстрировали кадры с российско-лаосских учений, где лаосцев пытались выдать за северокорейцев — мол, азиаты же… Было множество текстов якобы северокорейского происхождения, написанных в южнокорейской орфографии. Иным был и характер участия: Запад и некоторые наши «нетоварищи» представляют северокорейцев «бесчисленными ордами, которыми российское командование затыкает свои стратегические проблемы». Но это не так.

Всего, по максимальным оценкам южнокорейской разведки, которые скорее всего завышены, в освобождении Курской области принимали участие от 10 до 13 тысяч северокорейцев. При этом они были в ротации: сначала проходили обучение на российских военных полигонах, потом появлялись в тылу и уже после подготовки отправлялись на первую линию.

— То есть они не были «пушечным мясом», о чем постоянно говорят на Западе?

— В том-то и дело, что «пушечным мясом» северокорейцы не были, несмотря на то что это старались активно продвинуть западные и украинские СМИ. В Договоре о всеобъемлющем стратегическом партнерстве между Россией и КНДР есть 4-я статья — о военной помощи в случае войны. В связи с этим можно обратить внимание, что северокорейское участие было ограничено Курской областью. На новых территориях северокорейцев не было. Поскольку вторжение в Курскую область — это однозначно нападение на территорию России, то Северная Корея вправе отправлять войска, согласно договору.

А есть 8-я статья, которая говорит «о всякого рода оборонительных мероприятиях». Северокорейская армия в течение долгого времени не имела современного боевого опыта. Вообще актуальный боевой опыт есть, пожалуй, всего у 2–3 армий в мире. Это те армии, которые постоянно участвуют в военных конфликтах и могут корректировать свою стратегию, тактику и вооружение. У Северной Кореи такой возможности не было. Кроме того, из-за нехватки топлива и запчастей она не могла проводить крупномасштабные учения. И в этом смысле участие северокорейцев на Курщине — это не только их помощь россиянам в освобождении региона, но и наша помощь корейцам в обретении критически важного опыта современной войны.

Скорее союзники, чем гастарбайтеры

— Недавно Шойгу договорился о новой отправке северокорейских военных в Курскую область: сообщалось, что в регион прибудут 5000 военных строителей и 1000 специалистов по разминированию. Если с военными все понятно, то для чего Ким Чен Ыну отправлять к нам строителей?

— Если говорить о саперах, то нам действительно нужна эта тысяча рабочих рук. Потому что украинцы минировали очень много и в основном их действия были рассчитаны не на военных, а на гражданское население. Поэтому разминирование нужно делать быстро, и для этого нужны люди. А корейцам, опять же, нужен опыт.

Что касается военных строителей, то Северная Корея умеет много и хорошо строить. Значительную часть военных объектов строят именно военные. Причем они это делают качественно и быстро. Северокорейские строители пользовались популярностью у нас на Дальнем Востоке, пока это не запретил Совет Безопасности ООН в 2017 году. Согласно документу, странам запрещено принимать у себя рабочих из КНДР. До этого рабочие из КНДР, по сравнению с трудовыми мигрантами из других стран, были идеальным сочетанием цены, качества и безопасности. Жители Дальнего Востока всегда предпочитали для ремонтных работ северокорейцев узбекам и молдаванам.

Несколько раз, когда после наводнений жители Северной Кореи теряли свои дома, то за 3–4 месяца военные строили заново целые поселки. Понятно, что сейчас их опыт очень важен на Курщине. Многие жители Курска лишились жилищ, и до наступления холодов их надо обеспечить новыми домами.

При этом нужно понимать, что строители работают бесплатно в качестве интернационального долга. Формально Россия не нанимает северокорейских рабочих. Расчеты, скорее всего, будут по другой линии, поэтому санкции мы не нарушаем, хотя нас, конечно, будут в этом обвинять. Это именно военные строители, оказывающие военную помощь согласно Договору о всеобъемлющем стратегическом партнерстве, а не северокорейские гастарбайтеры.

— Но в рамках этого договора они не могут помогать нам на новых территориях, которые тоже нужно оперативно отстроить?

— Пока про это разговоров нет. И все, что мы знаем о северокорейском участии, касается только Курской области.

— А будем ли мы поддерживать КНДР в случае военного конфликта?

— Думаю да, но скорее всего конфликта не будет. У нас любят по любому поводу заявлять, что Корейский полуостров на грани войны. Но в реальности ситуация там напоминает советскоамериканское противостояние времен холодной войны с гонкой вооружений, мелкими инцидентами и множеством грозных заявлений. Но поскольку риск превращения конфликта в макрорегиональный и ядерный слишком велик, «красную линию» никто не хочет переходить.

Южная Корея имеет Договор о взаимной обороне с США, который вполне напоминает наш. У Северной Кореи есть договор с нами и договор с Китаем. Таким образом, любая из стран может полагаться на помощь ядерных держав. Если вдруг конфликт начнется, то обеим сторонам — и Северу, и Югу — выгодно сразу же уничтожать противника максимально крупным калибром, то есть задействовать ядерное оружие.

— Но у Южной Кореи ядерного оружия нет…

— У нее ядерного оружия нет, но она относится к числу пороговых стран. И консерваторы, и демократы на Юге выступают за то, что хорошо бы иметь свою ядерку, но американцы пока их удерживают. Но если вдруг Южная Корея явно или тайно решит завести себе бомбу, то им потребуется всего 1,5–2 года от политического решения до первого испытания.

Два процента — это уже много

— Интересно, в каком состоянии ядерный комплекс в КНДР?

— Северная Корея — полноценная ядерная держава. Все разговоры о том, что они, мол, просто украли советские наработки — стандартная попытка действовать в рамках нарратива, что в «ужасной империи зла, которая вот-вот развалится, не может быть ничего своего».

Между тем Северная Корея имеет водородную бомбу, которой может похвастаться далеко не каждая ядерная держава. У них есть развернутый арсенал разных способов доставки ядерных боеголовок, включая крылатые ракеты, подводный дрон-камикадзе, атомный поезд и даже крупнокалиберная РСЗО, которая может нести ядерный заряд.

Север — это полноценная ядерная держава, с потенциалом которой можно и нужно считаться. И это уже тот уровень, который американские стратеги не могут сбрасывать со счетов. Условная вероятность, что КНДР разбомбит Нью-Йорк, равняется 2 процентам, но 2 процента — это уже много! Если вся Северная Корея превратится в радиоактивный пепел, но Нью-Йорк при этом будет атакован ядерной бомбой — то это уже не будет считаться победой США, потому что Америке будет нанесен неприемлемый и непропорциональный ущерб.

— Как отличаются армии Севера и Юга?

— Это армии разных типов. Северная Корея формально на 4-м месте по численности, Южная Корея — на 6-м. При этом южнокорейский военный бюджет примерно в 25 раз больше северокорейского! Это говорит о том, что их армия насыщена множеством дорогостоящих технологий. Поэтому сейчас существует некое асимметричное равенство. Если у Северной Кореи есть атомная бомба, то у Южной — преимущество в обычных вооружениях. На Севере очень нервничают насчет южнокорейских попыток начать ядерную программу, а на Юге — по поводу того, что сотрудничество с Россией может дать Северу подрывные технологии, которые резко повысят качество их вооружений.

— Появилось ли у нашей страны больше возможностей для экономического сотрудничества с КНДР за последние три года?

— Я не экономист, но могу сказать, что возможности для торговли у нас есть. У России есть потребность в северокорейской рабочей силе. А мы можем поставлять им продукты питания, потому что 86 процентов Северной Кореи — это горы и обеспечить продовольственную самодостаточность им тяжело. Кроме того, корейцам необходимы энергоносители.

Страшные сказки хорошо продаются

— Действительно ли Ким Чен Ын — лучшее, что случалось с КНДР за последние 70 лет?

— Это довольно сложный вопрос, потому что каждый правитель был адекватен своему времени. Ким Ир Сен был человеком, который создал Северную Корею и провел ее через Корейскую войну, а также сумел избежать ситуации, когда страна могла стать советским или китайским вассалом. В случае если бы она попала под Советский Союз, то Северной Кореи уже не существовало бы, потому что крах Восточного блока задел бы и ее. А в случае если бы она стала китайским вассалом, то там могли бы случиться репрессии и чистки, аналогичные тем, что произошли в Камбодже.

Ким Чен Ир вытащил Корею из очень сложного периода, связанного с голодом из-за серии природных катастроф. Он же заложил основы северокорейской ядерной программы. При Ким Чен Ире начались первые попытки межкорейского взаимодействия, и первый визит Путина также был при нем.

А при Ким Чен Ыне Север действительно рванул вперед и с точки зрения военного строительства, и с точки зрения внешнеполитических связей. Да и встреча с американским президентом — это то, о чем в свое время мало кто в КНДР мог мечтать.

— А простой северокореец при Ким Чен Ыне начал жить лучше?

— А что значит жить лучше? Мы не можем знать, что чувствуют северокорейцы в закрытой стране. Все разговоры об этом — только наши представления о том, как они должны жить. Тем не менее можно сказать, что при Ким Чен Ыне качество жизни северокорейцев поднялось, несмотря на санкции.

— При этом перебежчики с Севера на Юг все еще существуют…

— Большая часть перебежчиков — это беженцы от разрухи, а не по политическим причинам. Чаще всего это женщины среднего возраста из регионов страны, отправившиеся в Китай на заработки. А те из беженцев, кто оседает на Юге, — в основном жертвы так называемых брокеров. Формально они называются христианскими пасторами или правозащитниками, а на деле занимаются торговлей людьми. Какой процент этих перебежчиков, а точнее перебежчиц, доезжает до Кореи, а какой остается в борделях Юго-Восточной Азии или на дне Меконга — мы не знаем.

Кроме того, есть простые перебежчики, а есть карьерные. Это представители региональной элиты Севера, которые в основном сбежали от уголовного преследования. Для того чтобы обеспечить себе прежний уровень комфорта, они занимаются продажей страшных сказок о Северной Корее. В 2015 году был очень знаковый случай, когда Син Дон Хек, автор нашумевшей книги «Побег из лагеря 14», встречался с Джорджем Бушем и давал показания в ООН. По мотивам его показаний приняли доклад, где было написано, что Северная Корея — это почти Освенцим. А потом его разоблачили, и выяснилось, что он сбежавший в Китай педофил и что большая часть всех этих историй — придуманные.

— А зачем бегут с Юга на Север?

— Как правило, это обратные перебежчики — те, кого обманом заманили на Юг. Есть громкая история про одного пастора, объявленного узником совести на территории КНДР, где он якобы нелегально проповедовал. На самом деле он устраивал для северокорейских рабочих в Китае просмотры порнофильмов. При этом в середине ленты возникал антипхеньянский пропагандистский ролик, и пастор заявлял зрителям, что раз они просмотрели этот ролик, то теперь их за это расстреляют вместе с семьей. Поэтому у них нет никакого выхода, кроме как выбирать свободу и ехать в Южную Корею. Понятно, что человек после такой «эмиграции» будет пытаться вернуться домой.

— Почему существует так много мифов про КНДР?

— В массовом сознании есть два взгляда на Северную Корею: один — через «черные» очки, другой — через «красные». В первом варианте страну воспринимают как Мордор, а во втором — называют «Спартой наших дней, последним островом коммунистической духовности». Но, во-первых, «красные очки» затеняют так же, как черные. А во-вторых, у нас куча фрондирующих интеллигентов, которые, описывая ужасы в Северной Корее, на самом деле метят в российское правительство. По этой причине существуют устоявшиеся мифы про КНДР, которые довольно тяжело развенчивать.

Например, в нашей парикмахерской часто можно увидеть картинки с образцами причесок для того, чтобы можно было ткнуть пальцем и сказать: «Сделайте, пожалуйста, вот так». Пропагандисты превратили снимки тех же картинок в корейских парикмахерских в страшный миф о том, что в Северной Корее существуют только 12 вариантов причесок. А за попытку сделать что-то другое тебя обязательно расстреляют!

— Кстати, там действительно часто расстреливают?

— Нет, уголовный кодекс карает смертной казнью за довольно ограниченный список провинностей: антигосударственные преступления вроде измены или шпионажа, умышленное убийство с особой жестокостью и контрабанда наркотиков в особо крупном размере.

Чайники, ставшие паровозом

— Вы неоднократно бывали в КНДР, скажите — метро в Пхеньяне похоже на московское?

— Поезда похожи на наши старые поезда, но сейчас они вроде бы запустили какой-то новый тип вагонов. Там две ветки метро. Для иностранцев существует стандартный маршрут, когда их возят с одной станции на другую. Это породило миф о том, что все пхеньянское метро состоит из двух станций. Хотя я видел в Пхеньяне много входов на станции метро, что опровергает эту пропагандистскую версию. Некоторые товарищи из числа российских либеральных пропагандистов даже заявляли, что корейские многоэтажки имеют только одну сторону и являются «потемкинскими деревнями», что, конечно, совсем не так.

— Почему Северная Корея с ее курсом на самодостаточность и суверенность до сих пор существует и ее не постигла судьба Ирака?

— Как минимум потому, что Ким Чен Ын вывел ядерное оружие на необходимый уровень сдерживания, и современная Северная Корея обладает достаточно мощным военным потенциалом. Военная операция в отношении КНДР чревата неприемлемым уровнем ущерба для тех, кто ее начнет.

— А в Иране же тоже есть ядерное оружие, как и в КНДР?

— Неизвестно, есть или нет. Иранцы утверждают, что нет, американцы — что у иранцев есть технические возможности создать ядерное оружие. И чтобы Иран не повторил путь Северной Кореи, было решено, как в старом анекдоте, «давить паровозы, пока они еще чайники».

ДОСЬЕ

Константин Валерианович Асмолов — российский ученый-кореевед. Кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Института Китая и современной Азии РАН. В 1992 году окончил Институт стран Азии и Африки при МГУ по специальности «Историк-востоковед, референт-переводчик корейского языка». В 1997 году защитил диссертацию на соискание степени кандидата исторических наук по теме «Система организации и ведения боевых действий Корейского государства в VI–XVII вв. Эволюция воинской традиции». Автор более 150 научных работ, четырех монографий и одной книги. Эксперт Российского совета по международным делам (РСМД) и Международного дискуссионного клуба «Валдай».

* Второй российский специалист по Северной Корее — Обозреватель Андрей Николаевич Ланьков, востоковед-кореевед, в данный момент проживает в Южной Корее.

Ранее военный корреспондент Александр Коц поделился подробностями участия бойцов из КНДР в освобождении Курской области.