Современные военные доктрины: как именно генералы готовятся к возможным битвам

Эскалация конфликта вокруг Нагорного Карабаха вновь подняла вопрос о возможности применения государствами вооруженной силы для решения внешнеполитических споров. Этот вопрос, создание новых разрушительных видов оружия — один из ключевых в мировой политике со второй половины XX века. Каждое государство формулирует для себя собственную модель поведения. «Вечерняя Москва» узнала у экспертов, как именно генералы готовятся к завтрашним битвам.

Если говорить языком академических формулировок, то военная доктрина — это система официальных взглядов и положений, определяющих направление военного строительства, подготовки Вооруженных сил к войне, способы и методы ее ведения. Проще говоря, военная доктрина — это ответ на вопрос: против кого и как мы хотим воевать? Каждое государство отвечает на него по-своему, исходя из своих возможностей, прежде всего экономических. Позволить себе содержать большие армии, включающие мощные сухопутные войска, флот, авиацию и космическую группировку, могут только сверхдержавы.

Гибридная война

— Стратегия ведения гибридной войны НАТО предполагает доминирование тоталитарной пропаганды и нацелена на дезинтеграцию евразийского пространства, создание хаоса и нестабильности в соседних с Россией государствах с использованием технологий «цветных революций», информационной войны, терроризма и экстремизма, финансово-экономического давления, военно-силового принуждения. Примером гибридной войны НАТО против России служит и факт того, что 12 июля 2017 г. представители НАТО разместили в сети восьмиминутный ролик, где «лесные братья» представлены героями, занятыми исключительно борьбой за независимость своих стран от СССР. Авторы видео также отмечают, что дух «лесных братьев» живет в современных спецподразделениях Вооруженных сил трех прибалтийских стран. Содержание гибридной войны сводится к всестороннему соревнованию за роль лидера и расширение доступа к ресурсам. Победителем становится государство или коалиция, сумевшие навязать противнику присущее им видение картины мира, ценностей, интересов и соответствующее их миросозерцанию понимание «справедливого» распределения ресурсов, — утверждает доктор политических наук, профессор Игорь Панарин.

Основным орудием ведения войны являются армия и иррегулярные вооруженные и военизированные формирования, способные вести непрерывные и систематические военные действия. Наряду с вооруженной борьбой, составляющей специфическое содержание войны, в ней применяются также экономические, дипломатические, научно-технические, информационные, идеологические, психологические средства и методы навязывания противнику своей воли, ослабления его военных возможностей и укрепления собственных позиций. Однако именно военное насилие, т.е. применение технических средств для физического подавления противника, подчинения его своей воле, составляет сущность войны в точном смысле этого слова, является его определяющим признаком. Этим война отличается от других видов политической борьбы и других форм применения оружия: набега, вторжения, военного инцидента, военной блокады, угрозы силой, специальной операции, в том числе антитеррористической. Вместе с тем в современных условиях война не обязательно должна ассоциироваться с началом военных действий — продолжение политики может осуществляться насильственным путем не только военными, но и невоенными средствами.

— Гибридная война против России разворачивается не только на национальной территории, но и в смежных приграничных регионах и регионах, отстоящих от российских границ на многие тысячи километров. В связи с этим особого внимания требуют вопросы своевременного вскрытия разведкой подготовки и проведения операций гибридной войны как внутри страны, так и на удаленных театрах — на Ближнем Востоке, в Центральной и Юго-Восточной Азии, в Латинской Америке. Такие операции наших геополитических противников могут включать военно-гражданскую составляющую, разведку и контрразведку, контроль населения и ресурсов, использование советников и наемников, — отмечает директор Центра военно-политических исследований Алексей Подберезкин.

Выступая на военно-научной конференции Академии военных наук 24 марта 2018 года, начальник Генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации генерал армии Герасимов обозначил контуры вероятной войны будущего. Он заявил, что каждый военный конфликт имеет свои отличительные черты. Основными особенностями войн будущего станут широкое применение высокоточного и других видов новых вооружений, в том числе боевого использования лазерных, космических и роботизированных технологий, при особой роли противостояния системам связи, разведки и навигации. Кроме традиционных сфер вооруженной борьбы, будут активно задействованы информационная сфера и космос.

Таким образом, центральной осью войны является вооруженная борьба, а все остальное группируется вокруг нее и образует сложную гибридную систему, в рамках которой развивается противостояние в различных сферах человеческой деятельности: социально-экономической, административно-политической и культурно-мировоззренческой. Неопределенность процессов развития противостояния обусловливает зыбкость контуров конфликтов современности, требует новых подходов к разработке и реализации стратегий гибридных военных конфликтов и контрстратегий для противодействия и нейтрализации замыслов противника.

Стратегия интегрирует в себе результаты анализа изменений и трансформирует их в конкретные практические шаги. Известный военный теоретик начальника генерального штаба Пруссии Гельмут фон Мольтке старший отмечал: «Стратегия — это больше чем наука; это — перенос знания в практическую жизнь, дальнейшее развитие первоначальной руководящей мысли в соответствии с меняющимися обстоятельствами; стратегия — это искусство действия под гнетом труднейших условий».

Центр и сеть

Технический прогресс в области связи и коммуникаций заставил по-другому смотреть на боевые действия. Когда отдельные участники боя могут обмениваться информацией в режиме реального времени, это открывает принципиально новые возможности.

«Сетецентричные операции могут повысить боевую мощь. Например, может быть уничтожено больше вражеских систем ПРО и за более короткий срок, если будут применены ракеты HARM в сочетании с другими стрелками — такими как ATACMS, — и они будут задействованы в рамках боевой сети», — указывают иностранные исследователи Артур Сибровски и Джон Гартска в своей работе «Сетецентрическая война: настоящее и будущее».

Сетецентрическая концепция родилась в США. В своей основе она базируется на трех принципах.

Первый. Силы, объединенные достаточно надежными сетями, получают возможность качественно нового обмена информацией и достижения информационного превосходства над противником.

Второй. Обмен информацией повышает качество информации и уровень общей информированности о происходящем.

Наконец, третий. В результате общая ситуационная осведомленность такова, что позволяет обеспечивать необходимые сотрудничество и самосинхронизацию, повышает устойчивость и скорость передачи команд, что в свою очередь резко повышает эффективность выполнения боевой задачи.

Командиры эскадрилий палубной авиации могли принимать участие в планировании вылетов своих экипажей вместе с коллегами из армейской авиации, пользуясь общей информационной системой, чего, например, не было в 1991 году. Более того, 80 процентов боевых вылетов авиации, начиная с операции в Афганистане, уже проводится «вслепую», то есть когда в памяти боевых компьютеров нет целей и информация о них поступает от наземных частей непосредственно с передовой. Для этого американцы развернули специальную систему боевого планирования и управления авиацией на театре военных действий. В ходе операции в Ираке в 2003 году они использовали новую распределенную информационную систему боевого управления охватывая уровень «бригада — батальон — рота». Все командиры боевых подразделений и передовые артиллерийские наводчики для ориентирования на местности и передачи боевых донесений получили в свое распоряжение штатные карманные гаджеты.

Наличие достаточно эффективных коммуникаций между объектами в боевом пространстве. Это дает возможность географически распределенным объектам проводить совместные действия, а также динамически распределять ответственность и весь объем работы, чтобы приспособиться к ситуации. Именно поэтому более чем в семь раз по сравнению с 1991 годом увеличилась суммарная полоса пропускания (до 3 ГГц) арендованных Пентагоном каналов спутниковой связи для передачи информации.

Правила Герасимова

Название, данное в прессе некоторым положениям российской военной доктрины, названной по имени генерала армии Валерия Герасимова, который возглавляет сегодня Генеральный штаб.

Доктрина Герасимова является ответом на доктрину «цветных революций», в частности на события «арабской весны». По мнению некоторых экспертов, ее ключевые элементы основаны на исторических корнях предыдущей российской военной доктрины и демонстрируют при этом поразительное сходство с положениями китайской доктрины «неограниченной войны», опубликованной в 1999 году. Считается, что данная доктрина может рассматриваться как переосмысление в реалиях XXI века хорошо известной концепции нетрадиционных военных действий, которые в современной российской военной терминологии получили название «нелинейных». В рамках этих представлений основной целью «нелинейных боевых действий» является достижение нужных стратегических и геополитических результатов при помощи широкого инструментария невоенных методов и средств. К ним можно отнести явную и тайную дипломатию, экономическое давление, завоевывание симпатий местного населения и т.п.

По мнению американских военных, «доктрина Герасимова» представляет собой самое завершенное воплощение последних достижений российской военной мысли в новом типе ведения военных действий, который демонстрирует беспрецедентную интеграцию всех возможностей национального влияния для достижения стратегических преимуществ. Опираясь на дискретность той идеи войны, которая была заложена в русской культуре классическим романом Льва Толстого «Война и мир», «доктрина Герасимова» своим появлением размыла границы между поляризованными состояниями «войны» и «мира», вводя некий аналог западной идеи промежуточного континуума или «серой зоны». Причем американские аналитики обращают внимание, что использование российскими военными новых наработок удивительным образом инвертирует некоторые фундаментальные парадигмы вооруженного противоборства, которые были заложены еще в работах Карла Клаузевица и на протяжении столетий считались незыблемыми.

Асимметричный ответ

Особое беспокойство у западных специалистов вызвала явная нацеленность российской «доктрины Герасимова» на эксплуатацию слабых звеньев западного принципа принятия управленческих решений, который основан на системе сдержек и противовесов, что подразумевает исчерпывающий анализ ситуации, долгую общественную дискуссию и обстоятельную координацию усилий разнообразных ведомств (государственного департамента, министерства обороны и т.д.).

— Вопрос об «асимметричном ответе» вновь стал актуален в свете попыток администрации Дж. Буша-младшего создать американскую многокомпонентную систему ПРО и одновременно развивать стратегические ступательные вооружения в таком направлении, чтобы они в совокупности уменьшали способность России к ответному удару, не говоря уже об обладающем значительно меньшим ядерным потенциалом Китае, — говорит кандидат исторических наук Виктор Токмаков.

В противоположность этому опирающаяся на идеи Герасимова российская модель управления органично объединяет в единое целое все обладающие полномочиями властные институты, делая координацию между ними совершенно необременительной. Причем их функционирование скрыто от внешнего наблюдателя непроницаемой завесой секретности.

КСТАТИ

Во время Великой Отечественной войны германская армия широко использовала пропаганду, к ведению которой были привлечены многие недовольные советской властью: в том числе бывшие граждане Российской империи, осевшие в Европе после Гражданской войны в России. Немецкая пропаганда велась на основе белогвардейских лозунгов: «Россия без коммунистов. Мы воюем только против них». Так начиналась гибридная война.

Читайте также: В Минобороны Армении рассказали об обстановке на границе с Азербайджаном