Главное
Гид по Москве
Приметы и советы

Автор

Наталья Юрченко
Наш человек на Полюсе
[b]«Поедешь на Северный полюс?» – спросил в середине июля мой шеф. «Поеду, – не раздумывая ответила я. – Но ведь мы там совсем недавно были, открывали Полярный музей…» «Это совсем другое, настоящая научная экспедиция», – ответил Алексей Шабуров. Он только что вернулся со встречи с Артуром Чилингаровым: компания MVK стала партнером по информационному сопровождению полярного похода на Северный полюс.[i]Север, воля, надежда, земля без границ…[/b][/i]Для начала надо было подготовить команду. Она собралась, умная, веселая и очень профессиональная. Яркий, активный фотограф Алексей Нагаев. Рассудительный, но мягкий видеооператор Дмитрий Кузнецов. Тонкий интеллигент Александр Сергеев и я.Как известно, научным результатом экспедиции должны были стать доказательства того, что подводные хребты Ломоносова и Менделеева являются продолжением шельфа евразийской платформы, то есть нашей российской территорией. Соответственно, Россия может «прирастить» около 1,2 млн кв. километров шельфа.Академик Юрий Леонов, секретарь РАН рассказывал:– Можно думать, что хребет Ломоносова – это продолжение азиатских континентальных структур с одной стороны или Гренландских – с другой. Есть серьезные основания предполагать, что он принадлежит России. Я думаю, что первичная связь с азиатским континентом на нашей территории может служить очень весомым аргументом в принадлежности этой части России.[b]23 июля 2007 года[/b]Чартер Москва–Мурманск. Время полета – 2 часа 20 минут. Чилингаров вышел в бортовой эфир и провел инструктаж, что экспедиция научная и не положено злоупотреблять алкоголем.Как оказалось позднее, на ледоколе и теплоходе из гостей не «принимали» единицы, среди которых священник и шейх Ибрагим Шараф. Этот шейх из Арабских Эмиратов – известный полярник. Я не шучу. Он прошел всю Якутию на джипе, дошел до полюса холода, несколько раз бывал на Северном полюсе и страшно радовал жителей Якутии своей традиционной арабской одеждой, надетой поверх теплых свитеров и штанов.Мурманск встретил нас серыми низкими тучами, сильным влажным ветром и моросящим дождем. В городе цветет сирень! «У нас всегда так», – пожимали плечами местные жители.Здесь в 2002 году построен и освящен морской православный храм Спаса на Водах. Он входит в мемориальный комплекс, посвященный погибшим в мирное время морякам. В основание местного маяка заложена Книга памяти с именами 1478 имен погибших моряков.Отец Андрей, который служит в этом храме, отслужил на ледоколе «Россия» молебен благословения морской экспедиции и благополучного завершения дела. Сам священник служил когда-то в ВМФ, ходил на авианосце «Адмирал Горшков». Лет десять назад архиепископ отпросил его у командующего Северного флота на службу Богу.[i][b]Тишина, только чайки, как молнии…[/i]24 июля, 11.00[/b]Фантастически выглядел наш пароход (так называют его моряки) «Академик Федоров», когда мы увидели его в первый раз. Оранжевый! И ледокол «Россия» такого же солнечного цвета.[b]26 июля[/b]На судне чувствуешь себя заблудшим туристом. Сотня научных сотрудников сосредоточенно разворачивая свои лаборатории, аппаратуру, проверяет работу всех систем. Команда выполняет свои ежедневные обязанности. А ты, как ракушка на коже кита, которую тот бы с удовольствием счистил о борт судна.Мы вкусили солоноватого свежего воздуха. Почти как на курорте. Почти… Воздух +6, вода +6. Добавить бы немножко.Кстати, вопреки расхожему мнению, во время обедов и ужинов боевые сто грамм полярникам не наливают. Но никто никогда не откажется после тяжелой вахты провести задушевную беседу за рюмочкой чаю. Полярники – народ дружелюбный и открытый. При полном отсутствии денежных отношений в таких экспедициях, самая главная валюта – человеческое общение. И на высшей ступени ценностей – твоя личность. А улыбка откроет тебе почти все двери. Во всем и во всех чувствуются необыкновенные спокойствие и уверенность. А иначе нельзя. Суетиться и сеять панику – самое страшное в экспедиции, где плотность населения всего 300 человек на несколько тысяч квадратных километров морской или ледовой пустыни.Чайки – верные спутники корабля. Они кружат над нами уже вторые сутки. То ли надеются, что из-под гребного винта вынесет им какую-никакую рыбешку, то ли маются от одиночества в большой компании себе подобных.[i][b]Снег без грязи, как долгая жизнь без вранья…[/b][/i]Сотрудники ледового центра ААНИИ обеспечивают проводку каравана во льдах. Определяют судну наиболее скорый и наименее опасный путь во льдах – трещины, полыньи, разводья.Ведущий океанолог Владимир Бессонов часами корпит около компьютера. Владимир показывает цветную карту и то, какими путями дрейфует в Ледовитом океане лед. К северу от восточной части России в сторону Канады зона многолетних паковых льдов. Их толщина может превышать 10 метров. Мы идем в «тонких» льдах, всего до 2 метров толщиной.Владимир Соколов, начальник Высокоширотной арктической экспедиции Арктического и Антарктического института принимал участие в высадке всех последних российских дрейфующих станций. Вот и сейчас идет организовывать станцию «Северный полюс-35». Он считает Арктику частью своей жизни. Без поездки «на Севера» для него год потерян. Такой вот «стил лайф».– У вас такой же чистый образ мыслей, как льды? – спрашиваю его.– Льды не всегда столь чисты, как кажется, но, я надеюсь, мои мысли чище…Соколов рассказал, что такая экспедиция проводится впервые за последние 15 лет. Основной задачей является ответ на вопросы: «Что же происходит на планете?», «Живем ли мы в эпоху глобального потепления или живем в эпоху глобальных циклов, вообще свойственных нашей планете?» Вот такие вопросы нам придется решать.На судне блюдут порядок и чистоту. А мы, журналисты, нашей галдящей толпой, которая сует нос везде, нарушаем все что можно. «Куда?» Нас, пытающихся попасть во все помещения, снять и сфотографировать, ловит боцман. Здесь много помещений и площадок, куда категорически запрещено выходить. Боцман наводил «страшный ужас» почти на всех пришлых. Но Михаил Константинов – милейший человек.«Вы пришли в общественное место в нижнем белье, – слышу, отчитывает он того, кто пришел в столовую в тельняшке, – уважайте моряков, пока не переоденетесь, из каюты можете не выходить!» Обед, завтрак, полдник, ужин – все по полчаса. Опоздал, значит остался без еды – таков порядок на всех судах. Нечего рассиживаться – здесь вам не ресторан.Рацион? «Главное, чтобы было вкусно и питательно, – смеется шеф-повар «Федорова» Александр Катаев, которого все зовут просто «шеф». Он родом из Киргизии, поэтому любит готовить восточные блюда: харчо, баранину, чахохбили. Мяса очень много. «Пожалуйста, мне кусочек поменьше», – просила я на раздаче.Нужно накормить 180 человек, которые находятся на судне, а потому нет кастрюлек, огромные чаны – они называются лагуны (ударение на последний слог). В каждом – по 50 литров. Таких к обеду нужно три. А еще огромная «сковородка». Для всех готовят одно и то же. В воскресенье на завтрак – традиционная яичница с ветчиной – жарится сразу из 360 яиц.[i][b]Вот под крыльями кончится лед…[/b][/i]Вертолет должен делать специальные рейсы для того, чтобы журналисты побывали и на ледоколе, и на «Федорове», и на льдах… В реальности, чтобы полетать, нужно попасть в спецведомость, а это совсем не просто. Топлива мало, вес рассчитан, лишних «прогонов» быть не может.Пилот 1-го класса Алексей Родионов 20 лет работал в Заполярье. «У меня уже 12 полюсов», – говорит он. Когда «ласточка» уходит в ледовую разведку, на ПУПе командует Александр Лабутин.ПУП – пульт управления полетами во время длительных вылетов. Здесь поддерживается постоянная радиосвязь с бортом: контролируются координаты вертолета, погодная обстановка, направление и скорость ветра… «Во льдах всегда летать сложно, – рассказывает Вадим Базыкин, заслуженный пилот России. – Это всегда сырость, резкая смена погоды. Улетаешь в хорошую погоду, а прилетаешь в туман, когда не видно ничего».[b]25 июля[/b]Интриги экспедиции добавила поломка «Федорова». Прошли 57 миль и встали. Легли в дрейф. Звоню на работу, домой. Все волнуются. «Что случилось? Передают, что вы терпите бедствие». «Какое бедствие?» – не понимаю я. «Вы передали сигнал о бедствии, ледокол развернулся и идет вам на помощь», – отвечают мне.Как можно было такое брякнуть?! Ледокол пошел нам навстречу в три часа ночи, повстречались в море и пошли парой. Артур Чилингаров насупился. Привез на вертолете телевизионщиков с «России», чтобы те убедились – все в порядке. На нашем «Академике Федорове» мрачно шутят: «Зато мы в первых строчках новостей». Теперь вся команда и экспедиция вынуждены звонить родным и объяснять, что случилось. Наконец, все в порядке.Судно идет курсом на север.[i][b]Что их выгнало в путь по высокой волне?[/i]28 июля[/b]Завтра в одной из полыней будет произведено пробное погружение глубоководных обитаемых аппаратов (ГОА) «МИР-1» и «МИР-2». По этому случаю с «России» прилетел Чилингаров для проведения пресс-конференции. Анатолий Сагалевич, завлаб глубоководных обитаемых аппаратов, отметил, что погружение человека под лед в Арктике очень важно для дальнейших исследований минеральных и биологических ресурсов.Кстати, идея погружения на Северном полюсе витала уже несколько лет. Аппараты «Мир» будут впервые опускаться под лед.Сагалевич представил руководителя погружения Виктора Нищету, который с борта «Академика Федорова» будет координировать все действия по погружениям, осуществлять навигацию, а также отслеживать местоположение аппаратов.Артур Чилингаров рассказал журналистам о том, что недавно Дания официально объявила, что хребет Ломоносова является ее продолжением и соединен с Гренландией, поэтому считает шельфовую зону своей. Мы, изучая пробы грунта с Северного полюса, должны провести исследования и доказать обратное.29 июляСегодня с восточной стороны в 40 километрах от ЗФИ «Академик Федоров» лег в дрейф. Было произведено пробное погружение ГОА «МИР-1» и «МИР-2».«Пробы воды» были произведены на склоне глубин в точке 82 градуса северной широты и 64 градуса восточной долготы. В 09.09 по Москве начал спуск «Мир-1». Через полчаса ушел под воду «Мир-2». В этом погружении на дно океана ходили: командир аппарата «Мир-1», пилот Анатолий Сагалевич, командир «Мир2», пилот Евгений Черняев, а также бортинженер Игорь Пономарев, навигатор Сергей Клепиков.С собой у пилотов запаса кислорода на 72 часа, запаса энергообеспечения – почти вдвое больше. Питались они в «полете» бутербродами, чаем, прилагался и «аварийный» запас шоколада.Через час после начала спуска «Мир-1» «сел» на дно. Глубина 1321 метр. В 11.51 первый аппарат начал подъем. Чилингаров с мостика запрашивает Виктора Нищету: «Даете команду, чтобы и второй поднимался?» В ответ: «Как только закончит работу, сразу дадим команду». «Мир-2» в это время брал образцы животного мира и пробы грунта.В 14.40 аппарат «Мир-1» вышел на свободную ото льда поверхность воды, спустя час всплыл второй.Первый «Мир» несколько раз поднимался к поверхности воды, затем снова уходил на глубину, чтобы не стукнуться о льды. Все, кто был на борту, метались от одной палубы к другой, высматривая его в воде. Опустили дополнительный световой маяк.А я горжусь тем, что увидела всплывающий «Мир-2» первой![i][b]Кто не верил в дурные пророчества[/i]1 августа, 13.00[/b]Первыми из экспедиции «Арктика-2007» на шапку Земли ступили пилоты вертолета, ледовые разведчики и представитель компании MVK – фотограф Алексей Нагаев. Цель разведки – найти полынью для погружения аппаратов «Мир».На борту Сергей Фролов, заведующий лабораторией изучения ледового плавания Арктического и Антарктического НИИ и Александр Ким, ученый, работающий на атомном ледоколе «Россия».Посадка была короткой – около пяти минут. Сначала вертолет завис над ледяной поверхностью, сплошь покрытой снежницами – озерцами с пресной водой, которые вытаивают на поверхности льдины в теплое время года. На лед спрыгнули разведчики. Прокричали «добро» на приледнение.Бортмеханик Евгений Закутилин дал залп из ракетницы. Под радостные крики «Ура!» зажег на вершине мира «олимпийский огонь» чилингаровцев.[b]1 августа, 20.52[/b]Сегодня «Академик Федоров» и атомоход «Россия» достигли точки 90 Nord около 20.52 по Москве. Тянутся заветные секунды… Капитан «Федорова» Михаил Калошин объявляет по судовой связи: «Высокоширотная арктическая экспедиция «Арктика-2007» достигла точки Северного полюса! Поздравляю!» Защелкали фотоаппараты, лица сияют радостью.Молодые моряки, студенты Морской академии им. адмирала Макарова, которые проходят практику на «Федорове», шутят и приглашают меня попрыгать… на скакалке. Когда еще в жизни ты попрыгаешь на полюсе?! Арктика преподнесла нам отличную погоду, мол, радуйтесь, впервые попавшие ко мне в гости. Солнце! В 5 утра, 12 дня, 7 вечера оно висит на одной высоте постоянно и сводит с ума. При всей бедности красок – белой, синей, черной – невероятной красоты пейзажи! А немногим ранее под радостные крики «Ура!» на льду в точке 90 СШ установили российский флаг. Вертолетом туда отправились спонсоры экспедиции. «Какой же он крохотный в этих ледовых просторах!» – уже позже, когда «Академик Федоров» достиг Северного полюса, говорили все, высматривая бело-сине-красное полотнище во льдах и торосах.[b]2 августа[/b]Сегодня в 9.30 был спущен на воду первый глубоководный обитаемый аппарат «Мир». На борту «Мира-1» находятся Артур Чилингаров, пилот Анатолий Сагалевич и депутат Госдумы РФ Владимир Груздев.Через полчаса, когда аппарат «Мир-1» достиг глубины 300 метров, на воду был спущен аппарат «Мир-2». На его борту – пилот Евгений Черняев, австралиец Майкл Макдауэл и председатель правления Международного центра «Ферринг» Фредерик Паулсен.Время 12.08. Глубина 4261 метр. Координаты 0°0,097’ N; 0°0,018’ E. Северный полюс взят! В 13.33 на дне океана был установлен флаг РФ. Артур Чилингаров в судовом журнале MVK экспедиции «Арктика-2007» сделал запись: «Погружение и всплытие без комментариев. Хорошо, что снова видим Арктику. Поздравляю всех россиян с покорением Северного полюса Земли!» Аппараты спускались со скоростью 25 метров в минуту, то есть примерно за три часа они дошли до дна. Подъем проходил достаточно тяжело. «Академик Федоров» стоял в это время в маленькой – всего полсотни метров в диаметре – полынье, которую Сагалевич в шутку назвал форточкой жизни. С глубины четыре тысячи метров нужно было попасть в это крохотное окошко.Усугубляли ситуацию не работающие на полюсе компас и гирокомпас. Несколько раз первый «Мир» выходил на поверхность, но не в том месте, где его могли бы подхватить краном. Подъем должен был производиться только по правому борту. Первый «Мир» зацепился створками тонкого корпуса за льдину, одна из створок сломалась. Примерно в течение часа аппарат то выныривал, то вновь погружался, в 18.10 его подняли на борт «Академика Федорова».Когда экипажи ступили на палубу «Федорова», с верхов корабля звучало: «Артуру Чилингарову, Владимиру Груздеву и Анатолию Сагалевичу – покорителям Северного полюса – два раза кратко, один раз протяжно «Ура!»[b]3 августа[/b]Утром караван судов отправился в обратный путь, уходя от заветной точки, а мы так и не ступили на арктический панцирь. Какой же Северный полюс без выхода на лед? Сегодня ближе к обеду «Академик Федоров» остановился.Выйдя на палубу, мы обнаружили, что с ледокола спустили трап, все высыпали на лед и прикасаются к Северу.Проявив чудеса находчивости, нагло используя дружеские отношения, мы «загрузились» в вертолет, который вылетел на «Россию». Огромная махина идет во льдах, словно разгрызает бесконечный леденец. Все грохочет, раскачивается и дрожит. Длина ледокола 150 метров, ширина 30, водоизмещение 20 680 т. На ледоколе есть сауна, бассейн с морской водой, спортзал.Как бы то ни было, Арктика – это лед! Ступив на него, забываешь все опасности и печали и испытываешь восторг, счастье, прилив энергии.Артур Чилингаров после успешного погружения был приветлив, сопровождал Ибрагима Шарафа на купание в снежнице, но сам не окунался. Несколько человек тоже решили искупаться. Было «тепло»: температура воды и воздуха минус 1 и безветренно, светило солнце. Как говорят знатоки таких купаний, после этого заболеть невозможно. Искупалась и я. Правда, всего до пояса, но зато единственная женщина из этой экспедиции.[i][b]И награда за ночи отчаянья[/i]7 августа[/b]Сегодня в Москве встречали героев – полярников, участвовавших в экспедиции «Арктика2007». Спецрейс, прибывший со Шпицбергена в Москву, ждали российские и иностранные журналисты. Артур Чилингаров, Владимир Груздев и Анатолий Сагалевич из аэропорта отправились на встречу с президентом РФ.А в это время экспедиция продолжалась. На «Академике Федорове» мы дошли до ЗФИ. Здесь в проливе Кембриджа нас должны пересадить на «Академика Келдыша».[b]8 августа[/b]Катерок с забавным названием «Кореш» произвел братание двух кораблей, названных в честь двух академиков.Все сотрудники группы «Мир» были счастливы: «Наконец-то на наш родной «Келдыш». Он маленький, уютный и на нем снимать можно везде», – говорили они. А нам было грустно. Потому что привыкли к «своему» «Академику». Привыкли к жесткому распорядку, подружились с командой и теперь нам и на «Федорове» можно было снимать везде.Перегрузка заняла несколько часов. Сначала «Келдыш» зашел с левого борта – перегрузили снаряжение и оборудование «Миров», потом «щека к щеке» зашел с правого борта. После отошел и издалека, чуть покачиваясь, ждал команду. «Миры» шли своим ходом, их спустили на воду, и катер, словно огромные рыбины, тащил их на буксире до корабля базирования. Потом приступили в переброске людей. Вечером подошел ледокол «Россия». На «Федорова» перебросили ученых. «Келдыш» забрал журналистов и научных работников. Еще почти целую ночь «Федоров» следовал параллельным курсом с нами, появляясь из тумана и исчезая, как мираж или видение.[i][b]Наша слабость растает, как тень[/i]10 августа[/b]После пересадки на маленького «Келдыша» волнение моря 1 балл. Невыносимо… Лучше стало, когда шторм усилился. Волнение 4 балла – ерунда, улыбаются бывалые моряки. «Внимание, в связи с усиливающимся ветром и штормом необходимо закрепить все грузы. Команде выйти на корму!» – объявил по судовой сети старпом. А «Келдыш» уже взлетал на волны и проваливался в их раскрытую пасть. «Шторм – баллов шесть, семь. Высота волн метров шесть, – задумчиво произнесли на мостике – ерунда. Вот когда 9 баллов, вот это шторм».На самой верхней палубе, на корме, свищет ветер такой силы, что невозможно дышать. Он забирается под одежду, щекочет нервы и пробирается во все уголки души. Очень страшно. Корабль прыгает на гребнях, переваливаясь, как матрешка.[b]11 августа[/b]«Лоцман заказан на час ночи», – отвечает капитан Юрий Горбач на бесконечные вопросы, когда, наконец, Мурманск. Мы подошли к входу в Кольский залив около 10 вечера. Пришлось в шторме «прогуливаться» вдоль берега.Путь по Кольскому заливу занял около трех часов. Затем швартовка. В три ночи участники высокоширотной арктической глубоководной экспедиции в нетерпении высыпали на палубу. В начале пятого утра нас спустили на берег. Встречали нас только журналисты местных телеканалов.Мурманск! Земля! До свидания, «Келдыш»! В этот же день команда MVK прибыла в Москву.Прощай, полюс! Или до свидания?
Общество
Для него жизнь состояла из самолетов и неба
[b]Возглавлял перелет летчик-испытатель Михаил Громов. Сегодня у нас в гостях вдова героя Нина Георгиевна Громова. Рассказывая о муже, она честно признается и чуть сокрушается, что о его работе знала так мало! Она и сама яркая личность, но всегда оставалась в тени своего Героя – Михаила Громова.– Нина Георгиевна, ваш муж идеальный символ эпохи – умный, красивый мужчина. Патриот, готовый пожертвовать жизнью ради Родины. Это для всех. А в ваших глазах он тоже был таким?[/b]– Он всегда говорил: «Я летчик!» Для него жизнь состояла из самолетов и неба. Но он был талантлив во всем. За что бы он ни брался, он систематизировал и доводил до идеала любое дело.По большому счету, у него государственный ум был. Он не мыслил мелкими категориями. У него возникали очень крупные и четкие определения всем явлениям, и всегда он оказывался прав в стратегии.Сталин не раз говорил ему, что заберет в военную авиацию, но Михаил Михайлович отказывался. «Какое вы хотите назначение?» – спросил Сталин, принимая Громова у себя в кабинете. Началась Великая Отечественная война. Громов как раз вернулся из Америки, куда летал за «летающими крепостями» «Боингами-21», которые США все же отказались передать Союзу. Громов, не имеющий военного опыта, не имея специального командного образования, был назначен командиром 31-й авиадивизии на Калининском фронте! А через год он высказал верховному главнокомандующему свои соображения об организации и использовании авиации в боевой обстановке. Сталин тут же назначил летчика командующим ВВС Калининского фронта. Отметим, что в дивизии Громова истребительным полком командовал Юмашев, бомбардировочным – Байдуков.[b]– Несмотря на все тяготы фронтовой жизни, летчики не забывали литературу, искусство. К ним на фронт приезжали со спектаклями труппы Малого театра, МХАТА, другие артисты?[/b]– Вечерами вместе с начальниками штабов Николаем Дагаевым, Александром Прониным и несколькими командирами они садились за стол. Таков был их отдых – ночью говорили на все темы, кроме деловой. О литературе, музыке, театре, лошадях… Громов прекрасно знал произведения Гоголя, его «Старосветские помещики», «Коляска», «Мертвые души». Декламировал наизусть, никогда не перевирая ни строчки. Во время войны с фронта на фронт он возил с собой томики Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Крылова. Эти книги были еще дореволюционного времени издания и до того истрепаны… Я храню их как семейную реликвию.А как он любил цыган! Как-то к ним в 1-ю воздушную армию приезжали артисты театра «Ромэн».Он говорил, что только за одно исполнение «Не уходи ты мой голубчик!» Раде Волшаниновой можно сразу было давать народного артиста. Приходили артисты театра и на день рождения Михаила Михайловича. Они знали его страсть к цыганской песне, ведь эта любовь повелась еще с тех пор, когда вся Москва знала, что в Петровском парке живут летчики и цыгане.[b]– Какая же атмосфера царила в его армии?[/b]– Хорошая. ([i]Смеется[/i].) Его заместители были не подчиненные, а сотоварищи. Это были высокой культуры люди, интеллигенты настоящие и интеллектуалы. Хотя, Маршал Конев сказал както: «Громов! А ведь ты не военный». У него ведь совершенно другое отношение к людям, другое отношение к наказаниям.[b]– Логично предположить, что раз голова Громова осталась цела, значит, дисциплина была идеальная?![/b]– Как говорил Михаил Михайлович, с авиацией на «ты» обращаться нельзя. Громова не просто любили – уважали. Он был авторитетом во всех отношениях. К нему можно было обратиться и как к командующему, и просто как к летчику. Потому что в летных делах выше его не было никого. Так люди считали. Был такой случай. Командир одного авиакорпуса жаловался на замкомандующего по техобеспечению на то, что вовремя не расчищались летные дорожки.Громов написал резолюцию: «Уста мои молчат в тоске немой и жгучей: я не могу, мне тяжко говорить». Жалоб больше не поступало. Но зам по техобеспечению как-то сказал начальнику штаба: «Что же это, командующий не мог меня выругать как полагается? Зачем же стихи писать?!»[b]– Каким-де должен быть человек, чтобы люди писали в письмах «Дорогой наш Человек», причем слово «человек» писали неизменно с большой буквы.[/b]– Знаете, на конвертах люди писали: «Москва, Громову». И письма доходили! Он очень сдержанный был, воспитывал себя с юношеских лет. Иначе летной профессией овладеть нельзя. Распущенному и несобранному человеку не место в авиации. Он очень следил за собой, за своим режимом. В летном деле не фанатом быть нельзя. Разгильдяи гибнут, как ни прискорбно это говорить, какие бы талантливые они ни были. «Чтобы надежно владеть техникой, нужно, прежде всего, научиться владеть и управлять собой», – считал летчик Громов.[b]– Когда за Громовым закрепилось звание лучшего летчика?[/b]– Такое звание за ним закрепилось после перелета за три дня по европейским столицам. Полет произвел в Европе настоящий бум. Старые летчики Франции прислали Михаилу Михайловичу поздравления и приняли в свой клуб «Старые стволы» (Vieu Tiges) – клуб старых корифеев авиации. Этот перелет был совершен на самолете (одностоечный полутораплан) АНТ-3 по маршруту Москва–Берлин–Париж (садились на аэродроме Ле-Бурже)–Рим–Вена– Варшава–Москва.Летом 1934 года началась проверка характеристик самолета «АНТ-25» (того самого, на котором совершался перелет через северный полюс). К осени Громов готовился побить мировой рекорд дальности полета по замкнутой кривой. Полет был сложный и опасный. Проводился он в безлунное время при чрезвычайно изменчивой погоде. Испытания на практическую дальность начались по замкнутому треугольнику Москва–Рязань–Тула–Москва. Экипаж (Громов, Филин, Спирин) через некоторое время услышал выстрел в карбюраторе. Высота всего 200 метров, под ними сплошной туман.Необходимо было произвести экстренную посадку на заливной луг в местечке Серебряные Пруды. Колеса могли увязнуть и поломать самолет. Слили горючее. После посадки летчики были бледны и качали головами. Спасло то, что Громов перед перелетом облетел весь маршрут на самолете «У-2» и изучил возможность экстренных посадок.– Все или ничего! Смерть или победа! – говорил тогда Громов.Самое главное – самолет был цел. Риск был оправдан. Борьба до конца – дело чести летчика-испытателя.Через 2 дня они снова поднялись в воздух. В полете от Рязани до Харькова из правого блока мотора начало вылетать громадное пламя, касаясь кромки крыла самолета. Из левого блока летели искры. «Нервы даны для борьбы до конца», – говорил Громов.В третий раз попытка побить мировой рекорд увенчалась успехом! И снова такой знакомый маршрут – Москва–Рязань–Тула. Все три дня полета шел дождь, был шквалистый ветер. На третью ночь из-за плохой погоды ушли на Харьков, затем на Днепропетровск, потом обратно. 13 сентября 1934 года они приземлились в Харькове, проведя 72 часа в воздухе. За время полета пролетели 12 411 километров, побив мировой рекорд. Но этот рекорд не был официально оформлен – СССР не состоял тогда в ФАИ. Вскоре Громову присвоили звание Героя Советского Союза.[b]– Громов ведь помог вызволить из тюрьмы и Колымы Сергея Королева, причем сделал это по тем временам довольно дерзко…[/b]– Я много лет прожила с Михаилом Михайловичем, но не знала истории о Сергее Павловиче Королеве. В День космонавтики в 1969 году прислала письмо его мать, Мария Николаевна Баланина. «Глядя не него, я подумала, – пишет М. Баланина, – это потомок тех, кто шел «из варяг в греки»… теперь не только я, но сама История должна сказать вам спасибо.Вы дали возможность вырвать из Колымы моего сына». А история была такая. После полета Громова через Северный полюс Мария Николаевна пришла к нему с просьбой встретится с влиятельными людьми. В то время С. П. Королев был осужден и находился в местах заключения.Громов, как депутат Верховного совета Советского Союза, написал на имя Берии ходатайство. «Мною по депутатской линии получено ходатайство от гражданки Баланиной М. Н. (мать заключенного Королева) по пересмотру его дела. Я знаю Королева как честного, способного энтузиаста и авиаинженера». Далее приписка: «О вашем решении по этому вопросу прошу мне сообщить». Ни много, ни мало.По тем временам неслыханная смелость. Мало кто бы осмелился написать такое. Берия подчеркнул фамилию Громова и эти слова красным карандашом, а синим наложил резолюцию: «Товарищу Кабулову. Просмотрите материалы и дайте свое заключение».[b]– Громов с юношества занимался тяжелой атлетикой и стал чемпионом СССР, когда уже летал?[/b]– Он рассказывал, что как-то, возвращаясь домой, он увидел в киоске журнал «Русский спорт». На обложке был богатырь, установивший рекорд в поднятии тяжестей. В 13 лет Громов выпросил у матери денег на день рождения и купил себе штангу в Москве. После этого со станции Лосиноостровская привез на санках домой. Она весила 4 пуда (64 килограмма). Поступив на теоретические курсы авиации профессора Н. Е. Жуковского, он не расставался с этой штангой. К нему тут же приклеилось прозвище Слон.В 25 лет Громов стал ПЕРВЫМ чемпионом СССР по тяжелой атлетике в тяжелом весе. К сожалению, совсем забыто, что пятиборье было внедрено М. М. Громовым! А ведь столько побед принес этот вид спорта.[b]– Все заслуги Михаила Михайловича с эпитетами «первый», «единственный»?[/b]– Почти все летчики той поры были первооткрывателями. Но, наверное, только Громов поднимался на самолете без кислорода до 7200 метров в течение 45 минут. Он первым в СССР (есть сведения, что и впервые в мире) совершил благополучный прыжок на парашюте из плоского штопора.Летом 1927 года проходили испытания самолета «И-1». На испытаниях самолет вошел в плоский штопор. Тогда никто даже не знал о существовании такого вида штопора. Самолет упал, но летчик остался жив. Громову поручили проверить выход «И-1» из штопора. Пришлось ему впервые надеть парашют, которым он не умел (!) управлять. На 22 витке штопора он оттолкнулся от самолета. Приземлился, подвернул ногу, а на другой день уже поднял в воздух учебный самолет конструкции Поликарпова. Это, похоже единственный случай, когда Громов покинул самолет – ведь он сажал самолет при любых обстоятельствах.[b]– Громов ведь из интеллигентной семьи?[/b]– По отцовской линии он был дворянин. Его отец, врач по профессии, женился на девушке из простой семьи. Семья не приняла его решения. Еще студентами, отец Михаил Константинович и мать Любовь Игнатьевна, начали самостоятельную жизнь. Долгое время семья жила в городке МызаРаёво недалеко от станции Лосиноостровская.Лет в 14 Михаил увлекся авиамоделизмом. Материалом для полуметровых планеров служила штора (типа жалюзи), которая висела на окне в столовой. Когда мать заметила щели в шторе, отец похвалил сына за смекалку: «Молодец! Только ты зря не спросил разрешения на штору у матери, она бы тебе всю отдала».[b]– Как же Громов с дворянским прошлым в те времена стал первым летчиком?[/b]– А если скажу, что Громов и Юмашев не были членами партии, когда совершали свои перелеты? Громов стал членом партии в конце мая 41-го года, перед самой войной. Комичная ситуация получалась. Он стал начальником ЛИИ, который он и создал своими рукам и мозгами. На заседание собиралась партийная организация ЛИИ, а руководителя нет. Он был вынужден стать членом партии и подал заявление прямо Сталину. Его тут же без всяких кандидатских приняли в члены партии.[b]– Как вы встретились? Ведь это же судьба… вы учились в авиационном институте, и на авиазаводе, где вы проходили практику, часто бывал Громов…[/b]– Но встретились мы на конюшне. Во время войны дальней авиацией командовал Главный маршал Голованов. Его заместителем был Громов. Оба любили ходить на ипподром, любили скачки. Голованов и Громов имели собственных лошадей, которые стояли в нашем обществе «Пищевик» на Ленинградском проспекте. А меня, я тогда занималась в ЦСКА, Буденный изгнал, потому что не мог терпеть «бабу в офицерской школе». В обеденный перерыв Громов с Головановым наезжали к нам тренироваться. И вот как-то, как сам Михиал Михайлович рассказывает, приоткрывается дверь в манеж и выглядывает женское личико. В шутку он говорил – носик понравился мне. Потом несколько раз по просьбе моего тренера он меня подвозил в летний лагерь на Сходне. Оказалось, что и литература, и спорт нам не чужды и мы стыкуемся по многим темам и житейским взглядам.[b]– У вас ведь разница в возрасте 22 года? Не было никогда скучно в семейной жизни?[/b]– Он был очень сложным человеком, и жить с ним было не так-то просто. Он говорил: «Я не создан для семьи». Такова была его натура, а аналитический ум требовал постоянной работы. Он ведь мыслил философскими категориями, а это требовало постоянной внутренней сосредоточенности. В Михаиле Михайловиче привлекала невероятная организованность. И привлекала, и отталкивала, потому что не так просто жить с человеком, который все делает по заранее продуманной схеме. Но я благодарна судьбе, что она свела с таким человеком.[b]– Женщины любят военных. И у вас было такое пристрастие?[/b]– Он говорил, что от мужчины должно пахнуть здоровьем и чистотой. Я не помню такого случая, когда бы он сел завтракать, не сделав гимнастики. Даже в день смерти он гимнастику сделал. Побреется, примет душ, начистит сапоги или ботинки. Все это сверкает на нем. Такого мужчину очень приятно видеть. И в то же время такая в нем была свобода. Помню, у нас были гости. Я из кухни вошла, а он подхватил меня на руки и стал вальсировать со мной.[b]– Он занимался воспитанием дочери?[/b]– У меня в детстве проявились очень большие музыкальные способности. А у мамы не было денег, чтобы купить пианино. Когда появилась дочь, я сказала, что сделаю из нее музыканта. В 8 лет я потащила Соню в музыкальную школу.Через три месяца она прошла годовую программу. В это время Михаила Михайловича изгнали из авиации и он всю свою энергию направил на дочь. Взял из школы. Заставил меня бросить спорт. Я учила ее всем школьным предметам, а он занимался музыкой. В 11 лет она совершено блестяще играла первый концерт Бетховена. Она окончила консерваторию очень хорошо.Михаил Михайлович очень любил Рахманинова. У него был абсолютный слух, и он терпеть не мог, когда фальшивили. Поэтому регулярно вызывал настройщика. А потом пошел в консерваторию, где его научили настраивать рояль.[b]– Рояль, который настраивал сам Громов! Реликвия…[/b]– Это был уникальный инструмент. Его покупал Михаил Михайлович. Он хотел хороший рояль, а в Москве подходящих не было. И тут из Ленинграда звонит его приятель-летчик: «Слон! Я в комиссионке видел «Стенвей» салонного типа. Этот рояль продавало английское или американское посольство. Когда его решили отреставрировать, сняли первый слой краски, то оказалось, что рояль сделан из красного дерева.[b]– У Громова была еще одна страсть – лошади. Правда ли, что он держал конюшню?[/b]– Нет, какая конюшня? ([i]Смеется[/i].) Но лошадь он имел. Михаил Михайлович в конце 40х годов начал работать с лошадьми. Он занимался именно воспитанием лошади, не наказывая ее, изучил физиологию, биохимические процессы, которые происходят в организме спортсмена, систематизировал и разработал новую систему тренировок, да такую, что его лошади выигрывали всегда! На лошади Диде – нашей любимице, которую мы тренировали, я выиграла соревнования по мужскому виду соревнований – стипль-чезу. ([i]В стипль-чезе высота жестких препятствий 140–150 см[/i].) Мне не разрешали выступать, но я добилась участия. Впервые в истории женщина выиграла заезды и установила рекорды на 4000 и 6000 метров. Потом Дида потянула ногу. И мы перешли на высшую школу. И выиграли с ней малый приз по выездке. Это вообще-то единственный случай в истории конного спорта.Такие соревнования на одной лошади выигрывать раньше не удавалось.[b]– Громов был основателем Летно-исследовательского института, который впоследствии стал носить его имя?[/b]– ЛИИ основан 8 марта 1941 года. Тогда Сталин вызывал к себе Громова, усадил на стул, а сам прохаживался. – Хотите нам помочь? Громов встал и ответил: я слуга своего народа и все, что я могу, всегда готов сделать. Сталин предложил три поста: начальником боевой подготовки ВВС, начальником всех учебных заведений ВВС, начальником НИИ ВВС. Громов уговорил Сталина назначить его начальником ЛИИ НКАП, сократив срок организации института с двух до одного месяца.Громов занимался строительством, переселял туберкулезный санаторий с территории ЛИИ, создавал условия для творческой деятельности. Обычно он начинал день с обхода лабораторий – нужно было знать их нужды и замыслы.Перед институтом были поставлены задачи: участвовать в разработках и испытаниях летательных аппаратов и их систем, проводить летные исследования для создания научного задела.[b]– Громов в самом расцвете сил покинул авиацию. Почему это произошло?[/b]– После войны Громов перешел под начало министра авиационной промышленности Михаила Хруничева и возглавил Управление летной службы. Даже приказ Хруничева есть: «С подчинением лично мне». С новым министром Петром Дементьевым Громов не сработался, потому что его расхожей фразой было: «Ты дай мне самолеты, а я их облетаю». Михаил Михайлович стоял на совершенно иной позиции: «Жизнь летчика-испытателя – самое ценное и дорогое вообще и для государства». Громов стоял горой за летчиков, настаивал на ритмичности работы авиазаводов, отсутствие авралов.[b]– Громова, как угодно это называйте, «ушли», изгнали из авиации…[/b]– Ведь вы понимаете, что вся трагедия такого человека, как Громов в том, что в расцвете сил, знаний, опыта, он остался без дела. Никто из конструкторских бюро, даже туполевское, в котором он много лет был шеф-пилотом, никто не пригласил его даже в консультанты.Владимир Коккинаки был шеф-пилотом у Ильюшина. И Ильюшин оставил его консультантом в своем бюро. И вторую звезду Героя ему дали. А о Громове никто не подумал! Это было очень тяжелое время, о котором говорить не хочется… Я работала с утра до вечера. Хрущев дважды уменьшал военные пенсии, но Громов никогда не обращался за помощью.Его в этой ситуации поддержал спорт – старые друзья предложили стать председателем Федерации тяжелой атлетики. Ему было тогда 57 лет. И все равно он всегда говорил, что всегда жил и работал на благо и на пользу Родине.
Общество
Бах и безмолвие
[b]Экспедиция летела на полюс. Вдруг кто-то воскликнул, глядя в иллюминатор: «Смотрите, там же партитура изо льдов и торосов сложена». Прильнул к окну и Денис Шаповалов, подтвердил: действительно, c высоты вертолетного полета ледяные поля напоминают белоснежную тетрадь, испещренную нотными знаками. Подумал и решительно заявил: «Приеду домой, обязательно напишу арктическую сюиту».[/b]Денис Шаповалов – виолончелист, ученик Мстислава Ростроповича, лауреат международных конкурсов, рассказывает:– Однажды я между делом сказал: играл я почти по всей земле, но только лишь в Антарктиде не был. Журналистская братия разнесла мои мысли, и тут звонок. Алексей Шабуров предложил мне сыграть в Арктике, на Северном полюсе. Я, конечно, согласился. Мой учитель и кумир Мстислав Ростропович играл в свое время для полярников на одной из арктических станций. Это ведь замечательная, гениальная идея. Если бы мы еще так объединили культуру нашей великой страны… Ведь вся наша замечательная страна долгое время шла, скажем, в разные стороны. А сегодня мы объединились, чтобы сделать важнейшее дело для страны. Мы консолидировали силы.Денис Шаповалов действительно стал первым в истории человечества музыкантом, который дал концерт в географической точке Северного полюса.Нежными музыкальными пальцами он играл на виолончели, тонком инструменте в точке соединения меридианов – на Северном полюсе. «Пальцы примерзали», – говорил он потом. Мороз был минус 20 градусов, вскоре поднялся сильный ветер. Денис играл в палатке, где его прикрывали от ветра только тонкие брезентовые стены. Но Шаповалов как истинный артист подготовился к выступлению и спросил у зрителей: «Как я выгляжу?» Окружающие рассмеялись. Как можно выглядеть на вершине земли? Только возвышенно. Выступление со стороны смотрелось, мягко говоря, неординарно: одухотворенный Денис держит прекрасный старинный инструмент ногами, обутыми в огромные полярные сапоги.Места в «зрительном зале» было крайне мало, Шабуров занял лучшее место в середине палатки, усевшись прямо на лед. Остальным зрителям пришлось меняться, уступая стоячие места товарищам.«Я играл Баха, Шуберта. На бис – «Подмосковные вечера». Почему Бах? Это космическая музыка, которая обнимает землю. Есть теория, что шесть сюит Баха – это жизнеописание Бога. Затем играл «Аве Мария», как символ перерождения всех нас на полюсе. Бемоли и диезы в содружестве с завывающей вьюгой аккомпанировали маэстро. Вообще это фантастическое ощущение, когда над тобой круглые сутки гуляет солнце, где запад, восток – непонятно. А направления на север тут вообще нет. Казалось, что музыка в этот момент облетает весь мир».
Общество
Эксклюзивы
Вечерка ТВ
Приметы и советы
Проще, чем кажется
Мнения
Ольга Кузьмина  
Ольга Кузьмина  

Нам народных дипфейков не надо

Александр Хохлов
Александр Хохлов

Дикая охота людоловов

Александра Ерошенко
Александра Ерошенко

Ни работы, ни образования

Кирилл Дитковский
Кирилл Дитковский

Инновации стали приоритетом

Все мнения
О проекте
▲
vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.

  • 1) Нажмите на иконку поделиться Поделиться
  • 2) Нажмите “На экран «Домой»”

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.