Ульрих Зайдль замахнулся на святое

Вторую часть трилогии Ульриха Зайдля «Рай: вера» очень ждали на 69-м МКФ в Венеции. Известный провокатор, снявший первую часть трилогии о продажной любви в Африке («Рай: Любовь»), на этот раз присмотрелся к религиозным ценностям. И вынес свой приговор фанатизму и фарисейству клерикалов. Причем режиссер, бывший документалист, придерживается как бы отстраненной документированной манеры, что оказывает чрезвычайно сильное воздействие. В данном случае – и на верующих – они впадают в шок - и на атеистов, которые еще больше укрепляются в своем безбожии.

Героиня фильма - как раз человек самозабвенно, фанатично верующий. Но без всякой церкви. 50-летняя Анна-Мария свой личный рай связала с Иисусом. Он живет в ее сердце и в распятии на белой стене дома в пригороде Вены. Свой отпуск она проводит в миссионерских маршрутах, убеждая грешников срочно покаяться, помолиться и преклонить колени перед гипсовой статуей Девы Марии, которую она всюду носит с собой. Кто-то соглашается, видя в этом некое развлечение, кто-то пускается с героиней в теологические дебаты, а кто-то просто не пускает на порог дома.

Но и себе Анна-Мария не дает спуску - то и дело истязает себя бичеванием перед распятием или обматывается тяжелыми веригами, самозабвенно ползая по просторной квартире с молитвой на устах… Время от времени к ней приходят единомышленники и всей командой они истово поют осанну Христу на стене подвала, молясь о том, чтобы вернуть христианство  в грешную Австрию.

Все меняется, когда в дом возвращается ее бывший муж, причем инвалид и мусульманин. Для героини наступает время выбора – она считает супружеские отношения греховными и постепенно превращается в настоящего монстра, истязающего бедолагу. Жизнь меж тем подкидывает ей непростые сюжеты: Анна-Мария становится свидетельницей ночной оргии в парке, а когда она приходит наставлять на путь истинный пьяную блондинку родом из СССР, та тоже ведет себя не самым целомудренным образом.

Нечастный вожделеющий муж меж тем сбивает палкой в доме все кресты и иконы, требуя вернуть жену на супружеское ложе. Увы, на ложе рядом собой она видит, простите, только распятие…

Так Зайдль рисует кошмар распада личности – причем под воздействием фанатичной веры. Оказывается, как ни печально, так тоже бывает.

Возможно, этот скептицизм к религии режиссер впитал с детства. На вопрос корреспондента «Вечерки», верит ли он сам, Зайдль отвечал, что рос в очень набожной католической семье, но с детства стремился освободиться от давления любых авторитетов. В том числе и церковных.

- Я всегда с подозрением относился в к тем, кто утверждает, что знает абсолютную истину. Вот почему я долго не мог принадлежать ни к одной церкви. Но то, что я вырос в католической семье, оставило на мне отпечаток на всю жизнь.

Что же касается героини, режиссер напомнил, что она – сестра предыдущей его героини – Терезы из «Рай: любовь».

- У этих сестер, которым за пятьдесят, схожие проблемы, - говорит Зайдль. - Они разочарованы в любви, в мужчинах. Они сексуально фрустированы, они глубоко закрытые люди. Но если одна ищет свое счастье в Кении, то другая находит духовную любовь в Иисусе и хочет, чтобы земные люди на него походили…

Фильм визуально - очень скупой. Нет лишних персонажей, деталей, поставленного света, музыки. Это фирменный лаконичный стиль Зайдля, который на наших глазах создает свою школу doc-art– странного кентавра, жесткого и бесстрашного, обличающего пороки общества, ненавидящего любые догмы и каноны. Его кино – всегда Анти-Догма. И выбор актеров тоже нетривиален. Зайдль предпочитает непрофессионалов. В «Вере» Анну-Марию играет соратница режиссера еще по «Собачьим дням» Мария Хофштёттер. Ее мужа-мусульманина – египетский путешественник Набиль Салех,  говорящий на шести языках.

Примечательно, что не один Зайль на фестивальном экране озадачился кризисными процессами веры. Итальянский классик Лилиана Кавани показала в Венеции свой 20-минутный фильм «Кларисса» - по сути, развернутое интервью с монахинями, которые высказываются по самым различным аспектам, в том числе о мужском шовинизме в клерикальной среде. Терренс Малик сделал католического священника одним из главных героев своего фильма «К удивлению». Мира Наир в фильме открытия «Фундаменталист поневоле» тоже прикоснулась к сакральным для мусульман темам.

Так что австриец просто оказался в тренде. И в хорошей компании. Ну, а в третьей части его  трилогии речь пойдет об активно худеющих людях – еще одной разновидности современной религии.  Главный плохиш европейского кинематографа поднесет свою критическую лупу к этому массовому помешательству и поставит свой жесткий диагноз...