Андрей Макаревич: Литература - это музыка слов
В числе их и недавно вышедший сборник стихов Михаила Генделева, над которым Макаревич работал как художник-иллюстратор.
Корреспондент «ВМ» пообщался с известным музыкантом.
- Андрей Вадимович, почему сегодня среди вашей коллекции практически все книги принадлежат русским авторам?
- Я много прочитал зарубежной фантастики в молодые годы. В пять лет осилил полное собрание Жюля Верна. Но с какого-то момента, довольно давно, я перестал читать иностранных авторов. Не могу отделаться от ощущения, что я читаю переводчика. А литература это все-таки музыка слов.
- А в оригинале иностранную литературу читали?
- Читал и могу сказать, что нам иногда страшно везло. Как-то я беседовал с американским журналистом и рассказал ему, настолько у нас популярен Воннегут. На что получил ответ: «Знаете, в оригинале он сильно проигрывает, у вас его очень хорошо перевели». И потом я в этом убедился. Ему повезло с переводом. Но большей части не везет.
- Вся ваша выборка относится к XX веку, почему?
- Я выбрал те книги, которые на меня произвели впечатление. А самое сильное впечатление произвели книги, прочитанные в молодости. Кроме одного случая – это Михаил Генделев. Мы с ним очень дружили, и жаль, что он так рано от нас ушел. Он поэт уровня Бродского. Хотя совсем иной.
- Вам трудно было иллюстрировать книгу?
- Ужасная задача - иллюстрировать литературу! А уж нарисовать что-то к стихам уж совсем тяжело. Потому что никаких иллюстраций они не требуют. Рисунками я хотел зафиксировать свое настроение, состояние, которое у меня вызывают эти стихи. И хотел привлечь внимание к поэзии Миши.
- А как Вы относитесь к экранизации литературных произведений?
- Это штука опасная, как и иллюстрации. Тем лучше книга, тем реже бывает удачная экранизация. Книга – это самодостаточная вещь. Перевод из одного жанра в другой всегда чреват.
- Что толкнуло вас написать свою первую книгу?
- С первой было очень просто. Мне настолько надоело отвечать на вопросы журналистов типа: «Расскажите историю создания группы «Машина времени», что я решил написать маленькую книжечку и выдавать им, чтобы они меня больше не мучили. В процессе я увлекся, стал вспоминать какие-то смешные истории, и книга получилась больше, чем я ожидал. А потом один мой близкий товарищ прочитал и сказал: «Слушай, а напиши еще что-нибудь». Это было для меня лучшей похвалой.
- С кем из писателей вы хотели бы пообщаться, если бы была такая возможность?
- Общение интересно, когда оно на равных. Я сильно сомневаюсь, что Антону Павловичу Чехову было бы интересно со мной поговорить. Тем более, у писателей все сказано в книгах. Есть такое правило: если тебе понравилась картина, не знакомься с художником – испортишь впечатление и о художнике, и о картине.
Что читает Андрей Макаревич:
П. Фосетт «Неоконченное путешествие»,
В. Набоков «Приглашение на казнь»,
В. Аксенов «Ожог», «Остров Крым»,
Ф. Искандер «Сандро из Чегема»,
М. Булгаков «Мастер и Маргарита»,
И. Ильф и Е. Петров «12 стульев», «Золотой теленок»,
И. Бабель «Одесские рассказы»,
А. Солженицын «Архипелаг ГУЛАГ»,
А. и Б. Стругацкие «Трудно быть богом»,
А. Тарковский,
ранний В. Маяковский,
Ю. Левитанский,
И. Бродский,
М. Генделев.