Недавно всеми любимый артист, с узнаваемым голосом кота Матроскина и улыбкой Ильи Обломова - Олег Табаков представил книгу мемуаров «Моя настоящая жизнь». Энергии Олега Павловича сложно не поразиться. В свои 78 без нескольких недель лет он руководит двумя театрами, ставит спектакли, снимается в кино. И вот еще выпустил книгу. Впрочем, только начав говорить с актером, я уже через несколько мгновений попал под чарующее обаяние его голоса и немножко лукавой улыбки. И мне казалось, что я говорю с человеком с молодой душой, легким, ироничным и даже немножко хулиганистым.

- Олег Павлович, почему вы решили написать книгу? Может быть, надоело отвечать на одни и те же вопросы журналистов?

- Наверное, и это же. Несколько лет назад одна соискательница степени доктора искусствоведения написала обо мне диссертацию. Так там было по ошибке на страницу. И я, подумал, что может быть мне самому взять и хронологическом порядке отразить свою жизнь. К тому же у меня четверо детей и пять внуков, и мне кажется, что лучше я сам признаю все свои промахи и ошибки, чем это сделает кто-то за меня. А то сейчас пошла мода на такие своеобразные уточнения в биографиях известных людей. И когда милая, славная российская женщина пишет о подробностях своей тяжелой жизни с Василием Макарычем Шукшиным, сразу становится как-то стыдно и за нее, и за себя, поскольку ты это читаешь. Думаю, что и вот это главная причина была, подтолкнувшая меня к созданию этой книги. Таланта писательского у меня нет, но я старался не врать и, кажется, добился этого. Стоит уточнить, что книгу я не писал, а диктовал своей племяннице, которой какое-то время было нечего делать, и она сидела с диктофоном, потом расшифровывала и редактировала мой жизненный путь.

- Вы сказали, что воспоминания предназначаются для детей и внуков, но, наверное, еще и для ваших учеников и последователей?

- Конечно, и для них. Помню, когда в молодости я читал строки: «И весь я не умру…», то думал, что воспитанник Царского села сказал это для красного словца. Но сейчас я начал понимать, что когда меня не будет, останутся Женя Миронов, Володя Машков, Сережа Безруков и еще многие другие. И осознание того, что я не один, что после меня, кроме детей и внуков, остается серьезная команда, занимающее свое достойное место в нашем театральном цехе, тоже было важно при этой работе. К тому же наши театральные летописцы, критики в большинстве своем не любят предмета, о котором пишут. У них это чувство словно атрофировано, поэтому нашим потомкам будет очень сложно представить нашу реальность по их статьям и публикациям.

- В книге вы вспоминаете всю свою жизнь. Понимаю, что какой-то один период выделить сложно, и все-таки какое время было самым счастливым?

- Действительно, какую-то одну эпоху выделить сложно. Самые значительные воспоминания детства связаны с войной. И это было счастливое время, как ни странно. Очень точно сформулировал Михаил Рощин: «Будь проклята война, наш звездный час.» Я единственный ребенок в коммунальной квартире. И несмотря на всю скудность существования, соседи умудрялись бегающего по коридору живца угощать различными лакомствами, и вот эта благодарность к ним осталась во мне до сих пор. Дальше были годы подъема, становления: наши цели ясны, задачи определены, за работу товарищи. Потом Никита Сергеевич, затем его сменщик. Между прочим, в начале Брежнева очень интересовал «Современник». Он несколько раз устраивал такие кормления актеров на своей квартире. Сейчас сложно представить, но тогда Леонид Ильи удивительно вальсировал. И дальше были события, которые привели к перестройке, к определенному обновлению, ну в полоть до того, что мы имеем сегодня. Наверное, имеем то, чего заслуживаем.

- А чего мы заслуживаем?

- Вы знаете, заслуживаем лучшего, помните фразу из фильма «Мухтар»: «Я вижу, что они стараются».

- Наверное, на вашем жизненном пути были люди и поступки особенно вас поразившие?

- Я считал своим долгом рассказать в книге и о появлении театра «Современник». Театр появился только благодаря выдающемуся, беспрецедентному поступку Олега Николаевича Ефремова, который, по сути, пробил свои лбом эту кирпичную стену и без разрешения отдела культуры ЦК партии, без разрешении отдела агитации и пропаганды городского комитета партии взял и повел за собой людей. То, что он сделал, вряд ли бы смог кто-то кроме него. Когда Олег Николаевич ушел в МХАТ, я, являясь одним из тех, кто был с ним на протяжении этого времени, сильно обиделся. Мне казалось, что лучшие годы моей жизни, самые веселые и отчаянные были перечеркнуты. Потому что к моменту ухода Олега Николаевича дела в театре были не самые лучшие. И тогда я решил сам стать директором. Я не могу сказать, что обладаю как-то особыми способностями, но мне казалось, понимаю, что надо делать. Правда потом я быстро разобрался, что мои представления о целях и задачах сильно расходились с мнением моих товарищей, и тогда точно также я и решил престать директором быть. К тому же к тому времени моя очаровательная жена маленького размера Люся Крылова забастовала и перестала мне рожать детей. А я очень хотел, чтобы детей было много. Тогда я начал их учить. У нас собралась очень хорошая компания: Костя Райкин, Валера Фокин, Гарик Леонтьев. Мы просмотрели 3500 московских детей, отобрали из них 49 человек, и начали с ними заниматься. Два года я их учил — это была такая самодеятельная студия при мне. Жили мы, в общем, на деньги, которые я закосил от кино и от семьи, — это и был наш бюджет, а потом из 49-ти я оставил восемь, которые стали основой курса, который набрал в ГИТИС.

- Кто в эту великолепную восьмерку входил?

- Ночью меня разбудите, свой первый выпуск перечислю без запинки: Лена Майорова (царствие ей небесное!), покойный опять-таки Игорь Нефедов - сын моего близкого друга детства, Леша Селиверстов, Лариса Кузнецова, Сережа Газаров, Вася Мищенко, Виктор Никитин, служащая в Киевском театре Леси Украинки Нина Нижерадзе... Так, кого я забыл? Ага, Аня Гуляренко, Марина Овчинникова, Марина Шиманская, Лешка Якубов...

В продолжение этого перечня назову еще Володю Машкова, Мишу Хомякова, Андрея Смолякова, Женю Миронова, Сережу Безрукова... Думаю, если составить сборную команду драматических актеров Российской Федерации в возрасте от 30-ти до 46-ти, моих воспитанников будет в ней половина..

- Вот уже лет 13 вы руководите МХАТом имени Чехова.

- Когда ушел из жизни наш вождь и учитель, вдохновитель и организатор всех наших побед Олег Николаевич Ефремов, мне пришлось придти в Камергерский переулок. Самому себя мне хвалить не очень удобно, но есть статистика. Если в 2000-м году зал был наполнен только на 42 процента, то уже спустя два года их было 99 с лишним процентов. Вот июнь оказался не очень хорошим, зал был наполнен всего на 99,2 процента. Ну что вы хотите, лето. Экономические показатели у нас не плохие, я полагаю, что у нас не так много театров, в которых коллеги получают за свой труд суммы аналогичные тем, что имеют актеры муниципальных театров Европы. Я знаю, сколько денег я даю Марине Зудиной на хозяйство и стараюсь, чтобы и мои подчиненные имели возможность поддержать расходы своих жен.

- Есть ли у вас ощущение, что вы сказали еще не все, что есть, что написать и что сделать?

- Очень может быть, что это скорее заблуждение, поскольку я человек такой легкомысленной профессии, но, действительно, думаю, что еще не все сделал и вполне допускаю, что я могу еще чему-то научиться. И потом, видите ли, я люблю своих учеников и вовсе не за то, что они меня любят, а просто так. Рациональному объяснению это не поддается. Но любить кого-то очень важно . Вообще пока человек способен любить, ему надо жить. Работать и совершать подвиги, а когда он перестает обладать этой способностью, ему надо любить природу...