Юрий Любимов: почти век сражений с рутиной, чиновниками и жизнью

Когда Юре Любимову было 15 лет, на него напала шпана – приняла за вора и избила. Домой пришел в таком виде, что мать открыла дверь и рухнула в обморок. Отлежавшись, взял у приятеля финку и пистолет «монтекристо» и пошел искать обидчиков. Они хотели его похлопать по плечу: мол, извини, пацан, ошиблись. Любимов двинул тому, кто стоял ближе, и вытащил оружие: «Еще раз подойдете, стрелять и резать буду». Было это в 1932 г. в районе Таганки – Любимов учился там в фабрично-заводском училище. С тех пор Таганская площадь стала для него местом непрерывных боев.

«Зачем на сцене пыльные кусты?»

В 1939 году Юрий Любимов окончил Театральное училище имени Щукина и был призван в армию. С 1941 по 1946 год был артистом Ансамбля песни и пляски НКВД.

В 1946 году он вернулся в Театр Вахтангова и работал там до 1964 года. Был ведущим артистом, ставил и спектакли. А попутно преподавал в Щукинском училище. И в 1963 году поставил вместе с третьекурсниками пьесу Бертольда Брехта «Добрый человек из Сезуана».

– Я в один прекрасный день устал играть, – рассказывал Юрий Любимов в 1975 году в интервью болгарскому журналу «ЛИК». – Мне казалось, я уже слишком стар. Мне было неприятно подчеркивать черты лица, накладывать грим толстым слоем, да и губы красить… А кроме того, на сцене было слишком много пыльных кустов. Я все время задавал себе вопрос: зачем так много кустов? Ведь природа гораздо красивее! Одним словом, у меня в душе зародился протест против этого натуралистического копирования природы и людей…

Любимовский спектакль был организован по совсем другим принципам. Минимум бутафорики, вместо декораций – таблички вроде «Дешевый ресторан». Актеры без грима и в современных костюмах. Никакого стремления к «жизнеподобию» – наоборот, яркая театральность, резкость жеста, условность. Такое уже бывало на советской театральной сцене – в 1920-е годы, во времена Мейерхольда.

ФОТОГАЛЕРЕЯ - ПАМЯТИ ЮРИЯ ЛЮБИМОВА

Любимову пеняли: мол, это для нашего искусства пройденный этап.

– Вот именно, что пройденный: прошли мимо и не заметили, – парировал Любимов.

На дворе была хрущевская «оттепель», и творческие эксперименты приветствовались. Однако «Добрый человек…» все равно привел в ужас многих, даже ректора училища Бориса Захаву. Спектакль могли закрыть.

Но в поддержку молодого режиссера выступил Константин Симонов, к тому времени уже классик. В самой главной газете страны – «Правде» – он напечатал статью «Вдохновение юности» (1963, 8 декабря). В ней говорилось: «...может быть, коллектив молодых актеров, сыгравших эту пьесу, способен… вырасти в новую молодую театральную студию? Ведь именно так в истории советского искусства и рождались молодые театры!». Очень помогло и одобрение «класса-гегемона»: спектакль был с успехом показан рабочим двух московских заводов.

[OBJ Фрагмент из спектакля «Добрый человек из Сезуана»]

«Теперь Таганку по театру знают»

И Любимову доверили целый театр. Сейчас он прочно ассоциируется с именем Юрия Петровича, и даже раскол театра этому не помешал. Мало кто знает, что Московский театр драмы и комедии был создан в 1946 году, и 18 лет работал под руководством заслуженного артиста РСФСР Александра Плотникова. К 1963 году театр был в явном кризисе:

«Я опускаю перечень спектаклей репертуара, чтобы не впадать в тон сожаления и упреков, – писал Вениамин Смехов, который работал в этом театре с 1962 года. – Ложные позы и мизансцены, комикование и заигрывание со зрителем, выбор пьес и прочее никак не отвечали ни духу эпохи, ни запросам дня. Театральная Москва обходила Театр драмы и комедии. Аншлагов не было».

Юрий Петрович Любимов, какая бы шумиха не поднималась вокруг его легендарного имени, продолжает творить, удивлять публику. Иначе просто и быть не может. Ведь он — режиссер от Бога, и возраст в этом случае не значит абсолютно ничего... / Фото: Карпов Сергей

И вот 23 апреля 1964 года премьерой «Доброго человека…» фактически открылся новый театр. Владимир Высоцкий, одна из звезд нового театра, написал о нем:

Таганский зритель раньше жил во тьме,
Но... в нашей жизни всякое бывает:
Таганку раньше знали по тюрьме,
Теперь Таганку по театру знают.

И очереди перед театром – очереди, в которых стояли ночами, стали постоянной приметой Таганской площади. Образовалась даже «таганская мафия», которая эту очередь контролировала.

«Шомпол» для зрителя и «отмычка» для актера

«Он не возьмется ставить спектакль, пока не придумает шомпол в задницу зрителя», – написал о Любимове в своем дневнике Валерий Золотухин. Сказано грубовато, но точно.

Во всех любимовских спектаклях обязательно есть, говоря современным языком, сценическая «фишка». В «Десяти днях, которые потрясли мир» актеры, одетые солдатами и матросами образца 1917 года, встречали зрителей у дверей и накалывали билеты на штыки.

Казалось бы, какой театр без занавеса? А в любимовских постановках его сперва не было. До начала спектакля можно было спокойно подойти к сцене, рассмотреть декорации.

В ранних спектаклях сцена была отгорожена от зрителей «завесой» из лучей: 50 фонарей, укрепленных на рампе, светили в зал, чуть выше голов зрителей. В лучах клубилась неистребимая театральная пыль. Говорят, однажды делегация японских актеров удивилась:

– Где вы такой порошок берете?

– Это мы по блату достаем, – не моргнув глазом, - ответили «таганцы».

А когда занавес появился, он стал… одним из действующих лиц. Для «Гамлета» (премьера – 1971) связали огромное шерстяное полотно, оно, как крыло судьбы, сметало героев в могилу.

[OBJ Отрывок из спектакля «Гамлет»]

В любимовском театре действо происходило с обеих сторон зрительного зала. Режиссер всегда стоял в проходе и подавал актерам знаки фонариком, в котором было три лампочки.

– Если загорится красная, значит, мне пора уходить из театра, – объяснял Любимов в интервью журналу «ЛИК» в 1975 году. – До сих пор я только один раз ее зажигал. Зеленый цвет значит – прилично, нет, хорошо, потому что мне еще не приходилось видеть что-то по-настоящему хорошее. А когда актеры играют очень заученно, шаблонно, когда притворяются, и я вижу, что они врут, тогда подаю им белый сигнал. То есть напряжение спало, связь получается слабая, заученная. Тогда бывает, что и кулаком погрожу. Сначала актеры кричали, что это, видите ли, их унижает. Но если фонарика нет, актеры попадают в заколдованный круг, и мне хочется их оттуда вывести. Они замыкаются в себе, а мне хочется, чтобы они раскрылись. У хорошего режиссера, как у опытного взломщика, должно быть много «отмычек» – на каждого актера.

«Работать с ним мучительно… приятно»

«Любимов – художник жестокий, и работать с ним мучительно… приятно», - говорил один из ведущих актеров «Таганки» Готлиб Ронинсон.

Любимов отличался непростым нравом. Его обвиняли в том, что его театр сугубо режиссерский, актеры в нем – марионетки. Впрочем, он и сам, не стесняясь, говорил: «Артист – существо с минимальной ответственностью. Что от него нужно? Выучить текст, сыграть роль, стараться играть лучше... И все. Он не может быть режиссеру другом».

Многие актеры считали, что режиссер мешает раскрыться их творческой индивидуальности. Не смогли «сработаться» с Любимовым Станислав Любшин, Александр Филипенко, Александр Калягин...

1973 год. Юрий Любимов во время репетиции спектакля «Товарищ, верь!» по письмам Александра Пушкина / Фото: РИА Новости

Работать на «Таганке» было непросто и потому, что требования к актерам были очень высоки. Любимов требовал от них, чтобы они занимались гимнастикой и выполняли в спектаклях акробатические трюки. Играть на спектаклях приходилось буквально «на разрыв аорты».

– Когда ты приходишь в девять утра и видишь около театра зимой замерзших людей, которые стояли в очереди и отмечали, на руках писали номерки, то просто после этого рука не подымается играть вполсилы, – говорил на одном из выступлений Владимир Семенович.

И в то же время Юрий Любимов всячески поощрял творческое развитие актеров и стремился в полной мере использовать их потенциал. Песни на стихи Высоцкого использовались в «Десяти днях…», «Пугачеве», «Пристегните ремни!», «Преступлении и наказании», к спектаклям «Послушайте» и «Час пик» инсценировку сделал Вениамин Смехов, ко многим спектаклям писал музыку Борис Хмельницкий.

В конфликте с властью и коллегами

При советской власти пожалуй, ни один спектакль Любимова не проходил через цензуру без скрипа. Дело было не только в авангардной эстетике, но и в смелой режиссерской трактовке произведений. К середине 1980-х гг негативные эмоции у Любимова достигли критической точки. Были запрещены спектакли «Владимир Высоцкий», «Борис Годунов» (вышли в 1988 году, первый пробивался к зрителю 7 лет, второй – 6). В 1984 году Любимов, будучи на гастролях в Англии, дал интервью газете «Times», где резко отозвался о культурной политике в СССР. За это его заочно лишили советского гражданства.

За годы вынужденной эмиграции Любимов много работал на Западе, ставил спектакли в Австрии, Англии, США и Италии, Франции, Швеции, получал престижные премии.

Вернуться в Москву он смог только во время перестройки, в мае 1988 года Любимов восстановил «Бориса Годунова», спектакль «Владимир Высоцкий». В следующем, 1989 году состоялась премьера спектакля «Живой» по повести Бориса Можаева – через 21 год после запрета постановки.

Однако вскоре между Любимовым и частью актеров возник конфликт. С одной стороны, режиссер не мог уделять Театру на Таганке столько же времени, как прежде – он должен был совмещать работу с постановками по уже заключенным зарубежным контрактам. С другой стороны, за годы жизни за границей Юрий Любимов в полной мере сумел оценить преимущества западной контрактной системы. Он решил приватизировать театр и перевести труппу на контракты. Возникла конфликтная ситуация, которая привела «Таганку» к расколу (в 1993 года из нее выделился театр «Содружество актеров Таганки» во главе с Николаем Губенко).

Второе прощание с Таганкой

После возвращения Любимов поставил на Таганке спектакли «Пир во время чумы» Пушкина (1989), «Самоубийца» Эрдмана (1990), «Электра» Софокла (1992), «Живаго. (Доктор)» Пастернака (1993), «Медея» Еврипида (1995), «Подросток» Достоевского (1996).

С 1997 года Любимов отказался от ряда контрактов на Западе, решив целиком посвятить себя только своему театру. Спектакли словно помолодели, а к Таганке пришло второе дыхание.

В 1990 году Юрий Петрович набрал новый актерский курс в Щукинском училище.

В 1997 году создатель Театра на Таганке отметил свое восьмидесятилетие премьерой спектакля «Братья Карамазовы» Ф. М. Достоевского.

11 декабря 1998 года премьерой «Шарашки» по роману «В круге первом» был отмечен 80-летний юбилей А. И. Солженицына. А месяцем раньше этого же года была показана премьера «Марат и маркиз де Сад» П. Вайса. В 1999 году к 35-летию театра Юрий Любимов поставил с молодыми актерами новую редакцию брехтовского «Доброго человека из Сезуана», ставшего в 1964 году символом Таганки.

После конфликта с актерами в 2011 году Юрий Любимов покинул «Таганку» во второй раз и вернулся в свой родной Вахтанговский театр. Поставил четырехчасовой спектакль «Бесы».

В июне 2013 года в Большом театре на исторической сцене состоялась премьера оперы Александра Бородина «Князь Игорь». Ее ждали еще в декабре предыдущего года, но в октябре режиссер попал в больницу с жалобой на боли в сердце, двое суток провел в коме.

Билеты на все представления «Князя Игоря» были проданы задолго до премьеры, интерес был огромный, а зал аплодировал стоя.

Последним спектаклем мастера (или «шефа», как его в свое время называли на Таганке) стала опера-буфф «Школа жен» по одноименной комедии Мольера в театре «Новая опера» (премьера - 20 мая 2014 года).

Предположительно, прощание с режиссером Юрием Любимовым пройдет в среду, 8 октября. 

- Прощание с Юрием Петровичем пройдет в Театре имени Вахтангова, предположительно, в среду. Но точная дата будет определена в ближайшее время, - сообщил директор Театра имени Вахтангова Кирилл Крок.

Все расходы и организационные вопросы, связанные с похоронами режиссера, возьмет на себя Департамент культуры Москвы. 

- Скорее всего, прощание с Юрием Петровичем будет проходить в Театре Вахтангова, но это решение должна принять его жена Каталина, - сказал Сергей Капков.

Режиссер Юрий Любимов на репетиции пьесы «Борис Годунов» в московском театре драмы и комедии на Таганке.  / Фото: РИА Новости

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Алла Демидова, народная артистка РСФСР

– Ушел могиканин, ушел гений театра, возмутитель спокойствия. Любимов взорвал в 1960-е годы академический театр и дал ему новые формы, новые направления, по которым работает современный театр. Конечно, о нем будут писать книги и диссертации защищать по его творчеству и более досконально изучать (далее).

Феликс Антипов, народный артист России

– Величайшая утрата... Я с ним работал более 40 лет: по-моему, я в театре провел больше времени, чем дома в семье. Вся жизнь прошла там. Поэтому мне трудно смириться с этой новостью, несмотря на то, что Юрию Петровичу было 97 лет и он очень болел последнее время… Любимову удалось создать свой, новый театр с неповторимой эстетикой (далее).

Никита Михалков, актер, режиссер, народный артист РСФСР

- Это очень печальное событие. Он прожил долгую жизнь и был мощным человеком. То, что он делал, могло нравиться или не нравиться, но он никогда не делал ничего просто чтобы сделать - у него не было ни одной проходной постановки. Он всегда держал марку и терпел все унижения. Когда я учился в Щукинском училище, все ломились на "Доброго человека из Сезуана" как на главную столичную премьеру... Его всегда заводила борьба - это было видно. - Я очень сожалею, но самое главное, что все его спектакли останутся с нами! Его имя заслуженно вписано в историю культуры России и мира.

Алексей Граббе, заслуженный артист России

– Мы сегодня закончили гастроли в Крыму: в Севастополе, Симферополе и в Ялте были как раз с первым спектаклем Юрия Любимова «Добрый человек из Сезуана» и с последним, сделанным к 50-летию театра, его учеником Владом Маленко в честь Таганки и в честь Юрия Любимова. Едем в аэропорт и, конечно, обсуждаем эту скорбную весть, которая пришла утром.

Мы помним все самое лучшее, что дал Юрий Петрович всем нам, особенно тем, кто с ним работал долгие годы. И наша задача, как мы ее понимаем, тащить как можно дальше все то, что он нам завещал, даже тогда, уходя, два года назад. Мы отделяем все неурядицы бытовые, которые к привели к... (далее)

Николай Дупак, бывший директор Театра на Таганке

– Любимов – выдающийся режиссер. Наш театр с 1963 года до 1990-х был одним из ведущих творческих коллективов страны. Спектакли шли при аншлагах. Люди с энтузиазмом шли смотреть: что там, на Таганке?

Вот такая беда сегодня у меня в мой день рождения. Недавно был у него день рождения… Есть фото, где мы вместе отмечали юбилеи… (далее)

Сергей Собянин, мэр Москвы

- С глубокой скорбью узнал о кончине народного артиста России Юрия Петровича Любимова. Ушёл из жизни великий режиссер, актёр и педагог, внёсший огромный вклад в развитие отечественного и мирового театра. (далее)

Дмитрий Медведев, председатель правительства России:

- Невозможно представить театральную жизнь России без Юрия Петровича Любимова. Мои самые искренние соболезнования близким и всем ученикам, коллегам и поклонникам мастера. Память о великом человеке всегда сохраняется в его работах и воспитанниках. Память о Юрии Петровиче навсегда вписана в историю культуры нашей страны. 

ПАМЯТИ ЮРИЯ ЛЮБИМОВА

Век Юрия Любимова. Неподвластный и недостижимый

Колонка обозревателя Ольги Кузьминой

Да, недостижимый. Несносный, невыносимый.

Тяжелый. И неподвластный пониманию большинства.

Скала – недоступная. Океан – бурный, с водой то прозрачной – на отмели, такой влекущей, то – мутной и скребущей песком, обдирающей до крови.
Все это – Юрий Любимов.

Он весь, от непокорной шевелюры до кончиков нервных, таких театральных пальцев, - был целостен и един, неделим и – казалось – вечен.
Впервые бабушка привела меня на Таганку пятилетней. Нас не хотели пускать – говорили, что спектакль не по возрасту, но бабушка настаивала. В фойе почему-то пахло осенью и каплями Вотчела. Перед спектаклем Любимов мелькнул в фойе, велел, нахмурившись, чтобы нас пустили, и бабушка толкнула меня: «Запоминай, это великий человек!» Я послушно запомнила, хотя было непонятно – почему надо запоминать его, а не того, другого, что рвал связки на сцене и прожигал глазами зал, чей голос я знала так хорошо – его же слушали мои родители… (читайте далее)

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Вениамин Смехов: «Поэзия продолжает жить на сцене "Таганки" благодаря Юрию Любимову»

30 сентября российскому театральному режиссеру, народному артисту РФ и лауреату Сталинской премии второй степени Юрий Любимов исполнилось 97 лет.

Специально к этой дате давний соратник Любимова по легендарной «Таганке», актер и писатель Вениамин Смехов рассказал корреспонденту «ВМ» об истории театра и его великом руководителе.

— Вениамин Борисович, Юрий Любимов и его Театр на Таганке — целая эпоха в культурной жизни страны. Какое, по-вашему, место вы в ней занимаете?

— С «Таганкой» мы живем уже 51-й год. Каждый новый день — это прямая и яркая ассоциация с золотым веком «Таганки» Юрия Любимова и его команды. Мое счастье, что Юрий Петрович наградил меня правом считаться себя частью этого узкого круга.

— То есть «золотой век Таганки» не закончился?

— Нет, давайте говорить по-честному. То, что составило славу имени Театра на Таганке — Юрий Любимов и Давид Боровский, великий тандем великих художников — давно в прошлом. Золотой век, конечно же, кончился после того, как умер Владимир Высоцкий и фактически был изгнан из страны создатель театра. Но я говорю о прямых ассоциациях с тем временем, которые постоянно возникают. Например, недавно я был на гастролях в Иркутске, выступал в спектакле «Нет лет» по Евтушенко; перед этим я, несмотря на все передряги, «доложил» о своем намерении Юрию Петровичу, он дал мне доброе напутствие, спектакль состоялся, радует людей. И к нашей радости, к радости молодых актеров, сегодняшних питомцев Любимова — это продолжение поэтической рубрики, которой и прославился Театр на Таганке (далее).