Елена Щербакова: Лучшие критики — это зрители и время

Редким исключением, подтверждающим этот «закон природы», стал знаменитый Ансамбль народного танца, созданный и ровно 70 лет руководимый Игорем Моисеевым. Спасла его от неминуемой кончины женщина — Елена Щербакова, обладающая редким даром художника и администратора. Благодаря ей, не давшей рассыпаться «братству моисеевцев», ансамбль сегодня в отличной творческой форме. Танцы Моисеева не утеряли своей свежести, яркости, образности, самобытного юмора, филигранной точности исполнения, задора и фирменной энергетики. Они по-прежнему раздвигают границы, объединяя сердца людей. Кажется, что Игорь Александрович незримо присутствует в репетиционных залах, за кулисами, на сцене, в школе и держит все под контролем.

Елена Александровна Щербакова — женщина удивительная, как, впрочем, и ее судьба. Она влилась в коллектив Ансамбля в 1969 году, сразу после окончания Московского хореографического училища, и прошла путь от артистки до солистки, а Игорь Моисеев был строг, требователен и осмотрителен в карьерном росте своих артистов.

С мудростью провидца Мастер окружал себя людьми творческими, высокопрофессиональными, которые могли бы продолжить дело всей его жизни — уникальный Театр народного танца со школой, готовящей достойную смену. Елена Щербакова была среди них. Так что, закончив 23-летнюю исполнительскую карьеру, она с благословения мэтра перешла со сцены в учебные классы, ставшие для нее школой работы с молодежью — будущими артистами ансамбля. А через два года Игорь Моисеев предложил Щербаковой стать директором коллектива.

Елена Щербакова танцует в Ансабле / Фото: предоставлено пресс-службой Ансамбля народного танца

— Для меня это было неожиданное предложение, — вспоминает Елена Александровна. — Но Моисееву ответить отказом было невозможно. Он хотел, чтобы директором был кто-то из своих, его единомышленников. Должна заметить, что педагоги в школе и ансамбле тоже «свои», «из Игорева полка», как часто называют учеников и соратников Моисеева. Их немного: не каждый даже очень хороший танцовщик может стать хорошим педагогом. Это совершенно другая профессия.

Ныне народная артистка России, художественный руководитель — директор Государственного ансамбля народного танца имени Игоря Моисеева Елена Щербакова как человек искусства, как теперь уже опытный администратор и как хранитель наследия великого хореографа ведет большую работу по развитию и пропаганде творчества уникального, не имеющего аналогов в мире Театра народного танца. Об этом наша беседа.

— В чем секрет столь долгого, а главное, не затухающего успеха Ансамбля Моисеева?

— Уникальность ансамбля Моисеева, на мой взгляд, в том, что на основе фольклора народов мира Игорь Александрович создал новое направление — сценическое театрально-хореографическое искусство, живое, зрелищное, постоянно развивающееся. Сегодня танцует восьмое поколение моисеевцев. Профессионально нынешние артисты отличаются от артистов первых призывов: у них более сложная  техника исполнения, иная энергетика, иные мировосприятие и миропонимание. Благодаря этому мы показываем не музейные экспонаты, а живые, словно вчера сочиненные Моисеевым уникальные произведения танцевального искусства. Именно так поступал со своими первыми постановками сам Моисеев, представляя их зрителю через десять — двадцать лет.

— Правда ли что творческое наследие Моисеева составляет около 300 танцев, номеров и постановок?

— Да, всего Моисеев осуществил 300 постановок. Сегодня ансамбль сохранил весь репертуар, который шел в последние годы при Игоре Александровиче. Это дает нам возможность формировать разные программы.

— Пополняете ли вы свой репертуар новыми постановками?

— Дело это не простое. Моисеев — великий хореограф, создававший свои уникальные произведения на века. Любые сравнения с ними проигрывают. Известные хореографы тоже не горят желанием соревноваться с Маэстро. Поэтому мы решили идти чуть иным путем, параллельным: создавать мини-балеты в духе эстетики Моисеева, которые вписывались бы в моисеевский репертуар. Первый опыт оказался удачным. Аргентинский хореограф с классическим образованием Лаура Роатта, влюбленная в творчество Игоря Александровича, сочинила для нас хореографическую картину Tango Del Plata / «Танго Серебряной реки». С самого начала я поставила перед ней одну принципиально важную задачу: новая постановка должна в корне отличаться от балета Игоря Моисеева «Вечер в таверне». Так и получилось. Если «Вечер в таверне» — это яркая жанровая зарисовка с изрядной долей юмора, то новую постановку можно назвать поэмой об аргентинском танго во всех его формах. Зрители восторженно приняли работу Лауры Роатта. Это направление мы будем развивать.

Арагонская хота / Фото: предоставлено пресс-службой Ансамбля народного танца

— Зачем в 1943 году, в разгар Великой Отечественной войны, Моисеев озаботился созданием танцевальной школы при ансамбле? Разве нельзя было готовить кадры в имеющихся хореографических училищах страны?

— Уже тогда, на шестой год после создания ансамбля, Моисеев думал о его будущем. Школа — это основа будущего любого творческого коллектива. Игорь Александрович хотел получать из своей школы готовых артистов, а не материал, который надо доводить до ума. Достигается это прежде всего тем, что в школе преподают бывшие артисты ансамбля, прошедшие «университеты» танцевального и актерского мастерства на репетициях Мастера. Они передают знания и опыт, как говорится, из рук в руки, из ног в ноги. Именно в школе ребята постигают тайны виртуозного и осмысленного народного танца. Сегодня девяносто процентов наших артистов — выпускники школы при ансамбле.

— В этом году школе исполняется 75 лет. Как она встречает свой юбилей?

— В творческом плане вполне достойно, с хорошими показателями. Но есть серьезная проблема — у школы по-прежнему нет своего помещения! Пять лет назад, согласно распоряжению президента РФ, Министерство культуры выделило школе часть здания — объекта культурного наследия, находящегося в аварийном состоянии, по улице Тверская, напротив Концертного зала имени Чайковского. Однако оказалось, что оно отягощено сторонними владельцами, с которыми отношения до конца еще не урегулированы. Кроме того, зданию требуется капитальный ремонт с учетом специфики учебного процесса школы, прежде всего создания танцевальных классов с прочными полами. Вопрос на сегодняшний день так и не решен. Так что юбилейные торжества пройдут в Концертном зале имени Чайковского.

— Неужели при своем авторитете Игорь Александрович не мог за столько лет решить эту проблему?

— Наверное, мог. Но Моисеев никогда ни у кого ничего не просил и порогов высоких кабинетов не обивал. «Я живу по солдатскому принципу, — говорил он, — поближе к кухне, подальше от начальства». Даже нынешние помещения ансамбль получил случайно, по личному распоряжению Сталина, который любил выступления моисеевцев и как-то во время кремлевского приема спросил у Игоря Александровича: «Как дела?» Моисеев ответил: «Дела неважные, у коллектива нет своего помещения, репетируем на лестничных площадках». На следующий день вопрос был решен. В 1940 году благодаря усилиям Моисеева Концертный зал был достроен, а ансамбль получил в нем репетиционную базу. Там же разместились Хор Пятницкого, Оркестр народных инструментов Осипова, Русский хор имени Свешникова. Что касается школы, то она до поры до времени пользовалась помещениями ансамбля, который по восемь месяцев в году находился на гастролях вне Москвы. Но годы идут, увеличивается число учащихся, усложняются задачи подготовки и воспитания будущих артистов, а ситуация с помещениями так и не меняется.

Елена Щербакова обладает редким даром художника и администратора / Фото: предоставлено пресс-службой Ансамбля народного танца

— Моисеев работал с исполнителями по системе Станиславского, стремясь докопаться до сути характеров. Ваше отношение к бессюжетным балетам, современной хореографии вообще?

— Хореография — это не слова, переведенные на язык жестов, а эмоции, выраженные пластикой движений. Поэтому бессюжетная «Серенада» Джорджа Баланчина, например, — это балет-воспоминание и балет-мечта; прощание с прошлым и первые шаги в будущее. Его музыкально-пластические образы увлекают, будоражат душу. А вот бессмысленные кувыркания, ползания, катания по полу и прочие подобные упражнения к искусству танца отношения, на мой взгляд, не имеют, разве что как разминка. Хореографы — товар штучный. Сегодня редкий артист балета при достижении критического возраста не заявляет о себе как о реформаторе балетного искусства, забывая о простой вещи: не каждый артист балета, пусть даже самый блистательный, может стать балетмейстером.

— Нужна ли бюджетным учреждениям искусства поддержка негосударственных организаций?

— Думаю, нужна. Это мировая практика. Балет — искусство дорогое. Без поддержки коммерческих организаций работать в нынешних экономических условиях довольно сложно. Например, без финансовой помощи «Газпромбанка», за что его руководству отдельное спасибо, мы вряд ли смогли бы пригласить зарубежного хореографа, чтобы осуществить постановку «Танго Серебряной реки». Да и гастроли такого большого коллектива, как наш, — а в этом его  особенность — были бы невозможны без финансовой поддержки со стороны.

— А как вы относитесь к прессе, к критике и критикам?

— Профессиональная конструктивная критика помогает в работе. По статьям талантливых критиков последующие поколения воссоздают сценические произведения прошлых лет, ведь спектакли, концертные программы порой навсегда исчезают вместе с закрытием занавеса. К сожалению, никакая видео- или киносъемка не может передать атмосферу спектакля в его едином дыхании с залом. А вообще, самые лучшие критики — это зрители и время.

Игорь Александрович Моисеев и Елена Александровна Щербакова / Фото: предоставлено пресс-службой Ансамбля народного танца

— У вас есть мечта?

— Есть. Воспитать новое поколение достойных преемников, которые продолжат наше дело. Очень важно, чтобы они сохранили уникальное творческое наследие Игоря Александровича, его школу и, главное, ничего не «улучшали» и не переделывали. Моисеев был минималистом в украшательстве и максималистом в своем ни на кого не похожем творчестве, которое перевернуло весь мир. Он — гений, это нужно понять и прочувствовать.