Подворье за аркой

Но чтобы его увидеть, надо свернуть в неприметную арку дома №6, что рядом с памятником Юрию Долгорукому и почти напротив старого здания мэрии. А как войдешь в арку, так и ахнешь — Саввинское подворье во всей красе.

Воскресенский монастырь

Надо сказать, что так было не всегда. Когда дом только построили, он находился на самой Тверской. Что прекрасно видно на старых фотографиях. Однако в тридцатые годы прошлого века был совершен амбициозный проект, чтобы сохранить исторический дом, а на его месте соорудить соответствующий эпохе монолит сталинского ампира, подворье подвинули вглубь улицы.

Это место на Царской улице издавна занимал Воскресенский высокий монастырь «у золотой решетки», давший название и Воскресенским воротам Китай-города. Среди святынь монастыря называлась икона Одигитрии, на ней был изображен лик Смоленской Богоматери, написанный в давние времена. Икона сильно обгорела в пожаре 1482 года, через три года после постройки, и лик был утерян. Это был двойник иконы, находящейся в Новодевичьем монастыре.

В 1650 году здание было приписано к Саввино-Сторожевскому монастырю. Сам монастырь находится около Звенигорода на холме при впадении реки Сторожка в реку Москва. Основанный в конце XIV века учеником преподобного Сергия Радонежского преподобным Саввой Сторожевским, ставший резиденцией русских государей в XVII веке, монастырь был одной из наиболее почитаемых обителей Российской империи.

К богатому, покровительствоемому царями монастырю было приписано двенадцать обедневших обителей. Существует гипотеза, что из одной из них и перешел в Саввинов монастырь знаменитый звенигородский чин Андрея Рублева для починки и сохранения. Даже назывался именно Воскресенский монастырь на Тверской, в котором по предположению историков мог тогда жить иконописец. Но это всего лишь догадки.

Дальше подворье передавали то Крутицкому архиерею, то обратно Саввино-Сторожевскому монастырю, церковь освящали то в честь Казанской Божьей матери, то во имя Саввы Сторожевского.

Первые сведения о постройках относятся к 1670-м годам. В это время были построены келии, каменный храм Воскресения Христова с двумя приделами. Была на подворье и вторая церковь.

Монастырь горел вместе со всей Москвой и в 1773 году, и в 1812-м. Его снесли в 1900 году, и в Московскую городскую управу поступило прошение епископа Можайского Парфения «о сломке ряда существующих строений», и просьба «произвести постройку пятиэтажного жилого строения с нежилым подвалом и двором». Для наблюдения за постройкой был приглашен архитектор Иван Сергеевич Кузнецов.

Саввинский теремок

Здание было решено в модном тогда псевдорусском стиле, или, как писал путеводитель, «претенциозно-теремном духе». Дом сразу стал украшением Тверской, и уже невозможно было себе представить улицу без остроконечных башенок, которые были видны и от Страстной, и от Моисеевской площади. Здание было построено в 1905-1907 годах.

Как писали «Московские ведомости» в 1903 году, «во дворе дома Саввинского подворья, по Тверской улице, при сломке здания и выемке земли вырыто 100 человеческих скелетов. На одной из вырытых здесь же надгробных плит имелась надпись на древнеславянском языке. На этом месте в царствование Алексея Михайловича был Воскресенский монастырь с кладбищем при нём...»

Архитектурные особенности этого 4-этажного дома - большая центральная арка-ниша, нарядные окна, керамическое оформление фасадов и шатровые башен со шпилями. Внутренний дворик здания представляет из себя замкнутый с четырех сторон двор-«колодец». Еще одна особенность — абрамцевские изразцы на облицовке, которые архитектор Кузнецов неоднократно использовал и после.

Саввинского подворье строилось как московский доходный дом Звенигородского Саввино-Сторожевского монастыря на месте старого подворья звенигородцев. В здании размещались различные конторы, гостиница и Саввинское архиерейское представительство (подворье). Дом, с его облицованным разноцветной керамической плиткой фасадом, принадлежит к числу наиболее успешных примеров применения приемов национально-романтического течения в модерне, сочетавшего современные материалы и конструкции с мотивами древнерусских декоративных традиций. Подворье просуществовало до 1922 года.

Подвал, первый и второй этажи этого здания были заняты под разнообразные магазины. Остальные этажи были отведены под дорогие квартиры доходного дома. В глубине двора по-прежнему стояли два каменных строения для церковных служб. Во втором этаже одного из них была домовая церковь во имя Саввы Сторожевского.

И.Е.Бондаренко в статье «Записки художника–архитектора» писал: «В начале девятисотых годов открылся на Тверской в доме Саввинского подворья японский магазин, где продавался товар невысокого качества, далекий от подлинного японского искусства. Веера, шарфы, шторы из бусинок и камыша, лаковые изделия были для Москвы новым явлением, культивирующим дурной вкус. Возможно, что этот магазин был маскировкой для шпионов, каких засылала Япония перед русско-японской войной 1904 года».

Среди арендаторов дореволюционного времени был православный журнал «Душеполезное чтение».

Дом кино

А с 1908 года арендовал помещение в начале своей карьеры великий кинорежиссер, сценарист и продюсер, бывший хорунжий войска Донского Александр Ханжонков и его «Торговый дом А. Ханжонков и Ко». Поначалу он занимался только торговлей и прокатом кинолент. Рядом располагались и офисы конкурентов: прокатная контора Абрама Гехтмана «Глобус», по соседству – прокатная контора Осипова, затем – контора общества «Гомон». В квартире №23 – прокатное отделение французской фирмы «Эклер», в квартире 37 – прокатная контора «Наполеон», принадлежавшая владельцу «одноименного кинотеатра».

А Ханжонков обосновался в первом подъезде на одной лестничной площадке с Гехтманом. Он оборудовал демонстрационный зал, затем магазин киноаппаратов. Стартовым капиталом ему послужила выплата, которая причиталась военнослужащим, уволенным в запас - 5000 рублей. Подворье достроено, а Ханжонков решает перейти от проката зарубежных фильмов и кинодокументалистики к съемкам первой отечественной картины «Палочкин и Галочкин».

В своем ателье Ханжонков сумел организовать целый специальный Научный отдел для съемок образовательных фильмов. Он выпускал ленты по сельскому хозяйству, географии, зоологии, ботанике, медицине с привлечением ведущих российских специалистов, главным образом, профессора и преподаватели Московского университета. Была также организована мастерская для производства субтитров.

Во дворе разместил киноателье, то есть съемочный павильон. Для этого потребовалось разрешение архиерея, который в нём сначала отказал. Тогда синематографист заманил архиерея на сеанс, предназначенный для детской программы: «Нил ночью» и другие видовые отечественные и зарубежные фильмы, после чего тот, потрясённый, дал добро. Павильон был покрыт прозрачной крышей, и представлял собой гигантскую теплицу, в которой совершенно невозможно было работать летом. Летом фильмы снимались на натуре, в Кунцеве, а осенью-зимой съемки переезжали в помещение. Но через несколько лет «киностудия» сгорела.

В годы Первой мировой, в квартире №1 Саввинского подворья, где размещалась прежде контора Ханжонкова, появится московское отделение Скобелевского комитета (созданного правительством пропагандистского органа, получившего монополию на съемки фронтовой хроники), а рядом – фирма «Кинолента». Тогда же, в 1914 году перестала существовать редакция «Душеспасительное чтение».

В 1920 году Александр Ханжонков уезжает в Константинополь, а затем в Милан и Вену. Умирает жена, у него жуткая депрессия. В начале 1923 года с переехавшим в Берлин Ханжонковым встретился представитель советского акционерного общества Госкино, занимавшегося производством фильмов, и передал ему приглашение вернуться на родину для работы в создающемся обществе «Рус-фильм». Ханжонков предложение принял и возвратился в Москву.

Но в 1926 году Ханжонков попадает под суд вместе с группой руководителей «Пролеткино» по уголовному делу о финансовых злоупотреблениях в этой организации. В итоге он ввиду отсутствия доказательств его вины был освобождён, однако, получил запрет на работу в области кинематографа и был лишён политических прав. В инвалидном кресле, лишенный любимого дела Ханжонков переезжает в Ялту.

Саввинское подворье в это время становится обыкновенным жилым домом, от других жилых домов его отличает только праздничный фасад, которых все так же переливается на солнце своими изразцами и плиточками. В 1934 году Ханжонков был реабилитирован и получил правительственную персональную пенсию.

Передвижник

При реконструкции улицы Горького в 1937-1939 годах большинство старых зданий были снесены. Они «не вписывались в советский архитектурный облик» или выступали за «красную линию» новой, расширенной в три раза улицы. То есть на проезжую часть, а, соответственно, подлежали сносу. Но для нескольких домов было сделано удивительное исключение. Их решили передвинуть. Для перемещения таких зданий в 1936 году был даже создан специальный «Трест по передвижке и разборке зданий».

Вот в число «передвижников» и попало Саввинское подворье. А заодно тогда выяснился вес здания вместе с жильцами — их никто не выселял — 23 тонны.
Кстати, именно вес и спас дом от сноса. В США к середине 1930-х самым большим перемещенным зданием была 8-этажная телефонная станция в Индианаполисе, весившая 11 тысяч тонн. Но мы же должны быть лучше! Вот и решили двинуть Саввинское подворье. Жильцы подворья даже написали письмо председателю исполкома Моссовета Николаю Булганину с просьбой сохранить дом.

Письмо попало к первому секретарю Московского городского комитета ВКП (б) Никите Хрущеву, и он согласился. Никита Сергеевич одобрил инициативу и даже лично осмотрел намеченный к передвижке дом. Он выдвинул лишь одно условие: окончание работы в марте 1939 года. Времени оставалось в обрез. И уже на следующий день началась подготовка, длившаяся более четырех месяцев. В подвале застучали отбойные молотки. По линии среза дома с фундамента были пробиты «дорожки», в которые завели мощные двухтавровые балки, впоследствии сваренные между собой.

Таким образом, дом оказался в прочной стальной раме. Одновременно готовили территорию, по которой намечалось путешествие дома; подвал засыпали щебнем, чтобы установить там рельсы. Когда эти работы были выполнены, под стенами начали пробивать гнезда (отверстия), которые потом превращались в длинные коридоры под домом. Вначале пробили 12 таких коридоров. В них уложили шпалы на твердом бетонном основании, а затем и рельсовые пути. Дом оказался уже стоящим частью на стальных катках, а частью на фундаменте. Затем прорубили еще 12 коридоров и операцию повторили. После того как пробили третью очередь коридоров, дом сняли с фундамента, и он оказался на 2100 катках.

Жильцы волновались и просили предупредить о начале передвижки, чтобы успеть переселиться к родственникам. Однако им специально, как позже вспоминал руководитель работ, который и придумал всю технологию, инженер Эммануил Гендель, указывали неверные сроки. Ночью 4 марта 1939 в 2 часа 3 минуты 20-тонная лебёдка плавно сняла дом и покатила его по рельсам на новое место. Все инженерные коммуникации работали, поскольку заранее были присоединены к зданию с помощью гибких временных связей. Здание Саввинского подворья передвигался очень медленно и плавно, и, говорят, многие жильцы узнали об этом путешествии лишь утром.

В одной из квартир шестилетняя девочка Инна Розанова накануне играла в кубики и строила из них башни. Заигравшись, она уснула, оставив башни на столе. Наутро башенки уцелели, не рассыпались. Передвижку закончили в три дня, передвинув дом на 49 метров 86 сантиметров.

Так строение, выходившее окнами на Тверскую и числившееся под №24, оказалось во дворе и стало домом №6/6. В советское время в нём были коммуналки. Сейчас это элитное жильё (без лифта, но с великолепными лестницами), где 8-комнатная квартира стоит более двух миллионов долларов.

В современном архитектурном путеводителе это здание отнесено к числу лучших построек так называемого неорусского стиля на ряду с домом Перцова, ссудной казной, Марфо-Мариинской обителью и Ярославским вокзалом.

А закрывает дом от досужих взглядов «сталинка», которую возвел вместе с домом №4 по той же улице «придворный» архитектор Сталина Аркадий Мордвинов (Мордвишев). При этом строительство новых домов велось позади стоявших по старой красной линии домов. Всего было сломано четырнадцать старых строений, и фасады новых домов образовали новую границу улицы.

В 2000-м несколько помещений передали Церкви. При подворье открыта Галерея русской и византийской иконы, паломническая служба «Святыни православия» и Православный центр социальной помощи и духовного развития детей-сирот и детей, оставшихся без родительского попечения «Благодарение». Вместо храма на подворье действует Саввинская часовня.

Архитектор Кузнецов

Иван Сергеевич Кузнецов (1867-1942), соученик Шехтеля по художественному училищу и соавтор некоторых его работ. Сын крестьянина-каменщика Иван Кузнецов вошел в элиту московской архитектуры как мастер неоклассики и неорусского стиля. С 11 лет он работал на стройках, с медалью окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества, продолжил обучение в Императорской Академии художеств, стажировался в Европе. Мастер промышленной архитектуры, спроектировавший более шестисот зданий. Был востребован и активно строил в советский период. Важнейшая из ранних построек Кузнецова — Медведниковская гимназия (Староконюшенный переулок, 18), ставшая образцом для общественных зданий эпохи модерна. Тогда же, в первой половине 1900-х годов, Кузнецов реставрировал живопись в Успенском соборе Иосифо-Волоколамского монастыря, в московском Богоявленском соборе в Елохове. Его последняя должность (с 1937 года) — главный архитектор Сочи — Мацестинских курортов. Похоронен на московском Введенском кладбище.