[b]– Яков Владимирович, мы знакомы не один десяток лет, так что не станем кокетничать и сразу перейдем на «ты». Насколько я знаю, ты человек не московский. акие же пути привели тебя в столицу и на телевидение?[/b]– Начнем с того, что я человек белорусский. 1941 год забросил меня в Казань, там были школа, университет, работа в газете. Потом последовало приглашение в «Комсомольскую правду», после работал в «Московском комсомольце». Однажды написал весьма нелестную рецензию на популярный тогда фильм «Иду на грозу» по роману Гранина, называлась она «Иду по паркету». Cтатья уже стояла в номере, но в этот же день Брежнев на какой-то встрече с интеллигенцией назвал этот фильм в числе лучших достижений советской культуры за последние годы. Поскольку у нас с Леонидом Ильичом были разные «весовые категории», мой материал отправился в корзину, а я пришел домой в расстроенных чувствах и услышал от жены, что объявлен набор на курсы комментаторов…[b]– Сейчас никто и не помнит, что были такие курсы.[/b]– Их организовали единственный раз за всю историю ТВ, инициатором стал лидер тогдашнего телевидения Юрий Фокин, по сути, основатель программы «Время» (тогда она называлась «Эстафета новостей»). На 12 мест претендовали 300 человек (!), но я прошел все три тура конкурса и был принят под первым номером. Два года нас ласкали и лелеяли, нам читали лекции многие замечательные люди, например, великолепный чтец-декламатор Дмитрий Журавлев, блестящий литературовед, создатель жанра устных рассказов Ираклий Андроников, но, когда подошло распределение, я попросился в спортивную редакцию (хотя вторая моя профессия – театральный критик), потому что счет 2:2 не способен отменить даже генеральный секретарь, и спортивный комментатор все-таки находился в несколько меньшей зависимости от власти в то время.[b]– Так что это был твой ответ Генеральному…[/b]– Это был ответ, который он, слава богу, не услышал, иначе у меня появился бы шанс вести передачи на местной студии где-нибудь в Магадане или на Камчатке.[b]– На радио ты вел спортивные новости?[/b]– Радио тогда было преимущественно новостным, однако существовали и исчезнувшие ныне тематические передачи – «Звезды спорта», специальные выпуски, посвященные всем крупным событиям – Олимпиадам, чемпионатам мира, и, конечно, шахматные обозрения.[b]– Мне всегда казалось, что шахматы – не телевизионный вид спорта, но тебе удалось разрушить это представление.[/b]– Конечно, на телевидении легче делать передачи о видах спорта динамических, в которых есть движение, есть борьба – в прямом смысле слова. Но в шахматах есть масса движений иного плана, есть движение мысли, а это, на мой взгляд, как раз самое интересное, потому что для человека, нормального человека, нет занятия более увлекательного, нежели думать. И есть телевизионные возможности показать мыслительный процесс, хотя это дьявольски трудно. Надо искать всевозможные, порой неожиданные способы. Однажды во время одного из зарубежных турниров я видел, как под столиком начал ползать фотограф, а через два дня в газете появился разворот, озаглавленный «Что делают ноги, пока думает голова». Так необычно было показано напряжение борьбы шахматистов, внешне – выше доски – абсолютно невозмутимых и респектабельных.[b]– Шахматные болельщики – особая аудитория. Это, как правило, люди, неплохо разбирающиеся в тонкостях игры. Но зачастую шахматы привлекают внимание людей, которых интересуют не столько сами шахматы, сколько то, что происходит вокруг них, в том числе и скандалы.[/b]– Мне кажется, что шахматы – не более скандальный вид спорта, чем любой другой. Все дело в том, что в шахматах скандалы происходят, я бы сказал, на более высоком уровне…[b]– Политическом.[/b]– Да, во многом они связаны с политикой. Например, в свое время матч Карпов–Корчной усилиями советского руководства был возведен из ранга спортивного соревнования в ранг соревнования двух систем, и нам надо было во что бы то ни стало доказывать, что социализм побеждает везде. Очень много скандальных ситуаций возникает и сейчас, хотя, поверьте, это не самое главное и интересное. Ведь шахматы – это не только спорт, но и своего рода искусство, и поклонники этой игры ценят прежде всего красоту блестящих, остроумных комбинаций.[b]– В связи с этим не могу не спросить тебя об одном из самых уникальных шахматистов – о Михаиле Тале.[/b]– О нем мне говорить и легко, и трудно. Легко, потому что это был мой самый близкий друг, а трудно, потому что это был человек абсолютно не от мира сего, некий инопланетянин, который нечаянно застрял на Земле и выделялся из ряда обычных людей. Прежде всего, он никогда ни с кем не ссорился. Когда Ботвинник мечтал об обострении отношений с Талем перед матчем на первенство мира (ему это необходимо было не в качестве рекламы, ни в коем случае, а в качестве спортивного допинга. Кстати, Корчной всю жизнь делал то же самое), у него ничего не вышло – Таль готов был уступать во всем. Для него важнее всего была игра его собственного ума. Он постоянно тренировал свой совершенно гениальный мозг, например, просил мою маленькую дочь называть ему трехзначные цифры и перемножал их, доводя скорость решения задачи до 15 секунд![b]– Таль был не только великолепным шахматистом, но и необыкновенно интересным человеком. Я мечтал провести совместно с ним футбольный репортаж. Мне казалось, взгляд на футбол человека, пусть не профессионального, но незаурядного, обладающего нестандартным мышлением, обогатил бы репортаж. Но мне не разрешили.[/b]– Скольких вещей мы недосчитались в результате решения некоторых властей! Чем ярче, незауряднее был человек, тем настойчивее стремились ограничить его деятельность жесткими рамками.[b]– Как ты вообще относишься к парным репортажам?[/b]– Они были и у великого Вадима Синявского. Он слабо разбирался в шахматах и всегда сажал рядом с собой какого-нибудь специалиста. Но Синявский был человеком всесторонне эрудированным, поэтому его парный репортаж превращался в диалог общего эрудита с узким специалистом, в котором собеседники прекрасно дополняли друг друга. Комментатор не обязательно должен досконально разбираться в том или ином виде спорта, но он обязательно должен быть человеком широкого кругозора. Спортивная журналистика – больше, чем какая-либо иная, требует сопоставлений, сравнений, уходов в историю, привлечения примеров из литературы и жизни вообще. К сожалению, современные парные репортажи нередко превращаются в беседу двух весьма ограниченных людей.[b]– В последнее время ослаб интерес к спорту руководителей почти всех российских каналов.[/b]– Испокон веков существовал закон новостийной журналистики: информация + спорт + погода. Погода осталась, спорт исчез. В программе «Время» нет спорта! Если возникает какое-либо суперсоревнование, мимо которого пройти совсем уж неприлично, репортаж ставят на час-два ночи.[b]– Но ведь появился спортивный канал на 6-й кнопке, работает канал «7 ТВ».[/b]– Да, но, во-первых, зона их вещания пока ограничена, во-вторых, работать они начали недавно, а пренебрежение к спорту я вижу последние лет 10–12. Причина этого в том, что на спортивных передачах очень трудно сделать деньги…[b]– По крайней мере намного сложнее, чем на многочисленных ток-шоу и криминальных сериалах, заполонивших эфир.[/b]– Согласен, мне во многом не нравится сегодняшнее телевидение, но справедливости ради должен сказать, что мне не нравилось и то, на котором я работал прежде. Мало кто знает, но в середине 70-х годов связисты объявили, что готовы выделить частоты для создания чисто спортивного канала. ЦК КПСС наложил на эту инициативу вето по одной убийственной причине: если по одному каналу будет беспрерывно транслироваться спорт, кто же будет смотреть «Ленинский университет миллионов» на другом канале? Верно, никто не стал бы смотреть. Впрочем, его и так не смотрели. Тогда был крен в одну сторону, сейчас – в другую. Но наше ТВ – это жизнь страны в миниатюре. Если страна заболела криминалом, то как телевидение может оказаться в стороне? Трудно сказать, что лучше (или хуже) – фарисейское советское ТВ или бесконечные разговоры «про это» на современном телеэкране. Я знаю только одно: человек в жизни проходит несколько стадий своего развития – у него есть порывистая юность, уравновешенная зрелость, и, наконец, наступает время мудрости. Думаю, и наша многострадальная страна в эту зону мудрости войдет, но, к сожалению, как писал Некрасов, «жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе».[b]– Но, надеюсь, будут живы шахматы. Каким ты видишь их будущее? Может быть, через несколько лет не Каспаров будет играть с Пономаревым или Крамником, а все они будут состязаться с компьютером?[/b]– Компьютер – безусловно, очень сильный соперник. Быстродействие современного суперкомпьютера – примерно 3 миллиона операций в секунду, и этот показатель будет только возрастать. Но он никогда не сможет превзойти самых-самых сильных шахматистов мира, потому что человек – это интуиция, дар божий, который железу компьютерному никогда не будет дан.[b]– Наверняка за долгие годы комментаторской жизни происходили интересные, даже забавные случаи…[/b]– В 1978 году проходил матч в Багио на первенство мира между Анатолием Карповым и Виктором Корчным. Корчной – невозвращенец в Советский Союз, осужден по 64-й, «шахматной» статье Уголовного кодекса. Естественно, упоминать его фамилию нельзя, а вести репортажи нужно. Мы долго ломали голову и решили называть Корчного «претендент». Например, говорили: Карпов сделал ход Д2-Д4, претендент ответил – конь Ж8-Ф6. Хохотала вся Москва, по-моему, и вся страна. Промучившись два месяца, я не выдержал. Встал на «летучке» спортивной редакции и попросил у нашего главного редактора Александра Иваницкого позволения рассказать анекдот. Тот удивился, но возражать не стал. Я говорю: «Есть такая серия – «Вовочка в школе». Вовочка поднимает руку на уроке: «Марь Иванна, скажите, пожалуйста, как пишется слово «жопа»?» Учительница негодует: «Хулиган, испорченный мальчишка, стань носом в угол! Нет такого слова в русском языке!» Вовочка стоит в углу и кричит через весь класс своей соседке по парте: «Маньк, ты подумай, жопа есть, а слова нет!» Тишина воцарилась мертвая, а Иваницкий спросил: «Это вы к чему?» Я ответил: «У нас абсолютно такая же ситуация – Корчной есть, а слова такого нет». Не знаю, к кому ходил Иваницкий выяснять обстоятельства дела, к председателю Гостелерадио Лапину (кстати, Сергей Георгиевич был большим любителем шахмат, у него в молодости был 1-й разряд) или в ЦК, но на следующей «летучке» он передал мне записку, которая хранится у меня до сих пор: «Яков Владимирович, есть жопа, и есть слово. Работайте». Так что последние три недели матча мы уже называли Корчного Корчным.[b]– Надеюсь, «времена иносказаний» никогда не вернутся. Желаю тебе новых шахматных передач и новых книг о шахматах. Кстати, какая следующая?[/b]– «Рекорды в шахматах» – первая в мире на эту тему. Собирал материал для нее лет десять. «Чистых шахмат» и там будет не так уж много. Это книга прежде всего о людях.[b]ДОСЬЕ «ВМ»[/b][i]Яков Владимирович Дамский – мастер спорта по шахматам и стрельбе. Международный арбитр по шахматам. Работает на радио и ТВ около 40 лет. Был автором и ведущим программы Центрального телевидения «Клуб четырех коней». Сейчас готовит передачи для телеканала «7ТВ» и радио «Маяк». Автор 30 книг о шахматах, в их числе: «По законам красоты», «Век шахмат», книги о Тале, Геллере, Полугаевском, Спасском.[/i]