[b]...Но мы откроем секрет: Златковский никогда не рисовал карикатур. Он, вообще, на сегодняшний день – один из самых грустных художников[/b]Как-то в одном интервью Златковский заметил, что «карикатура – это шип, который утром газета вонзает в читателя, и особенно больно он должен вонзиться в героя карикатуры». И действительно, со своими героями художник поступает как хозяйка хорошего садомазохистского салона. Он их, мягко говоря, режет на куски. Даже в известной эротической серии, где, казалось бы, не место грусти, персонажи Златковского испытывают проблемы того или иного рода. Например, падают в пропасть, имеющую очертания голого женского тела. Или, опять же, режутся на куски. Причем в качестве ножей выступают руки любимой женщины. Кстати, карьера художника началась еще в школе и именно с эротических рисунков, которые он рисовал для друзей на заборах. А однажды сделал эскиз пластмассовой расчески в виде, естественно, голой женщины. Потом по школе ходило огромное количество таких расчесок.На самом деле, то, что для удобства называют «карикатурами» Златковского, эти «умные рисунки» или графические притчи – философские картинки, например, об одиночестве или несовершенстве мира. Короче говоря, то, над чем грех смеяться.«Карикатурная» ситуация произошла в судьбе самого Златковского. По количеству призов он на тридцать премий опережает обладателя нынешнего рекорда Книги Гиннесса. Включая и вполне официальное звание «Лучшего карикатуриста всех времен и народов», которое ему вручили в 1992 году по результатам опроса мнения среди профессионалов всего мира, проведенного социологическим отделом организации Freedom Forum и журналом Witty World (второй художник из России в этом списке занимает только 12-е место). Но так как до 1991 года в стране, в принципе, нельзя было смеяться над чем-либо, кроме пьющих людей или стиляг в дудочках, о многих своих наградах Златковский просто не знал. Однажды его вызвали в КГБ за знаменитый сейчас рисунок, на котором человек с отрубленной головой несет знамя. При внимательном рассмотрении выяснялось, что знамя – это топор. Спасло Златковского то, что топор был не красный. К тому моменту его уже хорошо знали на Западе.На открытии выставки в «Беляево» послужной список Златковского пополнился еще одной наградой – «Золотым карандашом». Она вручалась один-единственный раз и одному-единственному человеку. Понятно какому.