АЛЕКСАНДР ЧУМИКОВ: СПАСИБО, ВСЕ КУРЫ СДОХЛИ

[i]Этот сплав в нем неистребим. Но все значимые, крупные события, происходящие в пресс-пространстве страны, без Александра Чумикова не случаются. Постепенно он стал чуть ли не классиком отечественного пиара. Успел написать десяток книг. Нынче Александр Чумиков в возрасте пяти десятков лет. Юбилеи – всегда удобный повод спросить: «А что у вас, ребята, в рюкзаках» – за прожитую-то жизнь?Заранее прошу прощения у читателя за обращение к солидному собеседнику на «ты». Но «вы» выглядело бы «потемкинской деревней». А я – за правду жизни, да и давно Александра знаю…[/i][b]– Саша, изложи «краткую биографию героя». Ведь немногие знают, из каких «пенатов» появился такой весь из себя успешный Александр Чумиков.[/b]– Родился в Москве и, как многие, – в роддоме Грауэрмана. Тут рядом – через дорогу. Жили в коммуналке. В школе мне сразу стало ясно, что я – самый что ни есть гуманитарий. Закончил гуманитарный класс 67-й школы – теперь одной из лучших гимназий Москвы. Еще в школе стал печататься в газетах. В 1972 году поступал на журфак в МГУ и в МГИМО – не поступил…[b]– А я уж заскучала, решив, что ты – такой перфекционист-отличник, у которого все как по маслу: школа-вуз-диссертация…[/b]– Потом так и было. Но сначала я загремел на два года в армию. Служил на Украине. А потом началась «экзотическая» служба в чужой форме и в чужой стране. Туда нас отобрали троих из 800 человек.[b]– «Шпионское» прошлое? В каких землях вас так маскировали?[/b]– В Народной Республике… Болгария, где наших войск в то время официально не числилось. Так выражалась наша помощь братскому народу. После армии я все-таки поступил на журфак МГУ, но уже на вечернее отделение. А потом, как у многих моих сверстников, был комсомол – сначала Киевский райком комсомола, потом одноименный и самый крупный в Москве райком партии. Но всю свою «функционерскую» деятельность я рвался в журналистику.[b]– Ну а как «партиец» – за что отвечал?[/b]– За наглядную агитацию. Причем в центре Москвы! Все эти установки, щиты, плакаты, елки – чтобы все горело-светилось… Всю рекламу я узнал задолго до нагрянувшего рынка.[b]– Вот она – судьба! Журналистика и пиар изначально «душили» тебя в своих объятиях.[/b]– Да, этот сплав так и остался со мной на всю жизнь. Потом, когда пришел Ельцин, – «полетели» партийные головы. А я и сам в 1989 году с большой радостью и облегчением ушел из райкома в аспирантуру Академии общественных наук. Но параллельно с ней создал городскую газету «Точка зрения» и ее издавал. Тираж был по тем временам небольшой – 30 тысяч, но просуществовала она несколько лет, чем я горжусь.[b]– Любимый журфак-то закончил?[/b]– Конечно! И потом еще вечернее отделение Института иностранных языков. А в аспирантуре занимался конфликтологией, особенностями ее диагностики и управления социально-политическими конфликтами. Наука эта была тогда непривычной для академии. Защитился на год раньше срока. Но по-прежнему мучила ностальгия по журналистике.[b]– И скоро ли ты набрел на «колодец», где утолил наконец журналистcкую жажду?[/b]– В том же 1991 году была создана газета московской интеллигенции «Вечерний клуб», и я пошел туда работать. И вот тут я получил наконец то, чего в жизни недобрал, – настоящую журналистику! Кстати, главным редактором там был Валерий Евсеев – нынешний главный в «Вечерке». Я наслаждался и растворялся в этом «кайфе» – писать все, что хочу, встречаться с теми людьми, которые мне интересны. Я публиковал огромные материалы про известных людей из абсолютно разных сфер деятельности – от Майи Плисецкой до Руслана Аушева.[b]– Ну, по логике твоей судьбы, на этом месте в твою жизнь должен ворваться пиар?[/b]– Совершенно верно! Однажды приходит ко мне Леша Ситников ([i]ныне – президент консалтинговой группы «Имидж-Контакт»[/i]. – [b]Л.С.[/b]) – мы были по Академии знакомы – и говорит: «Есть интересное дело. Про «Сити» слышал? Проект века! Пойдем работать». И так меня увлек, что я взял и пошел. Возглавил там пресс-службу, потом центр общественных связей. Мы начинали проект «Сити» с нулевой отметки. Это была безумно интересная работа![b]– И журналистика снова стала «золушкой»?[/b]– Вовсе нет. Я не прерывал отношения с «Вечерним клубом». Да еще написал две книжки. Но пиар меня преследовал. И я стал воспринимать это уже как естественный путь в жизни. Общался с первыми нашими пиаровцами, учился разным технологиям проведения переговоров, конференций, внедрения идей…[b]– Но у тебя, как известно, проявилась еще и некая тяга к академизму – две диссертации, учебники, преподавательская работа…[/b]– Мой академизм вплелся в судьбу естественным образом. В 1996 году в МГУ был создан новый факультет государственного управления, и меня пригласили туда работать. Так я стал профессором. Кроме того, в Академии труда и социальных отношений в 1995 году защитил докторскую диссертацию.[b]– И все-таки известен ты больше как генеральный директор Международного пресс-клуба…[/b]– Шел 1996 год, и в Москве был небольшой пресс-клуб, который уже «дышал на ладан». Тогда ко мне пришел Владимир Губернаторов и предложил: «Давай создадим в Центре международной торговли настоящий пресс-клуб». Мы нашли пять учредителей и создали Международный прессклуб. Начался его колоссальный взлет, клуб стал престижным – к нам приходили солидные люди государственного масштаба. Жизнь забила ключом. Но постепенно менялись приоритеты в обществе и интерес к этому стал падать. Мы начали заниматься пиар-сопровождением крупных бизнес-проектов.Все шло великолепно. Но в 2002 году у одного из наших основных учредителей – Торгово-промышленной палаты – сменилось руководство. У Евгения Максимовича Примакова, возглавившего ее, были отличные от наших взгляды на пресс-клуб. И пути-дорожки разошлись. Я создал свою структуру по пиару и консалтингу, оставив Международный пресс-клуб как часть ее названия, на что имел полное право.[b]– Ну вот ты стал известным пиаровцем, двигаешь вперед отечественную дисциплину под названием «Теория и практика связей с общественностью»… А что ты еще умеешь делать в жизни хорошо?[/b]– Писать могу. Любого рода статьи на любую тему.[b]– Но это-то понятно – твоя работа! Я имею в виду – не вяжешь ли на спицах вечерами, не поешь ли оперные арии под фортепьяно?[/b]– Ничего такого я не умею. Так же, как, например, пользоваться дрелью. Я не из тех, про кого жена может сказать: «Настоящий мужик – полку на кухне повесил!» Моя любовь – альпинизм. Каждый год езжу в Альпы, на Эльбрус, на Килиманджаро. Еще всю жизнь бегаю. Живу в Крылатском, неподалеку от велосипедной трассы, и по ней и накручиваю свои утренние километры. Хожу на лыжах – прошелся даже по архангельской тайге. Боулингом было увлекся, начал выигрывать серьезные турниры. Но эта страсть прошла.[b]– А как ты думаешь – почему в народе так не любят пиарщиков? Раздражает цинизм?[/b]– В том числе! И основания к этому есть. А сейчас поводов для раздражения стало еще больше. Связано это прежде всего с тем, что руководители заказчиков и пиар-агентств входят в свои «особые» отношения и решают главную шкурную задачу – как выгодно «распилить» между собой выделенный на пиар бюджет.[b]– Наш рынок пока очень похож на базар?[/b]– Увы – это так. Кроме того, есть прикормленные Кремлем пиар-агентства. Им говорят: «Будете работать с этим кандидатом». Они отдают честь и идут выполнять задание. Под это выделяются немалые деньги. А когда приходит срок подводить итоги, все начинают искать результат: куда уплыл бюджет, что сделано? И все об этом знают – шила в мешке не утаишь. А слово «пиар» стало символом нечистоплотности.[b]– Тем не менее количество вузов, обучающих профессии «специалист по связям с общественностью», у нас растет. Легко ли устроиться на работу пиар-специалисту?[/b]– Рост числа вузов объясняется модой и мифологией вокруг этой специальности. Появился стереотип: мол, это престижная и высокооплачиваемая профессия. Отчасти это так. Сегодня время, когда происходит пиар пиара.[b]– Ну а прежняя журналистика – когда, говоря словами Окуджавы, «каждый пишет, как он дышит, не стараясь угодить» – останется? Будет ли на нее спрос?[/b]– Путь для души останется, он не может исчезнуть. Я не просто в это верю. Я готов спорить. Не все решают деньги. Много интересных личностей, которым сами СМИ готовы заплатить, лишь бы они согласились на интервью. И поводов для журналистской статьи в жизни – миллион. Профессионализм и гордость за профессию журналиста убить невозможно.[b]– Ты один из учредителей и членов жюри объявленного недавно Первого всероссийского конкурса «Русский язык в электронных СМИ» – «Как наше слово отзовется». А чем отличается, на твой взгляд, язык Интернета, электронных СМИ от языка газет?[/b]– Язык в Интернете – это пока «белое пятно» даже для языковедов. Явление, пока не изученное. А язык электронных СМИ – радио и ТВ – тяготеет к языку информационных агентств, но с повышенным уровнем эмоциональности. Если мы начнем читать газету, например, по радио – то будем постоянно спотыкаться о фразы письменной речи. «Печатный» язык сложен для прочтения вслух. И наоборот: если записать речь, которая хорошо воспринимается на слух, то мы утонем в междометиях, вводных словах, просторечных выражениях… Речь радио и ТВ, если можно так выразиться, более «плановая», чем язык в газете, и не предполагает громоздких оборотов. Этот язык более образный, эмоциональный, но в то же время более простой. А наш конкурс преследует одну главную цель – сохранения русского языка.[b]– Хочу проверить твой политический пульс. Как ты, как специалист по связям с общественностью, относишься к нынешним реформам власти?[/b]– Мне бы не хотелось выступать в качестве политолога. Я не есть пламенный борец-правозащитник. На выборы не хожу, не голосую – слишком хорошо знаю политическую «кухню». Я, если хочешь, тот самый «протестный электорат». Но знаю одно: сегодня у всех людей есть хоть какая-то собственность – да хоть плохонький сарайчик! Не важно, где они его взяли – первоначальное накопление капитала везде было несправедливым. Начать пересматривать и трогать сегодняшний рынок и частную собственность – самоубийственно: рынок не убить. Беда в другом: у нас борьба с бюрократией порождает еще большую бюрократию, борьба с коррупцией – еще большую коррупцию, масштабы которой сегодня огромны.[b]– Что-то слишком серьезен наш разговор накануне твоего юбилея. Расскажи «под занавес» пиаровский анекдот.[/b]– Толкаешь меня на «антибрендинг» пиара? Учти – эффект получается всегда обратный. Вот тебе анекдот: У одного крестьянина стали дохнуть куры. Ему посоветовали обратиться в пиар-агентство – мол, пиарщики все могут. Крестьянин пришел в пиар-контору, изложил проблему. Ему сказали: «Конечно, поможем! Именно на курах мы и специализируемся». Дали за деньги крестьянину советы: солому перестелить в курятнике, стены другим цветом покрасить… Приходит крестьянин в очередной раз. Спрашивают: «Ну как?» Отвечает: «Дохнут!» Ему новый совет: поменять конфигурацию курятника, проследить за «контактными» группами… Крестьянин приходит и снова докладывает: «Дохнут!» Ему еще: понаблюдайте взаимодействие с другими фокусными группами – овцами, козами… Исчез крестьянин. Приходят пиаровцы к нему, спрашивают: «Ну как?» Крестьянин докладывает: «Спасибо большое – проблема решена! Все куры сдохли». «Как жаль, – сказали пиарщики, – а у нас еще столько разработок для вас было подготовлено».[b]ДОСЬЕ «ВМ»[i]ЧУМИКОВ Александр Николаевич – доктор политических наук, профессор факультета государственного управления МГУ им. М. В. Ломоносова, ген. директор одного из ведущих российских PR-агентств «Международный пресс-клуб», вице-президент Российской ассоциации по связям с общественностью (РАСО).[/b][/i]