В лучах восходящего «Солнца»

[b]Да, «Солнце» сумрачного питерского гения Александра Сокурова в Берлине в главном конкурсе. В центре фильма фигура японского императора Хирохито.[/b]Картина завершает «тираническую» трилогию Сокурова (два первых «тома» – «Молох» о Гитлере и «Телец» о Ленине). Съемки и кастинг держались в относительной тайне, и интересующиеся творчеством Сокурова задавались вопросом, уж не гримирует ли Сокуров под японца артиста Леонида Мозгового – ведь того уже изнуряли многочасовым гримом для портретного сходства с Лениным и Гитлером. Но обошлось, Сокуров и тут шутить не стал: в главной роли – японский актер Иссей Огата.«Солнце» в Берлине – это для российского кино, безусловно, честь, а для Сокурова – своего рода месть. Заносчивому Канну, конечно. Фильмы Сокурова были там в конкурсе дважды, и так и не получили значимых призов. А ведь Канн – по сути закрытый клуб. Приглашение в каннский конкурс своего рода инициация (сходная с обрезаньем, например): с момента, когда ты «обрезан» Канном, ты причастен к элите киноискусства, принадлежишь к элите киноиндустрии, да что там – к элите во всех смыслах. Но ощущения такого рода развращают – они сродни наркотическим, появляется необходимость во все больших дозах признания твоей элитарности. И, в результате, дважды не получив призов, люди раздражаются, обижаются и… едут в Берлин.Остальные наши картины в Берлин отправляются с куда более легким сердцем. Хулиганский «Пакостник» Тани Деткиной – в «Форум молодого кино», короткометражка Киры Муратовой «Справка» – в конкурс короткого метра, абсурдистский «Марс» Анны Меликян – в Панораму, анимационный «Про мышонка» Марии Муат и «Итальянец» Андрея Кравчука – в конкурс детского кино «Киндерфест». Картина получается стереоскопическая: в Берлин едут фильмы дебютантов (это Кравчук, Деткина и Меликян) и классиков (Муат с Муратовой). Что называется, старый да малый.И хочется добавить – богатый. Американская кинокомпания 20th Century Fox, приобретшая права на мировой прокат «Ночного дозора», представляет его в качестве специального события фестиваля и в рамках промоушн-компании фильма. Я лично с ужасом думаю о том, что в Берлине придется на его счет объяснятьсяс зарубежными коллегами. Они мне по пресс-релизу – про сверхприбыльность этого беспрецедентного проекта, я им: а не угодно ли пересчитать по коммерческим расценкам рекламное время главного национального телеканала? И понять, что проект этот на самом деле далеко за границей хоть какой-то доходности…Но факт – с «Ночным дозором» мы вышли в глобальное кинопространство. Которое глобализируется. Из 21 картины в берлинском конкурсе этого года добрая половина – плод сотрудничества нескольких стран (кстати, и наше «Солнце» тоже). Так что даже фестивальный, авторский кинематограф и тот охвачен глобализацией. Однако пока с гуманистическим оттенком: скажем, англо-американский «Когда-то в апреле» идет на английском и языке кинаруанда, а южноафриканское кинопереложение оперы Бизе «Кармен из Кхаелитши» – на языке кхоса (оба языка африканские).Многоязычный и гуманистичный глобализм аукнулся и в комплектации берлинского жюри (возглавляемого на этот раз Роландом Эммерихом, немецким режиссером, сделавшим карьеру в Голливуде и создавшим в частности нового «Годзиллу»). В его состав вошел Андрей Курков, самый известный на сегодня украинский писатель и сценарист. Его роман «Пикник на льду» («Смерть постороннего») издан на 22-х языках, а сам Курков говорит на 11, включая японский. Но пишет по-русски.По-русски же по преимуществу творит и Ингеборга Дапкунайте, еще один «наш» член жюри.Так что, согласитесь, нам берлинский глобализм очень даже на пользу.