Энгелиса Погорелова: Любите, но не забывайте!

[b]Качалов, Нежданова, Барсова, Садовский, Бирман, Гоголева – от одного перечисления имен захватывает дух… семьдесят пять лет назад эти и многие другие знаменитые московские артисты выступили энтузиастами создания Центрального дома работников искусств. Клуб, в котором встречались артисты и ученые, молодые и заслуженные, актеры и писатели, художники и музыканты, открылся чтением поэмы Владимира Маяковского «Во весь голос». Читал автор.[/b]Это было в феврале 1930 года. Клуб очень быстро обрел такую популярность, что в здании на Старопименовском стало тесно. И по распоряжению правительства клубу было отдано здание на Пушечной, 9. То самое, которое мы сегодня знаем как одно из любимых мест московской интеллигенции во все времена, с его неповторимой, обаятельной и дружеской атмосферой. В нынешнем феврале ЦДРИ исполняется семьдесят пять. Как изменились времена для страны, интеллигенции, работников искусств и их любимого клуба? Как сейчас живет (или выживает) ЦДРИ? [i]Об этом корреспонденту «Вечерки» рассказывает директор – художественный руководитель ЦДРИ Энгелиса ПОГОРЕЛОВА[/i].[b]– Проходя мимо знаменитого здания на Пушечной, можно подумать, что перестройка еще только началась. Стены неотреставрированные, исписанные, во дворе что-то похожее на долгострой…[/b]– Напомню вам, что это здание уникальное. Здесь был Славянский клуб, в котором Станиславский и Немирович-Данченко создавали свой МХАТ. По той лестнице, которая сейчас недоступна, поскольку вход у нас со двора, прошли все ведущие мастера искусств. Утесов, Шульженко…[b]– Почему же не делается реставрация?[/b]– На реставрацию нужно 9 миллионов долларов. Даже если мы нарушим традицию и начнем брать деньги за билеты, такую сумму мы сами не соберем. А ведь это одна из главных наших традиций – бесплатный вход: сегодня ты сидишь в зале, а завтра – на сцене! До 90-го года мы были под патронатом ВЦСПС, он же был и одним из учредителей. Да и сейчас у нас один учредитель – профсоюз работников культуры Российской Федерации. Но в 90-м году все лопнуло, и про нас забыли все… кроме тех, кому хотелось приобрести в собственность основное здание. Знаете, в таком историческом доме устроить очередное увеселительное заведение – это натуральное варварство. Сейчас материальной помощи у нас нет, и мы живем за счет сдачи здания в аренду и субаренду.[b]– А частные фирмы, которые сейчас охотно занимаются строительством в Москве?[/b]– Частное строительство требовало сразу 50 процентов пристройки. Да, появлялись инвесторы из Норвегии, Франции, Германии. Приходили и люди из банков. С одним из них договор был почти подписан, и мы уже совсем приготовились к переменам. Но тут грянул дефолт, и банк попросту исчез! А год назад Москва вместе с Обществом охраны памятников (ведь здание на Пушечной – памятник культуры) провели конкурс на реконструкцию. Выиграла международная строительная фирма. Выиграть-то выиграла, а ни на какой контакт не идет до сих пор. По договору новые инвесторы получают пристройку, решение о строительстве которой было принято еще в 80-е годы. По-моему, это достаточная плата. И все равно они торгуются…[b]– Что же им мешает?[/b]– Постановление правительства Москвы о начале реконструкции не принято до сих пор. Я, впрочем, думаю, что от начала работ их удерживает еще одно обстоятельство. В свое время обсуждался проект реконструкции всего двора вокруг метро – там хотели сделать пешеходную зону и открыть много бутиков. Представляете, как мы теперь живем – советскому народу не нужно было ничего покупать, а российскому вдруг понадобились повсюду эти дорогие бутики! Но я не хотела бы ни на что жаловаться перед юбилеем. Никак не могу сказать, что нас не любят. Просто о нас иногда забывают…[b]– Какими еще традициями ЦДРИ, старыми и добрыми, вы по-настоящему гордитесь?[/b]– Мы продолжаем все традиции, которые родились в нашем Доме в 30-е годы. Я, естественно, говорю о культурных традициях. Еще тогда Иван Москвин убедил организаторов, что сила клуба не только в общении артистов между собой, но и в возможности увидеть и услышать в клубе ученых, писателей, рабочих фабрик и заводов, деятелей смежных видов искусства. Эта традиция жива – у нас представлены все девять муз. Но мы приглашаем и учителей, и медиков, и гостей из нашей префектуры. Приходят студенты, педагоги. Алексей Баталов, кстати, всегда привозит показать курсовые и дипломные работы своих студентов именно к нам. Мы любим зрителя, который чаще всего не имеет сегодня возможности пойти в кино за деньги, – ведь самый дешевый билет стоит около ста рублей… Есть семейные вечера, есть «Философские игры» – беседы с детьми на серьезнейшие философские темы. Проводили конференцию «Философия – детям», на которую приезжали гости из Франции, Германии, Китая. У нас большой совет ветеранов. В него входят заслуженные актеры и художники. Ежемесячно в их честь проходят 8 – 10 мероприятий. Выступают и они, и творческая молодежь. И это самая прекрасная традиция – чтобы не прерывалась связь поколений.[b]– Итак, Алексей Баталов показывает работы будущих кинорежиссеров именно у вас. ЦДРИ поддерживает активную связь с творческими вузами. А что вы скажете о нынешнем состоянии творческих союзов, о которых сейчас много спорят? Нужны ли они вообще?[/b]– Может быть, я мыслю устаревшими категориями, но, по-моему, они все-таки нужны. Вот страна уменьшилась, а их стало как будто бы даже больше… Им стало сложнее существовать. Раньше все было крепче и надежнее – мы с творческими союзами дружили «семьями», помогали друг другу устраивать детей в пионерлагеря…Сейчас такого, конечно, нет. Страдает-то в основном творческая молодежь. Вот окончил училище – и остался беспризорным! Нет, все-таки союзы нужны. Но как их укреплять – не знаю.[b]– А какие традиции из уже несуществующих вызывают у вас добрые воспоминания?[/b]– От нас студенты отправлялись на БАМ! Я сама проехала БАМ от начала до конца. И в этих бригадах большинство посмотрело Советский Союз. Ездили даже на Северный полюс… Были прекрасные традиции выезда. В том числе за границу. Вот была замечательная традиция: из ЦК комсомола звонили и спрашивали: слушай, у тебя там есть кто-нибудь молодой, интересный – отправим? Были конкурсы молодых талантов. Например, знаменитый на всю Москву КТМ – Клуб творческой молодежи. Попасть на его заседания можно было только имея рекомендацию одного из членов. А заседания выглядели так: молодые люди с одной чашечкой кофе просиживали весь вечер, разговаривали, было интересно. Оттуда «родом» Юра Ряшенцев, Марк Розовский. Это сейчас кругом ночные клубы и бары с казино – а тогда куда можно было вечером пойти?[b]– ЦДРИ в 80-е годы переживал настоящий расцвет. В одном советском детективе следователь с Лубянки познакомился с красавицей-модельером и влюбился, и произошло это не где-нибудь, а в ресторане ЦДРИ «Три подковы»… Я, например, знаю, что этот недорогой ресторан был очень популярен у всех окрестных НИИ – туда просто ходили перекусить в обеденный перерыв[/b]…– Однажды в Москву приехал на гастроли Поль Мориа. И мы узнали, что он собирается пообедать в «Трех подковах». В горкоме комсомола нам сказали: ну вот и пригласите его! И мы попросили его просто сказать нашей творческой молодежи доброе слово. Когда он вышел на сцену, один из его музыкантов за кулисами просто наиграл что-то на скрипочке… Кончилось тем, что на сцену вышел молодой тогда Сережа Никитин, и они вместе устроили целый концерт. А когда я наутро пришла на работу, официантка ресторана сказала мне: «Энгелиса, с тебя сто двадцать рублей!..Они тут гуляли до четырех утра и выпили несколько ящиков шампанского. Деньги обещали принести к двенадцати. Вот сижу жду. Если не принесут – смотри! » А сто двадцать рублей – это было больше моей тогдашней зарплаты… Но деньги, конечно, принесли. А наши «Посиделки»! Именно на них впервые появился Слава Полунин, читал свои первые рассказы Михаил Жванецкий. Как трудно было на них попасть! Нани Брегвадзе звонила за несколько дней и просила оставить для нее два места…[b]– Что скажете о нынешней молодежи?[/b]– В этом году, когда стартовал новый проект – клуб «АртЭрия», нам захотелось, чтобы ветераны все-таки еще хоть раз вошли на открытие сезона через старые стены. Мы провели гостей в каминную, где ломаные полы просто застелили коврами. А потом пришла молодежь и сказала: «Давайте мы попробуем сами восстановить каминную!» И сейчас они уже что-то сами сделали. Новая молодежь живет и мыслит по-другому, быстрее схватывает коммерческие проблемы. Им нравится у нас в Доме, и у них свои проекты. Так что у нас много друзей по всей России.