Маленькие хитрости благородных невест

[b]Москва середины XIX века славилась богатыми и благородными невестами. А потому сюда, как бабочки на яркий огонь, слетались знатнейшие женихи России и Европы.[/b]Но и сам «товар» всегда старался показать себя лицом. Весьма интересны в этом отношении наблюдения ироничных современников. Так, некоторые невесты считали главным в своей будущей семейной жизни вовсе не само знание жизни, утомляющее прелестную головку, а только лишь праздники этой жизни. Весьма известная в свое время невеста Любочка Долгополова умудрилась выйти из пансиона благородных девиц не зная ничего и ни про что, но зато божественно танцуя. Самое удивительное, что ее надежды на вечный праздник жизни оправдались. Она удачно вышла замуж за старого заслуженного генерала, который ее боготворил и с радостью выполнял всякий ее каприз.Барышни-аристократки поражали своим чопорным и благоразумным поведением даже своих бабок, которые, в свою очередь, стремились походить на французских придворных дам эпохи Людовика XV. В то же время эти «возвышенные особы» не упускали возможности «сорвать цветы удовольствия» на этом празднике жизни, чем при видимом целомудрии походили на греческих гетер и римских куртизанок. Но иногда завеса тайны над жизнью прелестниц приподнималась.Блиставшая в салонах того времени княгиня О. «прокололась» на том, что самым удивительным образом на месяц-другой почти каждый год пропадала из виду, исчезая с великосветских «тусовок». Было замечено, что за определенное количество месяцев до исчезновений у княгини случалось очередное «увлечение». Московские аристократки, обладавшие, безусловно, определенным опытом в амурных делах, догадывались, что княгиня время от времени тайно становилась матерью.Особенностью жизни аристократических московских барышень середины позапрошлого века было то, что они свободно изъяснялись не только по-французски, но и по-английски, часто не имея при этом ни малейшего представления о самом существовании английской литературы. Весьма искусно играя на фортепианах, а подчас и на арфе, в самой музыке, как ни странно, они разбирались плохо.Московские барышни были весьма доброжелательны, религиозны, просты и милы в обращении. Круг таких невест был весьма ограничен, как и количество молодых людей, способных в будущем составить им достойную партию. Однако среди этих «львиц» встречались и «гадкие утята». Например, графиня Верочка М. – одна из завиднейших и красивейших невест Москвы, не пропускавшая ни одной театральной премьеры и особенно благоговевшая перед оперой, оказалась… почти совсем глухой.В том, что в Москву стекались самые блистательные и беззаботные женихи России (и Европы), кроме невест, была еще одна польза – для полиции.Богатые и непринужденные в общении молодые люди (как правило, представители лучших родов) не стесненные не только в средствах, но и в выражении своих вольнолюбивых идей, давали правоохранительным органам Российской империи возможность держать руку «на пульсе общественного мнения» тогдашней «золотой молодежи», не выходя за пределы московского избранного круга…