[i]Гриша Санжаровский не похож на вундеркинда. У него рыжие волосы и звонкий голос. Он все время вертится, перебивает сам себя и других. Пока папа с гордостью демонстрирует сыновний табель успеваемости, мальчик нетерпеливо исследует нашу редакцию в поисках подходящего занятия.Он любит кататься на снегокатах и на лифте, играть в гонки на компьютере, смотреть по телевизору передачу «Отчего и почему», любит свою бабушку, собак и лошадей. Не любит сказки и мультфильмы («потому что там все вымышленное») , пшенную кашу и задир.Грише девять лет, он учится в 6-м классе (а его сверстники — пока в 3-м). Свой день рождения он отмечал не по-детски: заканчивал писать повесть согласно договору с издательством. Это уже вторая гришина книжка – «Снегокаты».[/i][b]Папа слушать не желает – Гриша, как ты начал писать? [/b][b]Гриша: [/b]Ну вот приключилось интересное в школе что-то, я прихожу и начинаю папе рассказывать. А папа не хочет слушать, говорит: пиши на машинке.[b]Папа: [/b]Потому что если он расскажет, он уже не напишет. Эмоции уйдут.[b]Гриша (перебивает): [/b]А еще он не хочет, чтобы я писал на компьютере. Отста-алый![i]Папа где-то вычитал, что в гришином возрасте можно сидеть за компьютером не больше десяти минут в день. Но Гриша все равно успел научиться печатать и даже верстать. Увидев компьютер в первый раз, он сел и напечатал целую страницу восклицательных знаков с пробелами. Назвал «картину» — «Гришин лес». Но потом стал осваивать и «взрослые» программы: раздобыл где-то толстенные книги и читает запоем. Недавно сдал информатику за шестой класс. Экзаменаторша лишилась дара речи и поставила Грише пятерку с двумя плюсами.[/i][b]Из 2 «Б» – в 5 «А» [/b][i]Раньше по утрам родители расталкивали его с двух сторон: «Гриша! Да вставай же!» Но однажды учительница математики заметила, что программу за неделю ученик Санжаровский усваивает за два часа, и скорбно сказала об этом гришиным родителям. «Он и мне делает замечания. Яйца куру учат!» Папа внимательно посмотрел на сына. «Годы пропадают!» – в ужасе воскликнул он и стал заниматься с Гришей дома. Сели и за два дня прошли полторы четверти. По вечерам мама объясняла математику. Через месяц Гриша пришел в школу и сдал все предметы за 2-й класс. Прошло еще немного времени, и его взяли сразу в 5-й.[/i][b]Любишь кататься… – Гриша, учительница математики в самом деле на тебя сердилась? [/b]– (Пожимает плечами) Да нет, особенно не сердилась, только тетрадку один раз порвала. У меня почерк плохой был. А однажды книжку в мусорное ведро выкинула – я в ней слова подчеркивал. Еще один раз в угол поставила, и все надо мной хохотали. Я с Матвеем подрался, потому что он задира! Я постоял-постоял, потом мне надоело, и я сел. Она спросила: «Ты почему сел?» А я сказал, что я пришел учиться, а не в углу стоять.[i]Сейчас Гриша учится в двух школах. В школу для одаренных детей принимают с седьмого класса, но его в виде исключения взяли — на занятия английским языком. Другая школа – экстернат. Грише такое обучение нравится: кто-то приходит сдавать в 17 лет программу за пятый класс, кто-то (как он) в девять — за шестой.Уроки делает быстро, за полчаса.[/i][b]– А родители тебя не чрезмерно опекают? [/b]– Это как? — не понимает Гриша.[b]– Ну, например, ты хочешь телевизор посмотреть вечером, а они тебя спать выгоняют.Папа (подзуживает): [/b]Скажи-скажи, во сколько ты вчера лег.[b]Гриша: [/b]В полпервого. (Спохватившись) А уроки я всегда сам делаю. Проснусь, посмотрю в окно и сажусь заниматься.[i]Наказывают Гришу лишением доступа к компьютеру. А раньше, когда он получал плохие отметки, ему приходилось кататься на лифте одному – папа оставался дома.[/i][b]Кем быть [/b][i]«Это пластиковое покрытие?» – спрашивает Гриша со знанием дела, похлопывая по стенке редакционного кабинета. Оказывается, он решил стать архитектором («уже точно»). Теперь вся прихожая Санжаровских завешана гришиными проектами.От «профессиональных» не отличишь. Еще недавно он планировал (тоже всерьез и надолго) выучиться на писателя, машиниста, водителя, строителя, учителя, программиста… [/i][b]Ушел за хлебом [/b][i]В прошлом году Гриша пропал. Его послали купить батон хлеба. Он послушно сходил в магазин, а потом решил поехать покататься на лифте. Он уже давно облюбовал высотку на Шаболовской и всегда катается на лифте там. Покатался часа полтора. Покатался – решил проехаться на трамвае.Поехал до метро «Университет», потом пересел на другой трамвай и поехал до метро «Октябрьская». И сел на метро и поехал домой. Дома – уже паника. Когда Гриша приехал, папа метался по платформе.Сын невозмутимо протянул ему батон.С тех пор у Гриши появилось еще одно увлечение: завел специальную тетрадку и записывает в нее аккуратными буквами все автобусные и троллейбусные маршруты.Но когда сын задерживается, родители все равно нервно поглядывают на часы. Все-таки он еще очень маленький.[/i][b]С ВИДОМ НА ВОЛГУ [/b]Мои первые летние каникулы! Уже на второй день лета я с мамой и папой приехал электричкой в Конаково. Потом еще немножко прокатились на автобусе. До Карачарова.И влетели в санаторий «Мать и дитя».Тетя в регистратуре сказала: — Вам номер с видом на лес или на Волгу? — С видом на Волгу! – быстрей всех крикнул я, и Волга осталась за нами.Мы быстро занесли вещи в свою комнату и еще быстрей втолпились все на балкон. Смотреть свой вид на Волгу.В просветах между ветками тяжелых сосендалеко сверкала вода.Я в первый раз видел Волгу. Она была широкая и длинная. Мы умылись, немножко посидели и засобирались провожать папу. Раз папа был у нас ни то ни се – ни мать ни дитя, — то ни под каким ви-дом ему нельзя было дольше здесь и оставаться. Мы пошли провожать его до автобуса.Было тихо, тепло.Вдруг папа погрустнел. Погрустнела за ним и мама. Я посмотрел, куда они смотрели, и тоже заогорчался. За канавкой с водой бугорок окашивал дедушка. Он был старенький. В такой же старенькой одежке. И по лицу ручьился пот.У дедушки была всего одна рука. Как он косил одной рукой? Наверное, подумал я, одной руке трудно и невесело без подружки, без второй руки? Второй руки у дедушки не было.Так прямо сказать нельзя было. Была. Только испорченная. Без кисти. На запястье блестел короткий кожаный грязный чехол. Этим огрызком он ловко припинал к сердцу рогульку посреди косы и косил очень сноровко.Травы только охали и падали.Автобус увез папу. Взамен его оставил нам посреди земли лишь шаткий комок пыли.Поднялся ветер. Сердито зашумели на нас деревья. Стало холодно. Мы с мамой побежали в свой двести четырнадцатый номер. Молчали. И вид на нарядную, в белых парусниках, речку нас уже не трогал. Мы выпросились в номер напротив. В двести седьмой.С видом на лес.2 июня 1999. Среда.Карачарово,Тверская область.[b](Г. А. Санжаровский. Рассказ из книги «Смешинки от Гриши». М., Новый век, 2000.Печатается с сокращениями) [/b][i]Однажды Гриша с папой ехал в первом вагоне метро и громко объявлял остановки. Машинист услышал: «Как ты хорошо объявляешь! Будешь потом у нас работать?».И прокатил Гришу в кабине.В детстве Гриша все время молчал. Лет до двух.А потом его папа услышал разговор двух соседок, судачивших о сыне профессора, который в два года выучил азбуку. «А мой что – хуже?» – самолюбиво заметил папа и укрепил на гришином столике азбуку с картинками. Пока Гришу кормили, он молча разглядывал буквы. А через полгода начал говорить и читать.Почти одновременно.[/i]