ЭКСПРЕСС ОПРОС

[b]Борис ВАСИЛЬЕВ, писатель: [/b]Для меня это подвиг панфиловцев, защищавших подступы к Москве на Волоколамском направлении.[b]Владимир ПЕТРОВСКИЙ, политолог: [/b]Самым ярким и неоспоримым символом битвы под Москвой я бы назвал парад 7 ноября на Красной площади.[b]Наум КЛЕЙМАН, директор Музея кино: [/b]Уникальная кинохроника тех лет. Особенно потрясающие кадры о прорыве конницы Доватора и переходе советских войск в наступление.[b]Владимир ШАИНСКИЙ, композитор: [/b]Конечно, когда наши войска вместе с ополченцами после оборонительных боев погнали фашистов от Москвы в декабре 1941 года.[b]Юрий КИРШИН, вице-президент Академии военных наук: [/b]Сама битва под Москвой, после которой наступил перелом в войне. Русская армия перешла от поражения к победам.[b]Ольга БУДУНОВА, модельер: [/b]Мой папа участвовал в битве за Москву. Для меня символом тех событий всегда были его рассказы о друзьях-однополчанах. А еще я очень люблю перебирать фронтовые фотографии, сделанные в ту осень 1941 года.[b]Татьяна ОКУНЕВСКАЯ, актриса: [/b]С битвой под Москвой у меня связано только чувство удивления: как это, наша прославленная армия — и не могла их остановить! В это время я была в эвакуации в Ташкенте. Узнав о быстром продвижении немцев, стала добиваться выезда в Москву. Я сразу сформировала свою бригаду и уехала с концертами на фронт.[b]Михаил АФАНАСЬЕВ, директор Государственной публичной исторической библиотеки: [/b]Для меня символом битвы под Москвой стал ноябрьский парад 1941 года. А еще поразил факт существования истребительных батальонов, которые вылавливали немецких диверсантов. Батальоны были наподобие ополчения, только одни ополченцы шли на фронт, а другие становились на время вот таким щитом против диверсантов.[b]Дмитрий ЖИЛИНСКИЙ, художник: [/b]У меня сразу возникает воспоминание: через Москву идут сибиряки. У всех, помню, появилось чувство уверенности, что теперь будет все в порядке. Они остановят немцев, защитят Москву.[b]Александр ЖАРКОВ, директор Царицынского радиорынка: [/b]Самым главным символом для меня является братская могила в подмосковном Раменском, в которой похоронен мой дед. Он погиб в битве за Москву.[b]Людмила ИВАНОВА, народная артистка России: [/b]Мы были на Урале в эвакуации, и мама часто плакала, вспоминая Москву. А когда узнали о нашей победе в битве под Москвой, то мама опять плакала, но, конечно, уже от счастья. Это было особенно важно для нас, москвичей.[b]Владимир ОСЬМУШИН, генеральный директор фирмы: [/b]Для меня битва под Москвой стала какой-то виртуальной реальностью после того, как мы узнали много правды и лжи о нашей истории. И в этот данный личностный промежуток времени я почему-то думаю и о Зое Космодемьянской, и о 28 героях-панфиловцах как о двух полярных исторических реальностях.[b]Сергей БОЛЕЛОВ, старший научный сотрудник Государственного музея Востока: [/b]Трудно выделить какое-то событие, особенно мне, историку. Было время, когда я знал о Второй мировой войне с точностью до суток. Первое, что всплыло в памяти, — то, что моего двоюродного деда, подполковника, заключенного в подвалах КГБ, не поставили к стенке и не расстреляли, а сразу же направили на фронт — защищать Москву.