[b]Была показана тетралогия Рихарда Вагнера «Кольцо нибелунга»: «Золото Рейна», «Валькирия», «Зигфрид» и «Гибель богов». Это словно Великая Китайская стена или египетские пирамиды в музыке. Ни один российский оперный коллектив не может сегодня представить такую грандиозную продукцию и такого высокого качества.[/b]Оформил спектакль Георгий Цыпин. За пультом стоял маэстро Валерий Гергиев. Именно эти два имени и определили успех постановки. Сценография представила концепцию. А дирижер и руководимые им оркестр и певцы купаются в музыке Вагнера как рыба в воде.Гергиев – Прометей и торнадо, его могучий темперамент потрясает воображение. Он красив в экстатическом слиянии с музыкой. Он энергично и властно ведет оркестр. Тут и драматический накал, страстность и нежнейшие лирические краски. Вопреки установленной монархии мелодии и ритма здесь повелевает возведенный в художественный абсолют лейтмотив. Поразительно, но впечатление, будто оркестранты всю жизнь только и играли немецкую музыку, причем не меньше чем заезженную русскую классику.Именно Гергиев, словно ракетоноситель, вывел оперу Мариинского театра в авангард мирового музыкального процесса.В Москву мариинцы приехали тут же после премьеры «Тристана и Изольды» в Петербурге. График Гергиева напряженный: подобно моцартовскому Фигаро, ему удается успевать везде – Нью-Йорк, Париж, Петербург и вот Москва.Приезд Гергиева в столицу всегда событие. Только его харизматическая личность могла удерживать зрителя четыре вечера до полуночи (а «Валькирия» завершилась и вовсе в 0.40!). Состояние – будто пасхальную службу отстоял. Что касается маэстро, то на поклонах после 4–5 часов за пультом на лице Валерия Гергиева не было ни тени усталости. Его приветствовал зал стоя. И если бы зрителей не сдерживало уже заканчивающее работу метро, можно было бы рукоплескать каждому оркестранту в отдельности, как это было на гастролях в Париже (и, кстати, парижане такое устроили впервые).С открытием занавеса оказываешься в мире, населенном подвешенными титанами (неужели тоже марионетки?), которые, словно атланты, держат Валгаллу на каменных руках. Они то склоняются коленопреклоненно, то зависают горизонтально, а то вырастают во весь рост так, что персонажи кажутся лишь копошащимися в суете героями. Они то безжизненны, как мегалиты, а то вдруг оживают, и тогда ярко пламенеют их сердца. Среди этих гигантов с железобетонными руками и торчащей арматурой живут маленькие, кажется, что восковые, игрушечные человечки. Они передвигаются как тупые пешки, но вдруг у них все-таки загорается что-то в голове синим или красным светом… Клонирование, мутации, компьютерные технологии, мир молекул белков явно присутствуют здесь. Ну а живьем предстают великаны, боги и герои. Экзотические валькирии с индейскими перьями на голове, Альберих – не то жаба, не то Плюшкин, златовласый Зигфрид с мечом и копьем, диковинный дракон и два великана, вросших в каменные глыбы-братья.Все они погружены в цветное марево (потрясающая работа художника по свету Глеба Фильштинского). Игра света с музыкой и происходящим на сцене создает особую атмосферу, которая насыщает героев.Для исполнения Вагнера нужны луженые глотки, иерихонская мощь голоса. Все это нашлось в Мариинке. В составе исполнителей нет ни одного приглашенного певца в этой перенасыщенной персонажами опере, более того, Гергиев представил три состава артистов, и все выглядели достойно. Лидер музыкального театра, он вырастил прекрасных певцов, предоставил им интереснейший репертуар и возможность творческого роста. Он вывел их на звездную орбиту и превратил в блестящих ансамблистов. За ним они как за каменной стеной.Он их гуру, и энергетика его пассов ведет артистов. Блестяще пели оба Вотана (Евгений Никитин и Михаил Кит), обе Брунгильды (Ольга Сергеева и Ольга Савова), Альберих (Виктор Черноморцев), Зигмунд (Олег Балашов), великаны (Михаил Петренко и Александр Морозов). Ну а оба исполнителя Зигфрида (Леонид Захожаев и Виктор Луцюк) демонстрируют такой класс, что не пригласить их в Байрейт на вагнеровский фестиваль просто грех.Мариинский театр вышел из «Кольца» победителем, оживив мир древний и футуристичный, где за мифами кроется секрет жизни.