[i]Людям свойственно искать крайних, чтобы свалить на них свои беды и неудачи. И политик здесь ничем не отличается от простого обывателя, наверное, потому, что сам в душе обыватель и есть. А кто лучше подходит на роль крайнего, нежели человек, чем-то отличающийся от тебя? Национальностью, цветом кожи, разрезом глаз, мыслями и убеждениями, наконец! Порой такое желание найти виноватого и виноватых охватывает тысячи, десятки и сотни тысяч людей и длится не один год. В газетах это называют «охотой на ведьм». О них и поговорим, о ведьмах – ведьмах из Салема.[/i][b]Девочка и шабаш[/b]Бог отвернулся от Новой Англии. С юга подступают французские каратели, с запада – индейцы. Вдоль побережья хозяйничают пираты; конечно, вряд ли они нападут на Бостон – не по зубам добыча, но высадить несколько шаек и разграбить пригороды, тот же Салем или Андовер, – этого ожидать следует. А еще болезни: только-только справились с оспой – уже о чуме люди говорят. И неурожаи преследуют, холод, дожди... И на ведьм управы нет! Поистине, дьявол возлюбил Новую Англию в год 1692-й от Рождества Христова.– Керри Шелдон!Девочка не пошевелилась. Глаза ее были опущены. Руки сложены под фартуком.– Керри Шелдон! – повысил голос судья Джон Хоторн. – Что произошло в ночь на 30 апреля, известную как Вальпургиева ночь.Губы девочки зашевелились:– Я легла спать. Была гроза. Потом открылась дверь, и в комнату вошел огромный черный кот. У нас в доме нет черного кота!Почтенный Джон Шелдон, сидевший в первом ряду, кивнул, подтверждая слова дочери.– Кот подошел к кровати и ударился головой о ее ножку. И превратился в Титюбу.По залу прокатился ропот. Толстая, но расторопная и неизменно улыбчивая чернокожая служанка, вывезенная с Гаити и долгие годы жившая в семье пастора Перриса, была всем хорошо знакома. А ее сказки про духов вуду любили послушать и взрослые.– Она достала из кармана горшочек с какой-то мазью, зачерпнула ее деревянной лопаткой и испачкала меня здесь и здесь.Тонкая рука выскользнула из-под фартука и коснулась шеи и лба.– Ваша честь, – поднялся врач Уильям Григгс. – Хочу доложить высокому собранию, что свое зелье ведьмы изготовляют из печени новорожденных, умерших некрещеными, смешивая ее с истолченным корнем мандрагоры, выросшей под виселицей.– Мы примем во внимание разъяснение, – наклонил парик судья.Девочка заговорила снова:– Между ног Титюбы появилась метла. Она зажала ее коленями и поманила меня рукой. Я встала и тоже оседлала помело. Мы вылетели в окно. Я не помню, как долго мы летели и куда. Был какой-то большой дом, коридор, лестница, подвал. Там было много народа.– Кто, кто там был? – подался вперед судья. – Ты кого-нибудь узнала?– Там были нищенка Сара Гулд и прачка Сара Осбурн, Джордж Джекобс, Джайлз Кори. Других я не знаю.Джон Хоторн разочарованно откинулся на спинку кресла. Керри Шелдон назвала лишь тех жителей Салема, чьи имена уже фигурировали в показаниях Бетти Перрис, Абигайл Уильямс, Энн Путнэм и Мери Уоррен.– Все плевали на распятие и кланялись Титюбе. У нее просили милости, как у Богоматери. Она была королевой шабаша! И на ней не было одежды.В угле подвала на хрустальном блюде сидела жаба, обряженная в парчовые одежды. Титюба подала знак, и мужчины стали целовать жабу в зад, а женщины – в рот, при этом надо было тянуть в себя ее слюну. Затем Титюба сделала еще один знак, и люди набросились на жабу, разорвали ее на кусочки и съели. Мне досталась часть лапки.Пожилая женщина в третьем ряду упала в обморок. Мужчину во втором затошнило, и он торопливо покинул помещение. А девочка, на скулах которой выступил нездоровый румянец, говорила все громче и громче:– Потом появился и сам дьявол. У него были длинный хвост, черные глаза, козлиные ноги и крылья, как у летучей мыши. Князь Тьмы хмурился и шевелил мохнатыми бровями. В углу стоял трон.Дьявол повернулся, стукнув копытами, и направился к нему. Тут я увидела, что ниже спины у него еще одно лицо – скалящее зубы, подмигивающее и высовывающее раздвоенный язык. Когда дьявол сел, все повернулись к нему спиной и поклонились, причем женщины задрали юбки. Потом люди стали подходить и целовать его правое колено. Дьявол взмахнул рукой, и в подвале появились столы с едой. Это было мясо.Снова встал Уильям Григгс.– Кушанья на шабаше, – сказал он, – приготовляются обыкновенно из трупов умерших колдунов.– Когда все наелись,– продолжила рассказ Керри Шелдон, – начались танцы. Я прижалась спиной к спине Джорджа Джекобса и кружилась до тех пор, пока совсем не забыла себя. Потом дьявол содрал одежды с одной из женщин и уложил ее на стол среди объедков. Живот женщины должен был стать алтарем. Демон Бегемот в обличии черного кота принес чашу с человеческим прахом, который дьявол называл «хлебом жизни». Чашу установили между раздвинутых ног женщины, а между ее грудей положили огромную красную морковь.– «Черная месса», – выдохнул кто-то за спиной девочки.– На серебряном блюде поднесли младенца. Дьявол схватил его за ножку и когтями разодрал кожу на спине. Потекла кровь. Когда последняя ее капля коснулась живота женщины, дьявол отбросил мертвого ребенка и поманил меня. Я подошла. – Девочка запнулась. – Он овладел мной... Все вокруг предавались блуду! На мне побывали шесть человек, последним был Джайлз Кори.Отец девочки разразился проклятиями. В зале творилось нечто невообразимое. Мужчины кричали, женщины плакали. Судейским служителям и пришедшему им на помощь констеблю Томасу Путнэму с трудом удалось навести порядок. Когда установилась тишина, слово опять было предоставлено врачу. Уильям Григгс откашлялся: – Получив дозволение отца и приходского священника, я осмотрел Керри Шелдон и должен констатировать, что она девственница. Это доказывает, что она принимала участие в шабаше, поскольку после соития с дьяволом девственницы остаются девственницами и ни одна женщина не беременеет. Также мной был осмотрен подозреваемый Джайлз Кори.Последнюю четверть века из своих 80 лет он, безусловно, не в состоянии вступать в связь с женщиной. Это опять-таки свидетельствует, что лишь дьявольским наущением детородный орган Кори смог выполнять функцию, которую выполнял прежде.– Благодарю, – кивнул Джон Хоторн. – Объявляется перерыв.В комнате, где Керри Шелдон дожидалась возобновления слушания дела, Уильям Григгс сунул ей под нос флакон с ароматической солью.– Я все правильно сказала? – спросила девочка.– Больше, чем требовалось, – проворчал врач. Неожиданно лицо его искривила усмешка: – Впрочем, все к лучшему. Ибо сказано в псалме: устами младенца глаголет истина. Тебе поверят![b]Одержимые дети[/b]Сжигали и вешали прежде всего женщин, «возлюбленных сатаны». Мужчин-колдунов было неизмеримо меньше, еще реже обвинения выдвигались против детей, ведь кое-где по-прежнему считали, что дети до 14 лет невинны и безгрешны, будучи особо опекаемы Господом. И тем не менее...Когда в XVII веке «охота на ведьм» в Германии достигла апогея, в Бонне сжигали девочек 3–4 лет и мальчиков 9–14-ти. В 1659 году в Бамберге были сожжены 22 девочки в возрасте от 7 до 10 лет.Во время казни одни из них, лишившись разума, проклинали своих матерей, горевших рядом, за то, что те научили их колдовскому искусству; другие, собравшись с силами, твердили о своей невиновности. Их не слушали и не слышали: треск поленьев заглушал мольбы и крики.Очередной процесс начался в Америке, в Салеме. Элизабет Перрис 9 лет, ее кузина Абигайл Уильямс 11 лет и Энн Путнэм 14 лет занимались в сарае гаданием: разбивали о край стакана с водой сырое яйцо и разглядывали плававшие в ней контуры белка с желтком, пытаясь увидеть будущих женихов. Увлекшись, они забыли о времени и вернулись домой с опозданием. На вопросы рассерженных родителей они ответили, что их «водила» по лесу ведьма. «Кто?» – грозно вопросил пастор Перрис. «Наша служанка Титюба, – после паузы пролепетала крошка Бетти. – Она летала на метле над деревьями и хохотала».Так началось дело, настолько жестокое и нелепое, что оно было обречено стать знаменитым. Доказательство тому – десятки тысяч посетителей музея «Салемские ведьмы», открытого в 80-х годах XX века и расположенного в Денверсе, пригороде Бостона. Городка Салем давно уж нет...[b]Бесценный опыт[/b]Джон Хоторн закусывал. Скромно, без излишеств, как и положено судье и истинному пуританину. Трапезу с ним разделял преподобный Сэмюэл Перрис. Еще должен был подойти Уильям Григгс, но он задерживался.– Да не покажусь я вам вероотступником, – проговорил судья, обсасывая куриное крылышко, – но порой мне кажется, что Католическая церковь не так уж плоха.Пастор отложил вилку и внимательно посмотрел на судью. Тот спокойно облизал жирные пальцы.– Успокойтесь, я имею в виду лишь ее действия против колдовства в целом и ведьм в частности.Все-таки законы английской короны слишком мягки. Подумать только, я не могу пытать и приговорить ведьму к сожжению! Лишь к повешению, и то если речь идет об убийстве.– Да, я знаю, – с прискорбием согласился преподобный Перрис. – Пятьдесят лет назад в нашем штате, в Плимуте, отправили на виселицу, а не на костер Маргарет Джоунс. Если не ошибаюсь, к настоящему времени такой приговор выносился еще 18 ведьмам.– Не ошибаетесь. Их повесили.Хотя убийства обвиняемым смогли «приписать» с превеликим трудом. А вот в других местах, между прочим, обходятся без уловок и сантиментов. В Женеве в 1515 году за три месяца было сожжено 300 человек, представляете? Но и это мелочи. В Тулузе, случалось, на костер отправляли по 400 ведьм в день! Знаменитый демонолог и инквизитор Реми из города Нанси за 16 лет сжег 1800 ведьм! Порой я завидую тому, насколько у него были «развязаны руки». И все это, между прочим, с одобрения понтифика.– Римский папа – антихрист, – отрезал Сэмюэл Перрис. – Но даже антихрист иногда действует во славу Господа, ибо бесконечна власть Его над сущим. Поэтому, соглашусь, было бы поспешностью отрицать «буллу о ведьмах» Иннокентия VIII и тем более «Молот ведьм», пусть даже это пособие по искоренению ведовства было написано слугами инквизиции, которая сама – сатанинское порождение.В комнату вошел Уильям Григгс, сел за стол и подхватил с блюда половину цыпленка.– Все, о чем бы ни говорили авторы книги, проверено временем и отшлифовано опытом, – сказал он с набитым ртом. – Например, изобличение ведьмы. Конечно, можно опираться на внешние признаки. Если женщина добывает пропитание знахарством или повивальным искусством, считайте, она наполовину ведьма. Если она при том очень мало весит, добавляйте еще четверть. Если она без конца плюется, присмотритесь, не отрыгнула ли она двухголового червяка из тех, что копошатся в ее утробе? И все же полную ясность может внести только обстоятельный, по всем правилам проведенный допрос.– Люблю вас слушать, доктор, – сказал Джон Хоторн. – Вроде бы и сам не дурак, но с ученым человеком поговорить почитаю за большую удачу. Может быть, просветите нас о практической стороне допросов? Признаться, я не слишком силен в истории и теологии – так, все по верхам, по верхам, – поэтому некоторые термины, которые авторы «Молота ведьм» не считают нужным расшифровывать, доверяя образованности читателей, для меня туманны и загадочны. Да и сама процедура допроса...– С удовольствием. Прежде всего надо провести осмотр на предмет поиска договора с дьяволом. Эта постыдная грамота с обгорелыми краями и желтыми пятнами там, где к пергаменту прикасались пальцы нечистого, зашивается под кожу на животе или прячется в заднем проходе. Однако грамота может и не быть обнаружена; это говорит о том, что данная ведьма особенно дорога своему хозяину, и тот ее оберегает, скрывая улики. Но и сатана иногда ошибается, поэтому поиск доказательств преступной связи с дьяволом на этом прекращать не следует. Возможно, вам известно, что ведьмам прислуживают злые домашние духи, которые могут принимать облик кошки, собаки, совы, крысы, хорька и крота. Если их владычицу упрячут за решетку, бросят в каменный мешок без окон и дверей, они все равно проберутся к ней, превратившись в крошечных насекомых. Лишь бы добраться до ведьминой отметины – «соска», из которого они пьют кровь колдуньи. И тем живут!– А где он располагается, этот, как вы изволили выразиться, «сосок»?– Ну, это образно. Ведьминой отметиной может быть бородавка, родимое пятно или шрам. Испанцы отчего-то полагают, что чаще всего «знак дьявола» находится у левого глаза. В Германии его перво-наперво ищут у женщин в паху. Но все это, конечно, полнейшая чепуха, ибо ученейшие мужи англиканской епископальной давно доказали, что начинать осмотр надо с пальцев рук и плеч.– А если осмотр ничего не дал? – сказал преподобный Перрис. – Что тогда?– Тогда допрашиваемой нужно сбрить волосы и завязать глаза, чтобы палач золотой иглой смог обнаружить «сатанинские пятна», то есть места, нечувствительные к боли. Предположим, однако, что такие пятна найдены не были.Значит, и впрямь эта ведьма у дьявола на особом счету. К ней и счет особый! Такого мнения придерживался Томас Торквемада, и в этом вопросе я совершенно согласен с Великим Инквизитором.Уильям Григгс поклонился пастору, извиняясь за свою откровенность, и пастор сухо кивнул в ответ, прощая.– В городе Бамберге, известном своей непримиримой борьбой с ведьмами, есть специальное здание, где ведьм держат до суда, не давая спать, лишая воды и потчуя солеными селедками. После такого обращения они становятся сговорчивей... Но если упорствуют, тогда их хлещут плетьми, потом льют на раны горячее масло или виноградный спирт, капают горящую серу или смолу. Затем вгоняют гвозди под ногти, если, конечно, сразу не лишают пальцы ногтей. Потом заставляют опускать руки в кипяток: чем меньше ожог – тем больше вина! Потом приступают к испытанию «холодной водой»: ведьму бросают связанной в реку – если всплывет, вина считается неоспоримо доказанной.Тут в комнату ворвался констебль Томас Путнэм:– Они убили Джайлза Кори, – выпалил он.– Хвала Господу, – изрек пастор Перрис.[b]Дикие нравы[/b]Когда судья объявил перерыв, народ повалил из зала. И тут кто-то крикнул:– Идем к старому Джайлзу! Накажем его по-своему.Толпа замерла на мгновение и ринулась к окраине города, к дому старейшего жителя Салема, еще недавно пользовавшегося всеобщим уважением. Но после того как на виселицу была отправлена его престарелая жена Марта, отношение к Кори изменилось.– Где он? Где он? – кричали люди, ломясь в дом.А 80-летний Кори тем временем выбрался через заднюю дверь и заковылял по вспаханному полю.– Держи его! Джайлз Кори опустился на мокрую землю и слезящимися от старости глазами смотрел, как толпа приближается к нему. Потом в глазах его потемнело.Бежавший первым мужчина нагнулся и на ходу выхватил из борозды камень. Зажав его в пудовом кулаке, он подскочил к старику, замахнулся... и с руганью вогнал камень в пашню.– Умер.Люди окружили мертвеца, который стал заваливаться на бок. Злость переполняла их. Джон Шелдон, отец Керри, которую изнасиловал этот отвратительный старик, так хитро избегнувший наказания, размахнулся и ударил ногой мертвеца по лицу. Другие мужчины тоже стали пинать бездыханное тело. А какая-то женщина, подобрав юбки, вспрыгнула на старика и стала исполнять что-то вроде танца. Наконец все угомонились, дыша трудно, тяжело.– И этот тоже, – сказал Джон Шелдон.Все без пояснений поняли, о чем речь. Увечная прачка Сара Осборн, обвиненная одной из первых, вчера умерла в тюрьме, захлебнувшись рвотой, вызванной прогорклой кашей.И Титюбе не быть повешенной. И не потому, что призналась во всем и указала на трех ведьм, скрывавшихся под видом добропорядочных пуританок. Чернокожую служанку было решено продать на Юг, на табачные плантации. Ее увезли туда со специальным уведомлением, чтобы надсмотрщики не жалели для нее кнута. Это значит, что негритянка не проживет и пары месяцев. Поступили так потому, что вырученные от продажи Титюбы деньги должны были покрыть судебные издержки. В Салеме жили рассудительные и бережливые люди. Но были и несознательные.[b]Оговор[/b]В процессе разбирательства в Салеме были арестованы 150 человек. Причем Бетти Перрис мимоходом отправила на костер двух бродячих собак, заверив суд, что это – оборотни. Суд оказался в непростой ситуации. С одной стороны, закон запрещал сжигать колдунов, с другой – оборотней надо именно сжигать, и непременно живыми. После многочасового раздумья судья постановил: оборотень, выбравший песью шкуру, перестает быть человеком, и потому не подпадает под действие милосердных английских законов. Собаки были сожжены. А допросы продолжались.Сара Черчилль, 20-летняя служанка, которая тоже явилась в суд для дачи показаний, поначалу не хотела свидетельствовать против своего хозяина, трактирщика Джорджа Джекобса.– У вас случаются приступы падучей? Керри Шелдон, Мери Уоррен и Энн Путнэм утверждают, что своими болезнями они обязаны именно Джорджу Джекобсу.– Я болею с детства.– Вы полагаете, что Керри Шелдон, Энн Путнэм и Мери Уоррен намеренно лгут?– Н-нет. Вдруг они ошибаются?– Господь не позволит пострадать невиновному! – отрезал судья. – Так вы согласны, что ваша болезнь может быть результатом богомерзких козней Джорджа Джекобса?– Я... я не знаю. Я его не боюсь.– Но если вы чувствуете себя в безопасности рядом с ним, значит, вы обладаете колдовскими чарами, равными его по силе.– Нет! Нет! Я верую в Господа!– Когда дьяволу выгодно, он вкладывает в уста своих приверженцев слова любви к Господу. Мы не можем считаться с вашими словами, поскольку глупо вступать в споры с дьяволом. Свидетельством вашей искренности могло бы служить признание очевидного, вы же его отрицаете. Итак, вы готовы говорить правду?– Да.Джон Хоторн взглянул на Григгса. Врач, вдохновленный «разъяснительной работой», которую он провел с Керри Шелдон, попытался сделать то же самое с Сарой Черчилль, но его постигла неудача. Теперь он сидел на скамье, нахохлившийся, как ворон под дождем. Судья торжествовал. Он показал этому выскочке, как надо добиваться своего, ни на йоту не отступая от законоположений.– То-то же, – прошептал себе под нос Хоторн и перевел взгляд на преподобного Перриса.Тот тихо, но увлеченно беседовал с приехавшим «перенимать опыт» молодым богословом из Бостона Коттоном Мэзером, автором фундаментального, но, увы, чисто «теоретического» труда «Что надо знать о колдовстве и одержимости бесами». Коттон Мэзер с воодушевлением воспринял происходящее в Салеме и тем отличался от своего отца, тоже священника, причем стоящего на высокой ступени в церковной иерархии, и который к салемскому процессу относился весьма скептически. Что ж, пусть мальчик поучится, как надо делать дела, а потом и отца поучит.Эх, если бы знал судья, что вскоре Коттон Мэзер отодвинет в сторону и его самого, и Сэмюэля Перриса, и Уильяма Григгса, вообще всех, кто решил на страхе глупых девчонок признаться в своей выдумке сделать себе карьеру – судейскую, церковную, общественную.Первый шаг в этом направлении Коттон Мэзер сделает тогда, когда под виселицу встанет преподобный Джордж Бэрроуз, бывший салемским священником до Сэмюэля Пэрриса. На него тоже укажут вконец разошедшиеся девчонки! С петлей на шее преподобный Джордж Бэрроуз громко и отчетливо, ни разу не запнувшись прочтет «Отче наш». А ведь считается, что сатана не позволяет своим слугам возносить хвалу Господу! По толпе прокатится шепот сомнения, и тогда Мэзер, опередив судью и Сэмюэля Перриса, выскочит вперед и длинной, до предела экзальтированной речью заставит толпу сорваться на «общественный крик», который в процессах над ведьмами часто приравнивался к официальному вердикту суда. И Бэрроуза повесят.[b]Второй круг[/b]В 1692 году девочки Салема отправили на виселицу 14 женщин и 6 мужчин. Через год Коттон Мэзер обратил внимание на молодую прихожанку Маргарет Рул. Как-то она лишилась сознания во время проповеди, которую читал Мэзер, из чего он заключил, что в девушку вселился дьявол. Как настоящий экзорцист, Мэзер изгнал дьявола, после чего девушка стала исправно разоблачать уцелевших в округе ведьм. Снова было заведено дело, арестовали 52 человека.Однако Мэзер был неоправданно самоуверен, потому что Маргарет Рул вскоре указала обвиняющим перстом на президента Гарвардского университета преподобного Вилларда и жену губернатора штата Уильяма Фипса.Разумеется, губернатор никому не позволил и пальцем тронуть свою супругу. Он призвал к себе Инкриса Мэзера, отца Коттона, чтобы посоветоваться насчет бесчинств, творящихся в Салеме.Через два дня Инкрис Мэзер произнес проповедь, которая вскоре была опубликована под названием «Загадки невидимого мира». В ней были такие рассуждения: поскольку свидетельницы пересказывают посещавшие их видения, а те, скорее всего, насылаются сатаной, значит, суд, приговаривая к повешению за колдовство людей, якобы являющихся девочкам во сне, идет на поводу у дьявола, и не исключено, что повешенные были самыми настоящими праведниками.– Хорошо получилось, – одобрил губернатор.Коттон Мэзер, которого так жестко одернули, тихо собрал вещички и перебрался в дальнюю пуританскую общину.Маргарет Рул быстренько сплавили в лечебницу для умалишенных, обвиненных ею людей отпустили по домам, а тех троих, кто успел получить смертный приговор, помиловали.В 1696 году суд города Салем – обновленный суд, так как прежний судья Джон Хоторн с почетом был препровожден в отставку, – констатировал, что в «ведьмовском» деле оказался не совсем объективен. Но лишь потому, что был введен в заблуждение.Еще через 14 лет Энн Путнэм призналась в обмане и рассказала о маленькой лжи, которая потянула за собой большую, смертельно опасную ложь. Рассказала и постриглась в монахини.– Туда и дорога, – говорили люди. – Пусть грехи замаливает.Тихо стало в патриархальном Салеме. Так замирает природа в ожидании непогоды. Потому что колдовство по-прежнему рассматривалось в Массачусетсе как уголовное преступление, которому непременно должно воспоследовать наказание.Это положение отменят только в 1736 году. Вот тогда действительно станет спокойнее.