ПРО ЛУНА-ПАРК, И НЕ ТОЛЬКО

[i]«Фанатик» Бина стал победителем прошедшего Московского международного кинофестиваля и заставил критиков хорошо заточить зубы.Его окрестили «американским «Луна-парком», объявили примитивным (другое мнение — перегруженным психологическими тонкостями), банальным (или – шокирующим), неглубоким (или – поднимающим важнейшие вопросы бытия).[/i]Сюжет вроде бы прост (к тому же взят из жизни): относительно благополучный и страшно умный Дэнни Балинт из еврейской семьи, некогда выгнанный из класса за богохульство, вырос убежденным скинхэдом (пострадавший от нацизма дедушка об этом, конечно, не догадывается).Убеждения сменяются сомнениями, но машина экстремизма уже запущена: молодые волки-соратники организуют убийства богатых евреев, очень богатые поклонники аплодируют остроумным речам о необходимости убийств богатых евреев, бомба в синагоге тикает. Остановить ее и попросить у Бога прощения можно только ценой своей жизни. Фильм не был снят «по горячим следам» взрыва в супермаркете Оклахомы и казни Тимоти Маквея. Бин задумал свой неполиткорректный фильм на материале минувших дней: в 60-е в Нью-Йорке покончил с собой некий Даниэль Баррос, после того как «Нью-Йорк Таймс» опубликовала заметку о нем как о «еврее-нацисте».«Фанатик» – не для тех, кто склонен делить мир на правых и виноватых, мучеников-жертв и злодеев-садистов, евреев и неевреев. «Фанатик» – о том, что каждый из нас может быть и тем, и другим. Если что и «шокирует» в фильме, так это именно такая идеологическая установка. Чувствительных зрителей может задеть разве что первая сцена (избиение героем случайно встреченного на улице молодого иудея). Дальше действие будет разворачиваться почти с минимализмом обыденности, слегка разбавленным беспокойно-тоскливой музыкой Джоэла Даймонда.Что остается от «Фанатика», если не вооружаться приемами передовой советской критики и рассматривать не его вредную (или правильную) идеологическую сущность, а всего лишь художественные достоинства? Довольно много, поэтому по порядку.Райан ГОСЛИНГ и его герой Дэнни Балинт – трогательный лягушонок и омерзительный шакал одновременно. Гослинг – точный и многозначный. Еще лет 30 – и он научится молчать куда более красноречиво, чем Тихонов-Штирлиц. Произносить монологи ярче, чем Тим Рот, он научится гораздо раньше.Из звезд в фильме снялись Тереза Рассел (роковая женщина) и Билли Зейн (ставший смазливым очкариком из разряда «змея подколодная»), но Гослинг их переиграл запросто, как будто соревновался со статистами из варьете.РЕЖИССУРА. В «Фанатике» есть выстроенность сцен. Ненавязчивость несомненно существующей авторской позиции. Есть умение Бина мыслить «системно» (или, как выражалась мачеха из шварцевской «Золушки», «широко и по-государственному»). То бишь учитывать все последствия своих шагов – и положительные, и отрицательные.Бин не зацикливается на «плохом» или «хорошем» в своем герое: он смотрит на происходящее слегка со стороны, но не чураясь немодной роли демиурга (или академика Павлова в разгар научного эксперимента). Ему интересно, что будет с подопытным, если он залезет в окно к своей девушке, а она в это время будет занята сексом со своим отчимом.Ему интересно, как герой отреагирует на слова: а вы, батенькаэкстремист, в таком-то году прошли обряд бар-мицва! Ему интересно, в какой именно момент герой решит взорвать себя вместе с синагогой: когда увидит страх в глазах своей библейской красавицы или когда прочтет несколько священных строк в этой самой синагоге? Есть еще один плюс. Уместное и строго дозированное ОБРАЩЕНИЕ К «изобретателю подросткового секса» Зигмунду ФРЕЙДУ (подростковый секс и водородная бомба, «придуманные евреями»), особенно не нравятся Дэнни Балинту. Мир, очевидно, несводим к половым инстинктам, но он вполне сводим к тому, что умещается в голове ребенка, тут старик Зигмунд прав.И в этом смысле фильм Бина – не про экстремистов, не про евреев и не про луна-парк. Он про то, что творится внутри выросших детей. Которые мстят своему «нехорошему» и «безразличному» папе, когда говорят, что бога не существует. Которые мстят своему «правильному» однокашнику-зануде, когда проповедуют убийства. Которые мстят пустоте в своей душе, когда планируют переломать погрязший в пороках мир. А потом оказывается, что главный «порок» мира – в том, что ненависть, которую в него вносят, непременно превращается в любовь. И в популярность (например, того же иудаизма). Без которой не было бы «неправильных» национальностей — и нацистов тоже. Примерно такова парадоксальная мысль Бина, который непозволительно долго для режиссерадебютанта (он сценарист с приличным стажем) обдумывал свой фильм 20 лет.