Главное
Истории
Премии

Премии

Питер ФМ

Питер ФМ

Cарафан

Cарафан

Бальзам звездочка

Бальзам звездочка

Мияги

Мияги

Летнее чтение

Летнее чтение

Секрет Успеха. Наталья Павлова. Блиц

Секрет Успеха. Наталья Павлова. Блиц

Территория женщин. «Женский мозг». Шортс

Территория женщин. «Женский мозг». Шортс

Тренд: режим пещерного человека

Тренд: режим пещерного человека

Полицейский с Петровки. Какие сегодня обязанности у сотрудников конной полиции?

Полицейский с Петровки. Какие сегодня обязанности у сотрудников конной полиции?

Читайте Трифонова

Развлечения
Читайте Трифонова

[i]26 августа исполнилось бы 80 лет со дня рождения писателя-классика XX века Юрия Валентиновича Трифонова. Он писал о Москве, которую мы все любим. Он писал о нас – москвичах. Естественно, что его имя часто встречалось и на страницах «Вечерней Москвы». Об этом – сегодняшний рассказ.[/i][b]Памятная рецензия[/b]…О жизни и творчестве писателя Юрия Валентиновича Трифонова написаны сотни статей, около двадцати книг, десятки диссертаций – в России и за рубежом. Както в нашей беседе с Каролиной де Магд-Соэп (профессор Гентского университета, Бельгия), она тонко подметила, что на вопрос к послевоенному и более старшему поколению: «Как вы жили при советской власти?» – правомерен ответ: «Читайте Юрия Трифонова – там все сказано!» Этот совет можно обратить и к нынешним молодым москвичам. Хотите узнать о стране и о Москве ваших дедов и отцов? Читайте Трифонова.[i]…«Слепили огни, разгорался вечер, нескончаемо тянулся город, который я так любил, так помнил, так знал, так старался понять…»[/i] Это из «Дома на набережной».Название повести дало «историческое» имя большому серому дому рядом с Кремлем, дому, который москвичи знают, а приезжие найдут без труда – там находится кинотеатр «Ударник», а с другого торца дома – театр Эстрады. Напротив, через узкую полоску Москвы-реки, стоит возрожденный храм Христа Спасителя, который взорвали в 1931 году на глазах у шестилетнего Трифонова.В этом доме 28 августа 1925 года родился Юрий Трифонов, о чем москвичам и гостям столицы напоминает мемориальная доска со стороны театра Эстрады. Родился будущий писатель в семье, где все посвятили себя строительству «светлого коммунистического будущего» – партийной работе, военному и экономическому созиданию нового государства.Это была советская элита, именно поэтому ее и селили в правительственном доме. Сюда же за этой «элитой» в 30-е годы приезжали сотрудники НКВД, чтобы увезти на Лубянку. В 1937 году был арестован отец Трифонова (расстрелян в 1938-м), а вскоре и мать (отбыла 8летнее заключение). Позже сестра писателя – Татьяна Валентиновна Трифонова сделала запись в книге музея «Дом на набережной»: «В Доме мы с братом прожили самые счастливые и самые несчастные годы детства».А юность началась в 1942 году, когда 17-летний Трифонов пошел работать на завод авиационной промышленности. Но уже твердо решил стать писателем и в 1944-м поступил на заочное отделение Литературного института. В октябре 45-го по инициативе К. А. Федина его перевели на очное отделение. Посл еокончания Литинститута Юрий Трифонов занимался только литературным трудом.Уже через пять лет – в 1950-м – Юрий Трифонов опубликовал свой первый роман «Студенты». Позже Трифонов весьма критически относился к своему литературному первенцу. Через много лет, в 1976 году, на книге «Студенты», подаренной бельгийскому литературоведу Каролине де Магд-Соэп, он сделал надпись: «Это книга, которую Я не писал». Роман был написан по всем канонам социалистического реализма – как было принято тогда, «как учили», с четким пониманием того, о чем писать можно, а о чем нельзя. И все-таки было в романе что-то такое, что отличало его от серого, бесцветного потока тогдашней литературы.Роман понравился читателям, и одной из первых это заметила «Вечерняя Москва». Сразу же после публикации «Студентов» газета напечатала статью В. Млечина «Жили два товарища» ([b]«ВМ», 19 декабря 1950 г.[/b]). Сестра Юрия Трифонова – Татьяна Валентиновна – рассказывала мне, что с той поры у Юрия Валентиновича навсегда осталось доброе отношение к «Вечерке». Да и какому писателю-дебютанту не доставило бы и сегодня удовольствие читать такие строки: [i]«Но молодость автора предопределила, вероятно, и самое значительное достоинство произведения: превосходное знание студенчества, жизни его, чувств, мыслей… Автор, несомненно, обладает ценнейшим качеством писателя – наблюдательностью и острой художественной памятью»[/i].Роман Трифонова выдвигают на Сталинскую премию, и происходит невероятное: 25-летний вчерашний студент, написавший первую книгу, эту премию получает! (Не с легкой ли руки «Вечерки»?)[b]Персональное дело лауреата[/b]А вскоре начались события, к которым «Вечерняя Москва» опять-таки оказалась косвенно причастной. Присуждение Сталинской премии юному литератору вызвало откровенную зависть в писательской среде: да кто он такой, этот юнец, откуда взялся! Зависть подогревал бурный общественный резонанс вокруг «Студентов» – едва ли не во всех столичных и периферийных вузах шли горячие диспуты по роману, а в театре им. Ермоловой уже репетировалась пьеса Ю. Трифонова «Молодые годы», написанная на основе книги.И тогда литературные «мэтры» решили «выскочку укоротить». Благо, и повод нашелся – в биографии Трифонова «вдруг» отыскались «пятна». Молодого писателя обвинили в том, что при поступлении в Литинститут он скрыл, что является сыном «врагов народа». В анкете он написал, что отец умер в 1941 году (как в справке НКВД), а мать работает в школе (она действительно работала в школе после 8-летнего заключения в КАРЛаге). Те, кто поддерживал Трифонова в начале пути, – Федин, Паустовский, Твардовский – знали о такой «родословной» молодого писателя. Знали, но молчали. Однако каким-то образом (скорее всего по анонимному доносу кого-то из «друзей») об этом стало известно в секретариате Союза писателей. Для завистников это стало подарком. Вот что писал впоследствии сам Ю. Трифонов: [i]«…Начался новый пароксизм шумихи вокруг «Студентов», на этот раз – скандал. Теперь уж я стал действительно знаменитостью, или, говоря словами Слуцкого, – «широко известен в узких кругах». Лауреат, которого следовало исключать. Ах, вот была жалость для руководителей Союза, что не успели меня принять в члены и теперь были лишены сладости исключать! Вопрос обсуждался на секретариате. Кажется, особенно свирепствовали Бубеннов, Соболев, Панферов и Шагинян. Старая полуидиотка требовала чуть ли не отобрать у меня премию. Были бы рады это сделать, но страх перед именем – премии-то сталинские – леденил руки…»[/i]Итак, из Союза писателей исключить нельзя – лауреат Сталинской премии в нем не состоит. Что ж, надо найти другую расправу – исключить из комсомола. «Персональное дело» комсомольца Трифонова передается в Литинститут.…Москва – город большой, но в «узких кругах» все обо всем знают. О тучах, сгустившихся над головой молодого писателя, было хорошо известно во всех творческих организациях и, конечно, в партийных газетах и журналах.Знали об этом и в отделе культуры «Вечерней Москвы», где всегда были «в курсе дел» Союза писателей. Тем не менее корреспондент «Вечерки» А. Абрамов встречается в эти дни с главным режиссером театра А. М. Лобановым, присутствует на репетициях спектакля по пьесе «Молодые годы» (об этом сохранились записи зав. литературной частью театра). Встречается и с самим автором – сыном «врага народа». О чем они говорили, мы не знаем, но факт остается фактом:[b] «Вечерняя Москва»[/b] [b]14 января 1952 года [/b]сообщила о премьере спектакля, а [b]14 февраля [/b]в статье А. Абрамова «Спектакль и повесть» тепло поддержала «начинающего драматурга Юрия Трифонова». В то время такое выступление газеты Московского горкома партии дорогого стоило.[b]Писать по-старому неинтересно[/b]А первое авторское выступление Трифонова появилось в [b]«Вечерке» 25 мая 1953 года[/b]. Страна еще находилась в состоянии вселенского траура – умер Сталин. Молодой лауреат Сталинской премии, исключенный из комсомола, отвечал на многочисленные письма читателей о своих творческих планах. «Трудный путь» – так были озаглавлены его ответы. Путь был действительно трудным: никто не знал, что будет со страной после смерти вождя.[i]«Ничего не писалось, – вспоминал позже Трифонов. – Все бесконечно разговаривали. Писать по-старому было неинтересно, писать по-новому еще боялись, не умели и не знали, куда все это повернется»[/i].В [b]«Вечерней Москве»[/b] ([b]8 июня 1988 г.[/b]) в статье «Человек, поджигающий муравейник», где анализировались письма о Сталине в редакцию газеты, Г. М. Поженян вспоминал: [i]«В день похорон Сталина на крыше высокого дома на Трубной мы сидели втроем – «дети врагов народа»: Юрий Трифонов, Иосиф Дик, известный детский писатель, и я. Только Трифонов (по возрасту) не воевал, но пострадал больше нас: его отца расстреляли, а мать была репрессирована. Моя мать получила извещение о моей смерти и ушла на войну. Иосиф Дик (Дикеску), сын одного из организаторов Румынской компартии, члена Коминтерна (расстрелянного в 37-м году), был из нас троих самым неистовым[/i] (воспитывался в детском доме для детей «врагов народа», на войне был тяжело ранен. – [b]А. Ш.[/b]). [i]Он сказал: – Не сойти мне с этой крыши. Он окончательно не умер. Помяните мои слова, мы еще доживем до того, что его вынесут из Мавзолея»[/i].Это сегодня то время кажется далеким. Но тогда оно определяло судьбы миллионов граждан страны, среди которых был и молодой писатель, искавший свой «трудный путь» в жизни, в творчестве.В то время Трифонову казалось, что он может найти себя в драматургии. В 1953 году в том же театре им. Ермоловой, состоялась премьера спектакля по его пьесе о художниках «Закат успеха». [b]2 декабря «Вечерняя Москва» [/b]напечатала спокойную аналитическую рецензию В. Залесского, а до этого дважды [b](27 апреля и 7 октября[/b]) рассказывала читателям о предстоящем спектакле.Думаю, что в редакции «Вечерки» колебались, ставя в номер статью В. Залесского. Во-первых, ее спокойный тон заметно диссонировал с резко критическими рецензиями в других «больших» газетах. Во-вторых, пьеса была, мягко говоря, действительно не шедевр.В-третьих, приходило понимание, что об искусстве надо уж говорить как-то иначе. Тем не менее «Вечерка» не отхлестала молодого драматурга, а умудренный в театральном деле А. М. Лобанов, судя по всему, посоветовал Трифонову вернуться к более значимому для него делу – прозе. К слову сказать, нынешний главный режиссер «Ермоловского» В. А. Андреев играл в тех двух спектаклях Трифонова. По его словам, несмотря на то, что спектакли нельзя назвать удачей театра, работа над ними принесла актерам творческое удовлетворение.Позже Трифонов все-таки вернется к драматургии (в театре на Таганке будут поставлены пьесы по его повестям «Обмен» и «Дом на набережной»). Но первые шаги были сделаны в 1951–1953 гг., и «Вечерняя Москва» сыграла в них свою творчески-положительную роль.Интересно, что за всю свою жизнь Трифонов написал много разных рецензий – на книги, на фильмы, но вот рецензию на спектакль написал лишь одну. И та, единственная, была напечатана в [b]«Вечерней Москве» 23 июня 1961 года[/b]. Называлась она «Комическое и божественное» – Трифонов весело, с удовольствием рассказывал о спектакле «Божественная комедия» в Центральном театре кукол С. В. Образцова.А [b]17 октября 1962 года [/b]в заметке «Они живут в песках», опубликованной в «Вечерке», писатель впервые рассказал о своей новой работе – романе «Утоление жажды», о том, почему он решил написать эту книгу: [i]«Мне хотелось показать те изменения, которые произошли в нашем обществе после XX съезда КПСС»[/i]. Об этом же в рецензии на роман ([b]«Вечерняя Москва, 10 февраля 1964 г.[/b]) писал литературный критик С. Смоляницкий: «[i]метафора «утомление жажды» определяет главную внутреннюю тему романа – жажду справедливости»[/i].С тех пор жажда справедливости становится лейтмотивом творчества писателя.[b]Исчез в спорте[/b]Но я забегаю вперед. Все было непросто, все рождалось в муках. После обвального читательского успеха и популярности «Студентов» Трифонов «исчезает» из литературы. По-старому писать не хочет, по-новому – еще не знает как. И он уходит в спортивную журналистику (там, по крайней мере, можно не врать). В качестве спецкорреспондента газет и журналов он ездит на чемпионаты мира по хоккею, футболу и волейболу, на Олимпийские игры (Рим, Гренобль, Инсбрук), пишет сценарии трех документальных фильмов о спорте (на один из них – «Стартует молодость» журналисты «Вечерки» И. Бару и В. Шевцов публикуют [b]30 ноября 1957[/b] года рецензию). Наконец, по сценарию Трифонова снимается художественный фильм «Хоккеисты». А за несколько дней до кинопремьеры он рассказывает о фильме – не в спортивной, а в вечерней газете. «Большие проблемы большого спорта» – так называется его интервью с корреспондентом «Вечерней Москвы» ([b]18 декабря 1964 г.[/b]).[i]«…Спорт в современности– явление сложное и противоречивое, – говорил Трифонов. – Его как бы раздирают неумолимые, действующие в разных направлениях силы. С одной стороны, вульгарная погоня за очками, с другой – борьба за гуманистическое, идеальное: вот Сцилла и Харибда современного мирового спорта. Нам хотелось сделать фильм серьезный, отражающий сложности и противоречия спорта»[/i].На премьере в кинотеатре «Ударник» на сцене вместе с Трифоновым и съемочной группой была сборная СССР по хоккею, уезжавшая на чемпионат мира в Финляндию, о чем, конечно же, рассказала «Вечерняя Москва» ([b]27 февраля 1965 г.[/b]). В «Вечерке» же ([b]5 января 1966 г.[/b]) была опубликована большая рецензия на книгу Трифонова «Факелы на Фламинио», куда вошли написанные им в разные годы спортивные очерки и рассказы.[b]У костра истории[/b]О спорте Юрий Трифонов писал превосходно, но не это было его жизненным предназначением. Он хотел и должен был рассказать «о жизни, о людях, об эпохе». Именно так было озаглавлено интервью Льва Аннинского, которое он взял у писателя, опубликовав его [b]11 июля 1964 года в «Вечерней Москве»[/b].Трифонов рассказал – почему начал писать «Отблеск костра»: [i]«То время волнует меня. Тогда все начиналось. Тогда начинались мы… Я написал очерк об отце. Судьба – типичная в своей исключительности, невероятная в другую эпоху. Шестнадцатилетним мальчишкой вступил в партию… был выслан в Сибирь, работал там нелегально… Эти люди стояли у самого костра истории, на них отблеск… Жизнь не давала им отдыха… А дальше – тридцать седьмой: арест и расстрел… В ту ночь, когда за ним пришли, меня не разбудили. Так я и не увидел больше своего отца. Мне шел тогда двенадцатый год. Прошло много лет, прежде чем я понял по-настоящему, кем был мой отец, и прошло еще много лет, прежде чем я смог сказать об этом вслух… Я и тогда не поверил в виновность отца. Я – о его жизни. О его эпохе. Какая эпоха встает с этих архивных страничек! Во всем есть что-то чрезвычайно важное для нас сегодня… Захотелось написать о детстве, вернее, о том, как кончилось детство и началась моя жизнь…»[/i]Об этом же он писал в [b]«Вечерке» 2 октября 1965 года[/b], где в короткой статье «Черты истины» размышлял над письмами читателей после журнальной публикации «Отблеска костра». [i]«Документы, факты, конкретность, служебные слова на пожелтевших бумажках – все это производило на меня какое-то магическое действие, я оказался внутри материала, я плыл вместе с ним, в его потоке, и, что самое главное, я находился в плену времени. Ничего не нужно было придумывать. Все уже было придумано временем… В документальной прозе действуют лишь два героя: один из них – автор с его мироощущением, другой – правда. Жизненный опыт автора и опыт истории сливаются воедино…»[/i]Поэтому и в романе «Старик» автором была выстроена своеобразная система зеркал, где в исторической ретроспективе отражается ответ на мучительный, но в общем-то обыденный вопрос: «За что боролись?» Драмы комкора Мигулина, комиссара Данилова, юного Павла Летунова в огненной лаве гражданской войны завершается «мышиной возней» их потомков за дачный домик – две комнаты и веранду… Тогда зачем было столько жертв в прошлом? В прозе Трифонова на «скамье подсудимых» – не какие-то определенные лица, а определенный образ жизни… Именно это обобщение и привлекло ведущие московские театры к «Старику». Об этом говорил в интервью [b]«Вечерней Москве»[/b] ([b]19 сентября, 1986 г[/b]. ) главный режиссер театра им. Вл. Маяковского А. А. Гончаров, рассказавший о том, что его театр планирует выпустить спектакль по пьесе Трифонова к 70-летию Октября. Это было уже после смерти писателя.К сожалению, попытки наших театральных мэтров – А. А. Гончарова, О. Н. Ефремова (во МХАТе), Ю. П. Любимова (в театре на Таганке) – поставить «Старика» не увенчались успехом. Им просто запретили работать над спектаклями… Партийная цензура, судя по всему, понимала, что за внешне неприметным разговором о дачных проблемах, о мучениях памятью какого-то старика, одного из выживших ветеранов гражданской войны, встают нравственные проблемы, связанные с прошлой и нынешней историей страны. А это уж совсем ни к чему, несмотря на начавшуюся перестройку… Ведь речь-то в спектакле пойдет – как и в романе – о репрессивной политике комиссаров, приведшей страну к нравственной пустоте и духовному обнищанию.Такова и проза Трифонова – своеобразная панорама, летопись жизни страны во всем многообразии. Об этом говорят сами названия трифоновских произведений.Здесь и студенческое нетерпение изменений в жизни, и утоление жажды справедливости в ней; отблеск костра революции на наших судьбах и душах; нетерпение борцов за народную волю; дом на набережной как символ взлета и падения людей и идей, которыми они жили; исчезновение миллионов людей в дьявольской бездне государственного произвола; правда и трагедия старика, обожженного огнем того самого костра, который он с яростью разжигал в «слепящей тьме»; обмен нравственных ценностей на компромиссы (которыми полна жизнь каждого человека); долгое прощание, подведение предварительных итогов и возможность желанной другой жизни наряду с пониманием своего времени и места в ней, где не исключена реальность ощущения опрокинутого дома…Читайте Юрия Трифонова![b]Александр ШИТОВ,доктор филологических наук[/b]

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.

  • 1) Нажмите на иконку поделиться Поделиться
  • 2) Нажмите “На экран «Домой»”

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.