[i]День защитника Отечества мог в этом году совпасть с Судным. В Москве завершал свое леденящее душу гастрольное турне антихрист-суперзвезда Мэрилин Мэнсон. Его боялись.Говорили, он ежедневно творит молитву Сатане. Во время шоу крушит аппаратуру, разбивает гитару о голову гитариста и до полусмерти пинает ногами барабанщика. Швыряется со сцены живым мясом и брызгает в зал кровью. Заманивает на сцену поклонниц и пытается их изнасиловать. Короче — содомия, разврат и все такое.Православная общественность, узнав о готовящемся концерте, не могла молчать. Писала письма «куда надо», грозила выступить с пикетами. Но только горсточка православных, опустив глаза долу, обошла весь «Олимпийский», очертив гнездо зла воображаемым кругом.[/i]Наверное, Мэнсона перепутали с гоголевским Вием.Тем временем мистические настроения нарастали. За шесть часов до начала стало известно: концерт переносится на день. По официальной версии организаторов, трейлер с оборудованием Мэнсона застрял не то в Нижнем Новгороде, не то в Великих Луках.Карающая десница Всевышнего? Или российское разгильдяйство? Пока организаторы «зализывали раны», Мэнсон выступил на пресс-конференции: «Многие приходят к сатанизму, так как Сатана олицетворяет человека восставшего. Христос, если вспомнить его историю, — тоже революционер». А вокруг «Олимпийского» в течение двух дней гуляли малолетние Мэнсоны, лицом и телом как две капли воды похожие на своего кумира. Девчушки жалобно канючили: «Нам не платят зарплату.За билет отдали последнее. На какие деньги мы приедем сюда завтра?» К субботе обстановка разрядилась. Как в рождественской сказке, падал пушистый снежок.Экстремальная группа I.F.K., первоначально планировавшаяся на разогрев, путем сложных закулисных интриг была заменена новым проектом Макса Фадеева Total. «Не обидно?» — спрашиваем лидера I.F.K. Паштета. «Не очень-то и хотелось. Стоять на одной сцене с педерастом», — буркает тот.Total оказался явно не к месту. Молодые люди, стоявшие в первых рядах, все выступление показывали солистке смачный «фак». Пять песен Total’а показались бесконечно долгими: ждали главного.И дождались. Под скрежет гитар и удары барабанов на сцену вышла Смерть. В кожаных трусах и колготках-лохмотьях. Тут же хватила себя за промежность и заголосила хриплым голосом. Через несколько минут за спиной Смерти появилась огромное изображение распятого на кресте младенца. Розовый, сверкающий, упитанный — милый ребеночек. И небо за его спиной лазурное.Возможно, было бы страшно, если бы не было так… красиво! А потом Мэнсон бегал по сцене на ходулях, взмывал на огромную высоту на вырастающем из пола фиолетовом постаменте, в белой, расшитой золотом робе плясал на декоративном алтаре, митинговал с красной военной трибуны. Сцена искрилась, переливалась розовыми, голубыми и пурпурными бликами. Толпа ловила руками распыленные серебряные блестки. Никогда в жизни стенам «Олимпийского» еще не приходилось лицезреть подобной красоты! Он не убил гитариста. Не искалечил барабанщика. Он почему-то даже не разломал ни одного инструмента. Возможно, артист, прибывший в Москву и целый день промерзший на Арбате, впервые в жизни испугался. Испугался российских организаторов концерта, в которых опытным чутьем разнюхал темную силу. Испугался скинхедов, про которых ему рассказали на пресс-конференции. Актер, блестяще сыгравший Антихриста-Суперзвезду, не захотел связываться с настоящими силами ада, а то мало ли чего? По окончании шоу притихшая толпа даже не стала вызывать Мэнсона на бис. Расходились тихо и интеллигентно: в глазах стояло забытое ощущение детства и диснеевских мультиков.Кровь появилась только один раз. Милиционер с каменным лицом дубасил ногой ободранного бомжа. Бомж неловко повернулся, встал на колени, и кровь закапала на белый снег. Не тех людей Мэнсон пугать приехал!