Особая папка Леонида Млечина. Прыжок на Приштину

[i]В России был праздничный день, и мало кто знал, что страна – на грани военного конфликта со странами НАТО. Российские и натовские солдаты были готовы стрелять друг в друга... Эти события развернулись в июне 1999 года, когда российские десантники тайно были переброшены на аэродром Приштины главного города Косово. И на той, и на другой стороне нашлись генералы, которых война не пугала.[/i][b]Вызов и ответ[/b]Генерал-полковник [b]Леонид ИВАШОВ[/b], который в ту пору был начальником главного управления международного военного сотрудничества Министерства обороны, вспоминает: «Вопрос о возможности вооруженного столкновения с натовцами мы отрабатывали еще на стадии принятия решения о броске в Косово. Мы хорошо знали настроения сербских военных: они были готовы развернуть войска в южном направлении и войти в Косово. В этом случае натовцы оказались бы перед перспективой наземной операции, которой они страшно боялись. Тем более что армия Югославии с удовольствием отомстила бы агрессорам и за жертвы, и за поруганную честь. Да еще в братском союзе с русскими. Этот аргумент стал решающим...»Главнокомандующий войсками НАТО в Европе генерал [b]Уэсли КЛАРК [/b]воспринял тайную военную операцию российских десантников как враждебный акт. Упрямый по характеру, он был готов пустить в ход оружие, чтобы ее остановить: «Я пытался соединиться с генеральным секретарем НАТО Хавьером Соланой, но безуспешно. Тогда я позвонил в Вашингтон заместителю председателя комитета начальников штабов генералу Джо Ролстону с предложением: «Не должны ли мы как минимум подумать о военном ответе на этот вызов?» Генерал Ролстон согласился с этим предложением. Генерал Майк Джексон доложил мне, что у него есть две британские роты, и французы предлагают свой батальон».В тот момент судьба мира оказалась в руках военных. Политическое руководство плохо представляло себе, что происходит. В это время в Москве находился заместитель американского государственного секретаря Строуб Тэлботт.[b]Беседа с Путиным[/b]«В пятницу, 11 июня, – вспоминал Тэлботт, – я приехал в Кремль на встречу с Владимиром Путиным, секретарем Совета безопасности. Путин не высовывался, избегал конфликтов и паблисити, а потому оставался на периферии нашей панорамы российской политики. Встретившись с Путиным, я поразился, насколько ненавязчиво он способен внушить ощущение самообладания и уверенности в себе. Внешне он очень отличался от руководства страны – невысокий, худощавый и физически развитый; остальные были выше него, а большинство – на вид перекормленные. Путин излучал управленческую компетентность, способность добиваться результатов без суеты и лишних трений. Мне, как и остальным, он дал понять, что проделал домашнюю работу и прочел мое досье, подготовленное разведслужбами... С одной стороны, это вроде бы лестно («я вас знаю»), с другой – нервирует («я все про вас знаю»). Могу вообразить, как он проводил разбор полетов с агентами, которыми руководил в Восточной Германии, или допрашивал пойманных шпионов, уже обработанных его более жесткими коллегами...Путин выразил удовлетворение тем, что война в Косово сменилась миром. Едва ли не мимоходом он добавил, что рад был внести и собственный маленький вклад, предложив Ельцину назначить особым посланником Черномырдина...»Виктор Черномырдин стал специальным представителем президента по урегулированию конфликта в Югославии за два месяца до этого, 14 апреля 1999 года.Сербы называют Косово колыбелью своей культуры, сербским Иерусалимом, святой землей, имеющей особое значение для исторического самосознания. Здесь в 1389 году славяне насмерть схватились с турецкими войсками, потерпели поражение, и началось пятисотлетнее владычество Оттоманской империи. Албанцы же, в основном мусульмане, считают Косово своей территорией.[b]Как началась война[/b]Очередной военный конфликт вспыхнул, когда сербские спецподразделения приступили к зачистке края, чтобы уничтожить боевиков малочисленной тогда Армии освобождения Косово. Это была роковая ошибка президента Слободана Милошевича.Албанская молодежь взялась за оружие. Милошевич решил идти до конца – полностью уничтожить очаги албанского сопротивления. Как это обычно бывает, страдали в первую очередь мирные жители, а не боевики.В марте 1999 года авиация НАТО начала бомбардировки военных объектов на территории Югославии, требуя от Милошевича прекратить военно-полицейскую операцию в Косово.Когда президент Клинтон сравнил действия Слободана Милошевича с преступлениями нацистов, в России были возмущены. Отношения с американцами стали откровенно враждебными. Некоторые политики и генералы предлагали отправить в Югославию оружие, в первую очередь системы ПВО.«Необдуманными авансами некоторых политиков, – вспоминал [b]ЧЕРНОМЫРДИН[/b], – мы фактически провоцировали югославское руководство на продолжение убийственной для этой страны войны…»После поездки в Белград председатель Государственной думы Селезнев привез сенсационное сообщение: Слободан Милошевич готов присоединиться к союзу России и Белоруссии. Чего было больше в этих действиях – недопонимания ситуации или стремления вовлечь Россию в широкомасштабную провокацию?..Российские политики и телезрители видели одну картину – сербские города под натовскими бомбежками. А на Западе наблюдали другую картину – бесконечные потоки албанцев, которых изгоняли из Косово. Этот поток и был главным аргументом, который заставил руководителей НАТО бомбить Югославию. Мысли о том, что бомбардировки – негодный инструмент решения проблемы, не принимались.Переговоры об урегулировании в Косово вели трое – Черномырдин, заместитель госсекретаря США Строуб Тэлботт и президент Финляндии Мартти Ахтисаари в роли спецпредставителя генсека ООН. После долгих и мучительных переговоров пришли к согласованной позиции.Сербские войска уходят из Косово, албанские беженцы возвращаются, бомбардировки прекращаются, НАТО вводит миротворческие силы, которые должны обеспечить порядок и безопасность.[b]Милошевич капитулирует[/b]Представлявший на переговорах Минобороны генерал-полковник[b] Леонид ИВАШОВ [/b]выступил против Черномырдина: «Я встал и заявил, что категорически не согласен. Понимал, что сжигаю за собой все мосты, но и лукавить не стал. И потому заявил, что предложенный документ – это не равноправное соглашение, а ультиматум, предъявленный Югославии, в связи с чем военная часть делегации не будет участвовать в его подписании и покидает зал заседаний...»Черномырдин привез в Белград согласованные предложения. Он ожидал, что Милошевич будет возражать, спорить, требовать изменений и поправок.«Слободан Милошевич не добавил ничего! – рассказывал [b]ЧЕРНОМЫРДИН[/b]. – Ни единого слова! Ни Милошевич, ни его ближайшие соратники не сделали того, что от них ожидали: попытки изменить проект резолюции Совета Безопасности ООН таким образом, чтобы он в большей мере отражал их интересы. Сколько потрачено усилий, сколько пролито крови – ради чего? Чтобы только сейчас принять документ, с которым можно было согласиться раньше?!»Как только Россия и НАТО достигли согласия, Милошевич понял, что должен капитулировать. Циничный и расчетливый политик, он знал, что Косово ему не удержать. Он, видимо, рассудил так: если он примет план урегулирования сразу, его назовут слабаком.А после того, как он загубил столько людей и разрушил полстраны, его согласие с мирным планом – это акт государственной мудрости. У него был шанс продержаться дольше, если бы в Москве взяли верх те, кто требовал оказать Милошевичу военную помощь. Тогда бы война продолжилась.«Бомбардировки, – пишет [b]Билл КЛИНТОН [/b]в книге воспоминаний, – наконец сломили волю Милошевича к сопротивлению. 9 июня НАТО и сербское военное командование договорились о выводе сербских войск из Косово и о размещении там международных сил безопасности под командованием НАТО. На следующий день Хавьер Солана дал команду генералу Кларку остановить воздушные налеты. А я объявил американскому народу, что после семидесяти дней бомбардировок они завершены, сербские войска выводятся из Косово, а миллион мужчин, женщин и детей... получили возможность вернуться в свои дома...»НАТО получило мандат Совета Безопасности ООН для проведения миротворческой операции в Косово. И тут разразился новый конфликт – между Россией и НАТО.[b]Спор на десять долларов[/b]Камнем преткновения стал вопрос о роли российского военного контингента и его особом статусе.– Российская сторона, – пишет [b]Виктор ЧЕРНОМЫРДИН[/b], – хотела иметь свой сектор численностью порядка бригады десантников. НАТО не желало выделять российским войскам отдельный сектор. Наш контингент должен сохранять определенную автономию или же быть под началом сил ООН, но не в подчинении у НАТО. Американская сторона, натовцы, говорили, что силы эти должны быть едины, то есть находиться под их командованием. Лично я всегда отстаивал такую точку зрения: Россия имеет свои, особые интересы в Югославии. Поскольку она не входит в НАТО, ее контингент не должен и не будет подчиняться командованию Североатлантического блока... В окружении министра обороны маршала Игоря Сергеева решили, что если российским миротворческим силам не будет выделен свой сектор в Косово, надо взять его самим…»– Прямо во время встречи с Путиным, – рассказывал заместитель госсекретаря [b]ТЭЛБОТТ[/b], – мне передали записку. Генерал Ивашов сделал заявление, что если НАТО войдет в Косово с юга, из Македонии, без окончательного соглашения о российском участии, российские силы в одностороннем порядке вступят в Косово с севера, через Сербию. Я пересказал содержание записки Путину и добавил, что нам, похоже, грозит военная конфронтация.– А кто такой этот Ивашов? – спросил Путин...Сидя в самолете, я поспорил с одним из наших генералов на 10 долларов, что Ивашова уволят еще до заката...Заместитель госсекретаря, который считается в Америке одним из лучших знатоков России, ошибся.– Уезжая из Македонии, – вспоминала тогдашний госсекретарь [b]Мадлен ОЛБРАЙТ[/b], – я мечтала хорошенько выспаться по пути домой. Но едва самолет оторвался от земли, как нам сообщили, что русские войска вступили на территорию Косово и сербы встречают их как героев. Мы с Сэнди Бергером тут же связались по телефону со Строубом Тэлботтом, который как раз находился на пути из Москвы. Мы посоветовали ему лететь назад.Самолет Тэлботта находился уже где-то над Белоруссией, когда ему сообщили, что российская часть из расквартированного в Боснии миротворческого контингента движется в сторону Косово. Тэлботту позвонил советник Клинтона по национальной безопасности Сэнди Бергер.– Сэнди велел мне возвращаться в Москву и «закатить скандал», – вспоминал Тэлботт. – Когда мы приехали в МИД, Иванов беседовал по телефону с Мадлен Олбрайт. Странный у них получался диалог. Государственный секретарь извещала министра иностранных дел России, что войска его страны вошли в Сербию и приближаются к Косово, а тот отвечал, что это неправда. Иванов говорил, что разобрался с этим делом, и его заверили: российский контингент просто «находится в состоянии готовности войти в Косово в рамках синхронизированной операции». Мадлен сомневалась: кто же врет: Иванов ей или российские военные – Иванову?..Что же произошло на самом деле?– Мы, – вспоминал [b]генерал ИВАШОВ[/b], – стали готовить доклад министра обороны Сергеева президенту Ельцину о том, что нас пытаются исключить из балканского процесса, во избежание чего следует предусмотреть ряд мер. Одной из них мог бы стать одновременный с натовцами ввод в Косово наших миротворческих подразделений.Проект документа доложили министру иностранных дел Иванову. Он внимательно прочитал его, внес несколько поправок и завизировал.Позднее пошли разговоры о том, что министр был якобы не в курсе дела, что его чуть ли не «подставили». Это, как мы видим, не так. Иванов, возможно, не знал деталей, но они ему и не требовались. Детали – дело военных.Министр обороны поставил свою подпись и направился на доклад к Ельцину. Вернулся он из Кремля довольный: президент дал санкцию на синхронный с натовцами ввод российского контингента в Косово...В соседней Боснии выполняла миротворческую миссию российская воздушно-десантная бригада. Один из ее батальонов и решили перебросить в Косово, а потом транспортными самолетами прислать еще два батальона из России...Генерал-лейтенант [b]Николай СТАСЬКОВ[/b], который был тогда начальником штаба Воздушно-десантных войск, рассказывал журналистам: «Решение принималось келейно, даже не на уровне первых лиц. Я как начальник штаба ВДВ знал заранее. Миротворческой бригадой ВДВ на Балканах командовал полковник Николай Игнатов. Я позвонил ему. «Создавай заранее группировку. Чтобы никто не заметил, формировали колонну на старом аэродроме. Когда получили команду, сразу рванули вперед. Сомнения были. Вышел на меня полковник Игнатов, говорит, никаких письменных приказов не получал, что делать? Беру, говорю, ответственность на себя, вперед».[b]Квашнина не оповестили[/b]Колонна состояла из 15 бронетранспортеров и 35 автомобилей с личным составом. В Минобороны больше всего беспокоились о том, как скрыть от НАТО переброску российских солдат.[b]Генерал ИВАШОВ[/b]: «Командование бригады по указанию Москвы информировало американца – командира дивизии, что наш батальон получил приказ на выдвижение на территорию Союзной Республики Югославии. Командир дивизии поинтересовался, не нужна ли какая помощь, и пожелал русским успеха. Под Белградом батальон принял под свое командование генерал-лейтенант Заварзин. Я официально проинформировал Виктора Михайловича, что приказ на осуществление ввода нашего контингента в Косово отдан министром Сергеевым во исполнение прямого указания президента России. Честно говоря, расстановка сил в Москве не гарантировала, что кто-либо из должностных лиц Генштаба, Министерства иностранных дел или президентской администрации не попытается вмешаться в действия Заварзина…»Из слов генерала Ивашова следует, что Генеральный штаб либо вообще не был поставлен в известность о переброске войск, либо возражал против этого. Для Вооруженных сил ситуация невиданная. Военной операцией, выходит, руководил начальник Управления международного военного сотрудничества генерал Ивашов, став своего рода главным советником министра Сергеева.– Под покровом темноты, – вспоминал [b]ЧЕРНОМЫРДИН[/b], – батальон десантников в буквальном смысле слова промчался по территории Югославии в Косово и занял позиции вблизи важнейшего стратегического объекта – аэропорта «Слатина» рядом с Приштиной, вызвав и недоумение, и удивление натовской стороны.[b]Спор с битьем посуды[/b]В Москве замгоссекретаря Строуб Тэлботт допытывался у маршала Сергеева, почему российские десантники хотят войти в Косово раньше войск НАТО?– Министр обороны Сергеев, – записывал свои наблюдения [b]ТЭЛБОТТ[/b], – был в ярости на весь мир – не только на бомбардировщики НАТО, но и на своих офицеров, в особенности на Ивашова и генерала Квашнина. Я подозревал, что генералы преподнесли Сергееву неприятный сюрприз, – или же излагали версию событий, которой он не верил. Несколько раз Ивашов и Квашнин шептали Сергееву на ухо или передавали записки, предлагая уединиться у него в кабинете на очередное совещание…Около четырех часов утра Си-энэн сообщила, что российские части вошли в аэропорт Приштины. Сергеев начал было это отрицать, но прихлебатели что-то ему нашептали, и он снова потребовал перерыва. На этот раз их не было около часа. Похоже, вспыхнул бунт: я слышал грохот и хруст швыряемых в стену предметов...[b]Генерал ИВАШОВ[/b]:– В кабинете Сергеева царила, конечно, не идиллия, но и того, о чем пишет в своих мемуарах Тэлботт, тоже не было. Мебель, разумеется, никто не ломал, но обстановка была рабочая, напряженная. Иванова больше всего страшила перспектива возможного боестолкновения с натовцами.Он настаивал: батальон вводить нельзя, давайте его вернем, задержим. По вопросам и репликам Сергеева я видел, что маршал тоже опасался неспровоцированного открытия огня против нашего контингента.Был и еще один вариант, запасной: лететь в Белград и в случае боестолкновения с натовцами провести блицпереговоры о совместном противодействии угрозе нашим миротворцам.Видимо, не для всех. Начальник генерального штаба Анатолий Квашнин не собирался из-за разногласий вокруг Косово начинать войну против НАТО. Это следует из слов [b]генерала ИВАШОВА[/b]: – Генерал Заварзин по мобильному телефону сообщил: только что получен приказ начальника генерального штаба Квашнина развернуть батальон в обратном направлении… Пришлось напомнить Заварзину, что решение о вводе батальона принял верховный главнокомандующий – президент России, а приказ отдал министр обороны. Этот-то приказ и обязателен к исполнению. Следовательно, никаких разворотов и остановок – только вперед.Начальник Генерального штаба является по должности первым заместителем министра обороны. Проведение военной операции без его ведома – невиданное дело. Но приказ Квашнина не выполнили, хуже того – его обманули. Начальник генерального штаба и не подозревал, что десантники уже вошли в Косово.Генерал-лейтенант [b]Николай СТАСЬКОВ[/b], начальник штаба Воздушно-десантных войск: – Все боевые распоряжения идут только письменно. Мне не давали письменного распоряжения. Я бы тоже нашел способ не давать письменного распоряжения. Но в Боснии были мои люди. Комдив спросил: будет приказ о переброске батальона на Приштину?– Я тебя не подведу, – сказал я и шифром послал ему распоряжение.Сначала предварительное, потом боевое. И только ночью, когда ко мне приехали из Генштаба проводить расследование, я понял, в какую аферу попал…[b]Иванов и ТэлботтГенерал ИВАШОВ[/b]: «В кабинете Сергеева обстановка явно стала уравновешеннее: батальон, если судить по докладу Квашнина, двигался в обратном направлении, и министр иностранных дел Иванов успокоился. Неожиданно в кабинет вошел генерал-лейтенант Мазуркевич и сообщил, что Си-эн-эн ведет прямой репортаж о вхождении в Приштину российского батальона. Для Иванова это было подобно грому с ясного неба. Он… в сердцах обругал нас: мол, с вами, военными, как свяжешься, так обязательно попадешь в неприятность. Вышел к американцам и попытался объяснить им, что допущена техническая ошибка, которая будет оперативно исправлена».Начальник Генерального штаба и министр иностранных дел, видимо, впервые были так откровенно обмануты. Игорь Иванов даже утратил привычное хладнокровие.[b]Строуб ТЭЛБОТТ[/b]: «Иванов вывел меня в соседний зал, где стоял тяжелый жирный дух недоеденных пицц и хот-догов, которые нам доставили несколькими часами ранее.– Я вынужден с сожалением информировать вас, – сказал Иванов, – что колонна российских войск случайно пересекла границу и вошла в Косово. Им отдан приказ в течение двух часов выйти из провинции. Министр обороны и я сожалеем о таком развитии событий...В субботу, 12 июня, в половине седьмого, силы НАТО из Македонии вошли в Косово. Когда они достигли Приштины, российский батальон уже расположился на аэродроме «Слатина» и, как положено по уставу, занял круговую оборону...Мне подумалось: «Или я сплю, или это самое плохое кино из всех мною виденных. За один только день мы скатились от празднования победы к нелепому повторению холодной войны. Меня тревожило и то, что Иванов уже сам не знал, что происходит в его собственном правительстве. Очевидно, что произошло какое-то рассогласование между гражданскими и военными властями, хотя никто не мог быть уверен в том, какой приказ мог отдать Ельцин...»[b]Ельцин проснулся[/b]Генерал-лейтенант [b]Николай СТАСЬКОВ[/b]: «Самое интересное – утром. Министр иностранных дел молчит, другие должностные лица тоже отмалчиваются… В штаб воздушно-десантных войск уже ехала комиссия генерального штаба – разбираться, почему не выполняется приказ. Но тут просыпается Борис Николаевич, и ему все нравится. Словом, победили».[b]Генерал ИВАШОВ[/b]: «В одиннадцать часов утра министр обороны Сергеев делал доклад у президента страны... После доклада министра в зале наступила тишина. Паузу прервала фраза, произнесенная со всем известной ельцинской интонацией– Ну, наконец, я щелкнул по носу...Здесь президент назвал некоторых руководителей стран НАТО. Тут же из зала донеслось подобострастное:– Вы, Борис Николаевич, не щелкнули – вы врезали по физиономии.Ельцин поднялся и обнял Сергеева... На следующий день Ельцин подписал указ о присвоении Заварзину очередного воинского звания – генерал-полковник».«Особое впечатление, – писал[b] ЧЕРНОМЫРДИН[/b], – марш-бросок российских десантников произвел на сербское население Косово… Колонну встречали цветами, флагами и салютом из всех видов оружия...Аэродром вблизи косовской столицы был единственным не разрушенным в результате военных действий и все еще способным принимать военно-транспортные самолеты. Контролировать его – значит, в принципе, контролировать ситуацию в целом. За выполнение операции ряд наших военных получили награды, благодарности и внеочередные воинские звания. Я был рад и горд за нашу армию...»Российские политики и простые граждане с таким воодушевлением восприняли марш на Косово, что разбор дела был отменен. Победителей не судят.[b]Строуб ТЭЛБОТТ[/b]:– В тот же день я вновь оказался в кабинете Путина в Кремле. Все дело в политике, сказал он. Россия уже погрузилась в «предвыборную борьбу» и этот факт осложняет американо-российские отношения. Как в США, так и в России есть свои «ястребы» и «голуби», сказал он, и за броском на приштинский аэропорт стояли именно российские ястребы.«В российском правительстве есть люди, – говорил он, подразумевая, естественно, и себя самого, – которые считают развертывание ошибкой. Но оно, по крайней мере, не привело к человеческим жертвам. Ущерб, нанесенный за одну ночь американо-российским отношениям русскими «ястребами», – пустяк по сравнению с тем ущербом, который НАТО своей воздушной войной с Сербией нанес престижу президента Ельцина...» Важно, сказал Путин, что «никто в России не сможет теперь назвать президента Ельцина марионеткой НАТО»...[b]Генерал отказывается подчиняться[/b]«Генерал Уэсли Кларк был взбешен, – вспоминал [b]Билл КЛИНТОН[/b]. – Я не мог его за это винить, но знал, что мы, к счастью, не стоим на пороге третьей мировой войны. За сотрудничество с нами Ельцин подвергся дома резкой критике со стороны ультранационалистов, симпатизировавших сербам. Я считал, что Ельцин просто решил «бросить им кость».«Все кончилось тем, что натовские силы кормили русских, у которых было плохо с провиантом, в аэропорту Приштины, – пишет [b]Мадлен ОЛБРАЙТ[/b]. – Президент Ельцин позвонил президенту Клинтону и предложил укрыться вдвоем на «корабле, подводной лодке или каком-нибудь острове, где никто нам не помешает», чтобы спокойно решить проблему».– На протяжении всего кризиса, – вспоминает [b]Строуб ТЭЛБОТТ[/b], – Борис Ельцин вел себя тише воды ниже травы. Я не знал, действительно ли он одобрял планы и отдавал приказания, да и вообще представлял ли себе, что происходит. Пока наш самолет летел домой, Клинтону наконец-то удалось связаться с Ельциным… – Да ну их, этих генералов, Билл! – заявил Ельцин. – Эту проблему можем решить только мы с тобой! И предложил встретиться немедленно…[b]Мадлен ОЛБРАЙТ[/b]: «Клинтон выдвинул встречное предложение: пусть министры обороны и иностранных дел двух стран встретятся и разрешат вопрос, что в конце концов – после нескольких дней энергичных взаимных уступок – и было сделано. На переговорах в Хельсинки договорились разместить российский военный контингент в Косово в пределах районов, которые подконтрольны Германии, Франции и Америке. России не было отведено специального сектора из опасения, что это приведет к фактическому разделению края».[b]Билл КЛИНТОН[/b]: «20 июня югославские войска покинули Косово, и через две недели, по оценкам верховного комиссара ООН по делам беженцев, туда уже вернулись более 750 тысяч жителей... Несмотря на все проблемы, которые предстояло решить в будущем, я чувствовал удовлетворение и облегчение. Десятилетняя кровавая кампания Слободана Милошевича, в которой он использовал этнические и религиозные противоречия, чтобы сохранить свой режим, заканчивалась. Горящие деревни и убийства невинных людей остались в прошлом. Я знал, что со временем станет историей и сам Милошевич».Относительно статуса российских войск нашли компромисс – по опыту участия российского контингента в миротворческой операции в Боснии. Но пробыли они там недолго.В апреле 2003 года начальник Генерального штаба [b]Анатолий КВАШНИН [/b]заметил:– У нас не осталось стратегических интересов на Балканах, а на выводе миротворцев мы сэкономим двадцать пять миллионов долларов в год.Десантников вернули домой. История, которая едва не привела к войне между Россией и НАТО, закончилась.[i][b]Совместный проект газеты «Вечерняя Москва» и телеканала ТВЦ[/b][/i]