[i]Каждый год в конце декабря я вытаскиваю с антресолей большую коробку. В ней елочные украшения – шары, дирижабли, зайчики – любимые игрушки моей бабушки, мамы, мои… Многим из них перевалило за 100 лет.[/i][b]Дед Мороз по совместительству[/b]Елка в нашей коммунальной квартире всегда была под потолок. А потолок – 4 метра! Помню, мама отправлялась на поиски зеленой красавицы, а мы с бабушками, сгорая от нетерпения, ставили лестницу-стремянку, разворачивали деревянную крестовину, вату. Елка расправляла ветки, стянутые веревкой, снег оттаивал и по комнате полз неповторимый запах свежей хвои. Бабушка бросалась к маме растирать обмороженные пальцы. Потом приходил дворник Дмитрий – отпиливать верхушку.– Опять купила такую большую!– В последний раз, – обещала мама.А на следующий год все повторялось.Конечно, такая елка не могла оставаться достоянием одной семьи! В дом приходили все дети нашего Дегтярного переулка и его окрестностей. Без всякого приглашения. Единственное условие – каждый должен принести что-нибудь на елку, и сам повесить. Не обязательно игрушку. Иногда – мандарин, конфету, пряник…На ветках – столпотворение! Кажется, дерево вот-вот рухнет под тяжестью сверкающей красоты. Но мама не унывает:– Вот здесь еще есть место. И здесь! А зайца – ах, какой симпатичный! – лучше посадить на пол, рядом с Дедом Морозом.Дед Мороз в ярко-красном гофрированном бумажном кафтане с деревянной палкой в руке весил около 7 килограммов. Все старались пожать ему руку, потрогать-погладить… Вот он и состарился раньше других игрушек. Кафтан во многих местах дал трещину, стали сыпаться опилки. В общем, несколько лет назад я решила отнести его в антикварный магазин. Думала, не возьмут. Схватили! Уже потом узнала: кафтан красного цвета – одежда редчайшая: обычно он белый или синий. До сих пор жалею, что отдала.Но главной достопримечательностью нашей домашней елки был настоящий Дед Мороз – Сергей Иванович Преображенский, профессиональный актер.Он приходил нечасто, рано утром или поздно вечером, всегда спешил. Детей в комнате набивалось видимо-невидимо. Мы не хотели отпускать его, но мама, смеясь, объясняла, что он здесь «по совместительству», в свободное от основной работы время. А работал он… в Колонном зале Дома союзов. И не кем-нибудь, а именно Дедом Морозом! В общем, главный Дед Мороз страны![b]Снегурочек выбирали из отличниц?[/b]Маму познакомила с Дедом Морозом ее бывшая одноклассница Мина Михайловна Добровольская, тоже артистка. Мама очень гордилась этим знакомством. Ну а я была просто счастлива.Во-первых, Сергей Иванович подарил мне свою большую маску – с густыми бровями и красным носом; она сохранилась до сих пор. Во-вторых, приносил билеты в Дом союзов…Помню новогодний праздник 1944 года. На авансцене вспыхивают два костра, все заволакивает дымом – и появляется Дед Мороз. Рядом – Снегурочка.Это сейчас в роли Снегурочки – артистки, а тогда были школьницы. Наверное, выбирали самых красивых девочек и тех, кто хорошо учится. Но когда же наконец вспыхнет огнями красавица елка?!– Надо попросить, – говорил Сергей Иванович.– Зажгись, елка! – кричали дети.Мина Михайловна тоже командовала елочными представлениями, и тоже знаменитыми – в ЦДРИ и в Доме литераторов. Массовик-затейник. Тут нам с мамой вход всегда открыт.Смутно помню одну довоенную елку.Я была совсем маленькая. Эту елку Мина Михайловна проводила в Центральном детском театре. Там были сказочные персонажи – Горе-злосчастье, Баба-яга, Лихо одноглазое… Их победили братья – Двенадцать месяцев. Были там и артисты, поэты. Когда дети стали фотографироваться с Маршаком, Мина Михайловна подвела меня к нему:– Пожалуйста, поставьте эту девочку рядом с собой.Самуил Яковлевич согласился, тихонечко спросил, как меня зовут. И тут же стишок сочинил:[i]Леночка встретилась с Маршаком,Который ей не был знаком.[/i][b]Как я удивила американку[/b]Елочные игрушки… В начале XX веков в нашу страну привозили огромное количество украшений из Германии. Потом и отечественные производители быстро освоили эту науку. А в конце 1920-х елки запретили, как «буржуазный пережиток» – но поразительно, что елочные украшения делались и в те годы, и нынче ценность они необычайная! Фабрики закрыты, но шарики-зайчики выпускаются подпольно, кустарно: из пробок, шишек, яичной скорлупы…После того как в 1935-м елку «реабилитировали», Наркомпрос даже пособие выпустил: «Елка в детском саду» – сколько игрушек вешать на елку, в какой последовательности… Промышленность оживилась, стали наверстывать упущенное. Игрушек все больше и больше: ватные и стеклянные, картонные и проволочные, из фольги и бумаги, гирлянды, хлопушки, флажки, стрелы…В основном, советская символика и военная. Удивительно: первую и, пожалуй, единственную коллекцию елочных игрушек, российских и советских, собрала американка! О ней писали, даже фильм был, а я вот сподобилась лично познакомиться с Ким Балашак «на почве» елочных игрушек! Это случилось так. В течение пяти лет, начиная с 1998 года, Ким Балашак, живущая в Москве искала украшения.Первый экспонат – гирлянду 1950-х – купила в Измайлове на Вернисаже.Кстати, именно здесь, на Измайловском шоссе, до революции был завод стеклянных елочных украшений! Решила выставить игрушки в Музее декоративного и прикладного искусства. Но открытие выставки долго откладывалось. Почему?– Мне надо было обязательно найти Кота в сапогах, – рассказывает Ким. – В каком-то зарубежном журнале я увидела его снимок. Шляпа в руках… Написано, что сделан в России.В общем, заболела она этим Котом. В поисках помогал Сергей Романов, известный коллекционер кукол. Нашел! Купила. Кажется, за бешеную цену.А я побывала на той выставке, познакомилась с Ким! Помню, с какой гордостью подвела она меня к столику, где под стеклянным колпаком у самого входа – как бы приветствуя входящих, – тот самый Кот!– У меня дома такой же!Теперь не верит Ким. В общем, принесла я ей коробочку наших семейных игрушек. Тут и Кот в сапогах, и ученый доктор Гусь, и Три поросенка, и избушка на курьих ножках… Ахнула американка: «Таких у меня нет!» А ветхий бумажный пакетик не могла выпустить из рук. На нем надпись: «Декоративные блестки по особому заказу Союзкультторга». Изготовил их электрозавод имени Куйбышева. С трудом можно прочитать слова: «Алмазно-серебристый вес…» И бумажные флажки со штампом-печатью: «Мособлгор-Лит. 19.V.1938». Проверено, значит, цензурой! Каждый год я вытаскиваю с антресолей большую коробку. В ней елочные украшения. Каждый год говорю себе: огромной елки в доме не будет. Оставлю несколько самых памятных, самых красивых. Остальные – отдам. И не получается! Каждая игрушка – память. Пусть будут…