Скрепка по-монастырски

[i]Под занавес хозяин ресторана «Трапезная» в Суздальском кремле Александр Петкевич решил окончательно добить московских журналистов (тем более что в желудках уже находились пяти сортов расстегаи, пять рюмок разной водки и по-настоящему сладкая и сильная медовуха).На десерт была обещана дегустация блинов с начинкой опять-таки пяти видов. «Русские, — вел традиционный авторский монолог Александр Григорьевич посреди залы, — придумали гамбургер намного раньше «просвещенного Запада». Берете горшочек, о-о-оп-ля… переворачиваете запеченным тестом вниз… и хлебаете из получившейся полости…» Совершенно не хотелось прерывать сладкие речи недоуменным вопросом про то, как может быть «мясо» — и «по-монастырски», если Типикон разрешает монахам самое большее рыбу. Хотелось «о-о-п»… и — на зуб.«Русский гамбургер», почудилось, уродился твердоват.Я поработал челюстью серьезнее… и похолодел.Но в следующее мгновение ужас сменился не менее сильным удивлением: в десну впился кусок обыкновенной металлической скрепки.«Только, ради бога, молчите!, — побелела лицом трапезовавшая по соседству замдиректора Владимиро-Суздальского заповедника.— На месяц ребят без зарплаты оставит!» Простите, Александр Григорьевич, но я промолчал.Не только из жалости к вашим официантам.Мне показалось, скрепка «по-монастырски», как и само «мясо по-монастырски», — диковинное словосочетание для любого русского еще век назад — точнейшая метафора, идеальный символ для описания жизни, которой живут нынче два брата, почти ровесники, Владимир и Суздаль.Жизни странной, наивной и… бесконечно нашенской.[/i][b]Сто к одному.Чудеса бухгалтерии [/b]Летом две уважаемые столичные газеты выступили с убойными «подвалами» о владимиро-суздальском туристическом кризисе. Мол, от двух с лишним миллионов посетителей в год осталась жалкая сотня тысяч, гостиничный сервис — примерно то же самое, что нонсенс, а музейный комплекс с уникальными памятниками разваливается.Действительно, в конце восьмидесятых Владимиро-Суздальский заповедник посещали 2100 тысяч человек в год. Но туристов — простейший статистический парадокс — в эти города приезжало значительно меньше. Музейщики суммировали все купленные группами и неорганизованными частниками билеты во все культурно-памятные места: Золотые Ворота, Музей хрусталя, Музей истории и старины Владимира, Суздальский музей деревянного зодчества, Спасо-Евфимьев монастырь и так далее.Сколько «дикарей» позволяют себе провести выходные во Владимире и Суздале, нынче сказать очень трудно.На уровне областной администрации отсутствует достоверная статистика даже по всем лицензированным туроператорам региона (вообще въездным туризмом во Владимирской области пытаются заниматься от 30 до 40 организаций). Однако у местного отраслевого лидера — фирмы «Владинвесттур» — в лице симпатичного и очень молодого генерального директора Владимира (а как же иначе?!) Шарова удалось узнать следующие цифры: приняла компания в прошлом году свыше 80 тысяч человек, это 74 процента местного рынка туруслуг.Отсюда простейшая грубая оценка: в год во Владимир и Суздаль приезжают чуть более 100 тысяч человек. Конечно, падение случилось — но в разы, а не на порядки.[b]Ресторанный рейтинг.Солана за занавеской С сервисом тоже не все так просто.[/b]Конечно, великолепие суздальского Гостинично-туристского комплекса (ГТК) на берегу Каменки — позолота на свиной коже. Мотели остались на уровне семидесятых, а в фешенебельной (две «звезды» с прибавкой «супер»!) гостинице «Ризалит» из номера нельзя позвонить не только за границу, но даже в Москву. Да, плотина на Каменке — инвалид с детства.Да, ладьи, в которых по запрудам предполагали катать туристов, не то разворовали, не то разбили топором.Да, охранники похожи на заурядных полуночных ковбоев в китайских кварталах нелучших европейских столиц. Да, первый, кто встречает вас за столом на втором (дорогом!) этаже ресторана ГТК, — это нахальный рыжеусый прусак, неторопливостью своей ясно намекающей, кто в доме хозяин. Но ГТК все-таки поднатужился и перестроил несколько апартаментов на первом этаже в еврономера. Теперь эта часть «Ризалита» никогда не пустует.Кстати, о «евро». Падение международной части въездного туризма в этом году — увы, политика! — продолжилось. Теперь американцев в Суздаль приезжает меньше, чем итальянцев, немцев, французов.Очень много азиатов — в основном из Японии и с Тайваня, меньше из Кореи. Нашествие гостей из Страны восходящего солнца имеет экзотическое объяснение. Дисциплинированным и доверчивым японцам на родине вдолбили в головы, будто для увеличения продолжительности жизни надо посещать религиозные святыни мира, причем начинать следует с намоленных православных храмов. Поэтому, завидев на рассвете у стен одной из многочисленных владимирских или суздальских церквей группу взявшихся за руки сосредоточенно молящихся японских товарищей, не следует щипать себя за руку, протирать глаза и бежать к психиатру.Здесь это картина обычная. А вот Хавьер Солана предпочел жить не в люксе ГТК, а в совершенно особом филиале комплекса — купеческом доме на семь персон. Говорят, «люкс» на печке за занавесочкой очень понравился бывшему генсеку НАТО.[b]Те кто.Владимир, запатентовавший Золотое кольцо [/b]И в турбизнесе уровень сервиса — понятие неоднозначное. Есть однодневки, арендующие раздолбанные автобусы и подкупающие народ дешевизной. И есть уже знакомый нам «Владинвесттур».Шаров, между прочим, даром что в Германии стажировался. В один прекрасный день ему пришла в голову гениальная идея: запатентовать товарный знак «Золотое кольцо». После регистрации прав, поговаривают, кондратий хватил руководителей одной весьма властной столичной структуры. «И что, мы этого Шарова вот так будем терпеть?» — тряс шефа его первый заместитель. «А что делать…» Правда, словосочетанием «Золотое кольцо» друзья-соперники все равно пользуются. «Что ж вы не судитесь?» — спрашиваю Шарова. «Мы что — ненормальные?..» [b]Колесо истории.Отличницы на горохе [/b]Конечно, памятники разваливаются. Вы постойте тысячу лет под ветрами-дождями — посмотрим, что будет. Вот, к примеру, разваливаются Архиерейские палаты Суздальского кремля. И полы все пучатся… Но не рухнут, не беспокойтесь! Бетон уже инжектируется в трещины — оттого и рельеф покрытий слегка нарушен. На музейные, между прочим, деньги работы ведутся. И дорога асфальтированная к Кремлю тоже разваливается.На глазах. Местами нет ее уже, дороги этой — грязь какая-то. Безобразие, и куда только власть смотрит!!! А вы власть не поминайте к ночи, лучше сосиску, что от обеда в трапезной осталась, местному завсегдатаю — беспородному псу Мише — бросьте да немножко к грязи наклонитесь.Может, увидите, что тут коммуникации недавно проводились, и теперь в Кремле музейщики с уникальными экспонатами зимой не при плюс восьми работать будут, а при нормальной комнатной температуре. Власти, кстати, нелишне спасибо сказать: бывший замглавы областной администрации ушел работать в одну из газпромовских фирм и пригласил к себе на родину конгресс газовиков.Экскурсовод возьми и пожалуйся на разбитые дороги. Богатые гости раз — пообещали, два — заасфальтировали. В качестве бесплатного приложения — отопительная магистраль.Еще разваливаются Присутственные места. Те самые, исторические, в которых скрипел чиновными перьями Герцен, инспектировал служивых граф Салтыков, был приговорен к смертной казни Фрунзе (потом его помиловали). Крушатся перегородки в двухэтажном здании-«пенале», выламываются дверные коробки, выезжают 35 организаций-сиделиц. «Разрушительница» — директор музея-заповедника Алиса Аксенова. Оборудует добротную картинную галерею, фондохранилища, обустраивает детский музей и образовательный центр «Старая школа» (юным отличникам положена особая привилегия — несколько минут постоять в углу на горохе, чтоб на своих коленках почувствовать, как давалось учение в имперское время), несколько тематических выставок, трактир. Со стен смотрят оформленные по дореволюционным журналам рекламные вывески. Серый унылый коридор превратился в кусочек старой городской улочки, а в проулках мастерицы сидят, на ткацких станках, на прялках работают! В свободное от работы время подчиненные Алисы Ивановны — главбух, гиды-переводчики, хранительницы фондов — дефилируют на «разваливающемся» подиуме перед дорогими гостями в народных костюмах русского Центра и Севера. Красотища… Дмитриевский собор тоже разрушается. Тут и спорить нечего — вон в лесах весь стоит. До зимы надо успеть восемь тепловых пушек купить, чтобы по закомарным перекрытиям с сыростью бороться. Но пока денег выбить не удалось, и реставраторы-подрядчики уже переходят на ультразвуковые частоты в разговорах с Алисой Ивановной. Впрочем, работу не бросают — свои же камни, родные.А вот кого следует покостерить по-настоящему, так это городские исполнительные власти — и владимирскую, и суздальскую. В райцентре полный кавардак творится в части архитектурно-строительного надзора.Частные домики некрасиво вылезли за столбы-обелиски обеих застав — Владимирской и Ярославской, хотя свободного места для строительства в старой городской черте достаточно.Хозяева повадились переделывать старинные наличники — их бы памятниками объявить да выкупать у собственников, если те не понимают бесценности своего деревянного наследства. И уж совершенно инородно смотрится недостроенный сарай — не то шашлычная, не то бильярдная — у входа в Спасо-Евфимьев монастырь. А сломать нельзя — как же, собственность инвестора! Во Владимире — другая беда. На центральной Московской улице, наконец-то расставшейся с диковатым прежним именем Третьего Интернационала, почти вся историческая застройка уныло глядит на приезжих обшарпанными окнами, облупившейся штукатуркой, давно не крашенными парадными. Вот бы где мэру власть употребить, на принцип пойти: или аренда с обременением в виде постоянного ремонта, или расторгаем договоры! Но нет, говорят, у наших арендаторов лишних денег. Бедные, оказывается, они.[b]Поле чудес.Дураки и дороги — к храму [/b]Еще об одном памятнике владимирской земли нельзя не сказать особо. «Ходят к храму пешком, по тропинке», — трогательно замечает путеводитель о знаменитой церкви Покрова на Нерли. Увы, это уже не совсем верно. Джипы проторили проселочную дорогу через луг — национальный, между прочим, заповедник. «Кирпич» провисел ровно один день. Связь с миром у ключаря храма отца Андрея односторонняя: пейджер под рясой.Рации, мобильники, сигнальная линия — все это не по карману. В отчаянии прежний причет пошел на слегка судорожный шаг: огородил церковь с самой опасной стороны — боголюбовской — лишенной эстетики оградой, что вызывает нехорошие чувства у работников музея-заповедника. Загородка не спасла: по ночам к церкви любят приходить алкоголики, шумные компании, лихие люди. Доходило дело до убийства. Так что внимание районных архитекторов к благоустройству околоцерковной территории — это, конечно, хорошо, но от властей хотелось бы большего внимания… Да, своя «скрепка» есть в каждом кусочке туристической жизни Владимирщины. Можно с недоумением интересоваться, с какой это стати музей-заповедник обязывает турфирмы платить за концерт мужского вокального квинтета в Крестовой палате Суздальского кремля. Можно поджимать губы при виде темных разводов на нежном молдавском известняке монумента князю Пожарскому, наскоро поставленного в 1958 году на месте взорванной четвертью века ранее часовни из белого мрамора.Можно упасть в обморок от таракана среди блюд шведского стола. Но… это Россия-матушка. Рашн экзотик.Без всей этой белиберды разве не пресен нам отдых? По-моему, пора включить в меню «Трапезной» новое блюдо. И заодно запатентовать.