Журавлиная песнь Марка Алмонда

[b]Марк Алмонд бывал у нас так часто и подолгу, что стал, как любят выражаться иные критики, «неотъемлемой частью российского культурного ландшафта». Британский шансонье выступал на сцене МХАТа и на частных сборищах, под одобрительное бряканье вилок и ножей. Подружился со многими местными исполнителями – от Сергея Пенкина и Бориса Гребенщикова до Аллы Баяновой и Людмилы Зыкиной – и записал с ними «русский» альбом «Heart On Snow» – красивый сборник русских народных песен и романсов.[/b]Полтора года назад наша публика, несколько избалованная частными визитами певца, неожиданно едва не лишилась своего любимца. Марк Алмонд попал в страшную дорожную аварию на мотоцикле. Десять дней он провел без сознания с переломанными ребрами и поврежденными внутренними органами. После чего еще долго не мог восстановиться. Сладкоголосый эльф, по словам очевидцев, стал совсем седым и говорил с трудом, заикаясь. От трахеотомии он, естественно, отказался, чтобы не повредить связки, потому как больше всего на свете боялся никогда не выйти на сцену.Под конец прошлого года Алмонд все-таки стал потихоньку давать концерты. До Москвы он успел несколько раз выступить в Британии с оркестром Джулса Холланда, а также приступил к работе над новым альбомом (его выход намечен к концу года). Хотя отмечалось, что на первых концертах этого турне Алмонд был заметно скован в движениях, в Москве, на сцене клуба «Апельсин», он выступал, широко и картинно жестикулируя, пританцовывая, играя в свой театр актерской песни, без всяких скидок на неокрепшее здоровье. Два с половиной часа (грандиозное количество времени для вокалиста) Алмонд пел и не мог остановиться, буквально как одержимый. К началу первого ночи публика уже стала понемножку растекаться (многим, очевидно, нужно было успеть доехать до дому на метро), но артист, казалось, все никак не мог насытиться зрительской любовью. Благо народу в тот вечер собралось вдоволь.С прической модного пепельного цвета, с неизменными стразами на лице, человек, переживший второе рождение, выступал с такой экспрессией, на какую только был способен. Строки «Моя голова болит, мое сердце разбито… Я рожден умереть» были исполнены им с надрывом, достойным Владимира Семеновича Высоцкого.Без русских песен, естественно, не обошлось. Начался концерт с пронзительно англоязычной версии «Полюшко-поле» с альбома «Heart On Snow». «Я здесь как дома», – сразу объяснил артист значение прелюдии. После чего последовала целая серия романсов сходного настроения, но разной степени душещипательности. Алмонд постарался разнообразить torch song (как зовут их в Англии), насколько это возможно: то утяжеленные электронные версии, то камерно-кабареточные: гитара, рояль, скрипка или кларнет (на кларнете играл продюсер Heart On Snow Андрей Самсонов), то дуэт «под рояль», то вообще целые куски без сопровождения, а capella, которые ему удавались весьма хорошо.Правда, молодая публика, оценив алмондовское пристрастие к романсам, все же отдавала видимое предпочтение клубным хитам 1980-х синти-поп дуэта Soft Cell, когда-то прославившего певца. Старые песни Алмонда радовали зрителей даже больше, чем «If you go away» Жака Бреля или транскрипции русской музыки – романса «Не уходи, побудь со мною» и песни «Эх, душа моя» из репертуара Аллы Баяновой, которую артист спел по-русски так, что никто ничего не понял. Но когда зазвучали френкелевские «Журавли», впору было прослезиться.И дело не в мастерстве Марка Алмонда: по правде говоря, музыки, лучшей, чем эта, за вечер со сцены не звучало.