[b]Милорад Павич – известный затейник. Он один из немногих авторов, кто не просто книжки пишет, но вечно придумывает какие-то хитроумные приемы компоновки текста, норовя перевернуть повествование с ног на голову, рассказать задом наперед или вообще заставить читателя собирать сюжет по кусочкам. В общем, что ни книга, то головоломка.[/b]И ладно бы только читателю голову ломал экзерсисами: так нет, Павич честно и кропотливо изобретает и претворяет в жизнь свои ребусы. Знаменитый «Хазарский словарь», к примеру, сочинялся им в докомпьютерную эру, так что сидел великий сербский писатель, обложившись листочками, и часами-сутками компилировал, подгонял, стыковал все эти части сложной конструкции романа.Да только за неблагодарное дело он взялся. Все равно большинство читали «Словарь» линейно, страница за страницей, боясь сбиться с пути и пропустить что-нибудь важное. Вот и с «Уникальным романом» Павича постигла неудача – по крайней мере, в России. Замысел состоял в том, чтобы сделать книжку с сотней разных концовок, напечатать сто тиражей и, пусть не каждый, но хотя бы каждый сотый читатель получил бы свой собственный финал, а значит, свой собственный роман. «Уникальный объект» – так книга и называется в оригинале. И так гордился знаменитый серб этой выдумкой, что жалко его становится, как представишь неизбежное разочарование.Российские издатели распорядились по-своему и свалили все сто концовок в одну книгу, неимоверно утяжелив финал (к пятидесятой штуке игра изрядно надоедает) и разрушив не только авторский замысел, но и всю интригу.Обещание сотни разных финалов создавало впечатление, будто каждый вариант будет предлагать какую-то особенную разгадку, уникальные ответы на вопросы, прозвучавшие в основном тексте. Создать подобную систему – труд, конечно, нечеловеческий. Да Павич и не стремился к Геракловым подвигам. Он схитрил. Его сотня финалов, каждый из которых занимает не более трех страниц, почти никакой информации к основному тексту не прибавляют – это всего лишь очередной мистическо-поэтический пассаж, который с тем же успехом мог оказаться в середине романа. Да только читателю знать отом не полагалось.Когда же фокус разоблачен, представление теряет свою волшебную атмосферу. И «Уникальный роман» становится вполне рядовой павичевской книгой, коих написал он уже больше десятка. В основе – как это часто у Павича случается – детективный сюжет.Андрогин по имени Алекса попадает в сложную ситуацию: он под давлением мафии должен кое-кого убить. Свое преступление Алекса совершает изобретательно – чужими руками, задействовав знаменитого оперного певца и его любимую женщину. А ближе к концу книги появляется сыщик, которому предстоит разобраться в организованной Алексой путанице из снов и почти волшебных превращений.В свойственной ему манере Павич сыплет изысканными метафорами и так преобразует привычную нашу действительность, что самые бытовые вещи приобретают в его рассказе магический ореол. Все это писатель проделывает достаточно ловко, чтобы рождать в читательской душе досаду на российского издателя: может, именно фокуса с разными финалами не хватило, дабы получился уникальный роман, а не стандартный красивый текст под лейблом «Милорад Павич».