Поезд удовольствий

[b]Пять лет назад Москва и не мечтала, что получит в подарок от выдающегося дирижера Валерия Гергиева столь масштабное культурное событие, как Пасхальный фестиваль. Валерий Абисалович по свету немало поездил и видывал, как в Европе празднуют Пасху, культурно замешивая концерты-события на церковных традициях. Концертом 9 мая на Поклонной горе, собравшим тысячи ветеранов, Гергиев показал, как приятен ему, при всех ветрах, сдувающих ноты с пюпитров, горячий прием москвичей.[/b]Концерт обрамили сочинения Шостаковича, которому в этом году был посвящен фестиваль. Начался с праздничной увертюры, украшенной изумительными фанфарами, а закончился «Прогулкой по Москве» из оперетты «Москва–Черемушки», давно многими забытой. Всего же за полтора часа прозвучало 11 сочинений-шлягеров: и «Рассвет на Москве-реке» Мусоргского, и «Ракоци-марш», и увертюра к «Летучей мыши», и штраусовская же полька «Поезд удовольствий».Два гигантских экрана справа и слева постоянно показывали лицо дирижера: и импровизированный сидячий партер распался пополам, как двуглавый орел – одни замерев глазели вправо, другие – влево.И было на что. Ведь неистовый маэстро похож то на громовержца, сверкающего белками глаз, то на сердитого карася, то на встревоженного разведчика.И, оказывается, ни одного укоризненного взгляда на музыкантов! Под конец Гергиев показал фокус: оркестр играл на бис «Трепак» из «Щелкунчика», а дирижер, довольно скрестив руки на груди, повернулся к залу, словно говоря: вот, играют без меня… Мэр, сидевший в первых рядах, как всегда, восторженно взбежал на сцену и призвал публику грянуть общее «ура» во славу своего великого друга. И «уррра!» прокатилось аж до самых туч.Юрий Михайлович был самым заметным слушателем концерта. А вот жену Гергиева Наталью, редкую гостью в Москве, в партере не опознали, а то бы замучили вниманием. Ведь она и помогающая ей сестра Гергиева Светлана Абисаловна привели на концерт троих его детей мал-мала меньше: пятилетнего Абисала, четырехлетнего Валеру и двухлетнюю Тамару. Пусть посмотрят на папу во всей красе – как бы ни был велик, не каждый день столица приветствует его раскатисто, будто Кутузова.Как прошел фестиваль в целом? Да, действительно на ура. Его высочайший уровень кажется таким естественным, что поневоле начинаешь думать о вымученности многих и многих столичных фестивалей и зряшности затраченных на них средств.Какие пели хоры! Сводный концерт в Зале им. Чайковского подтвердил, что существует современная духовная музыка дивной красоты. Так, ансамбль «Сирин», помимо традиционных молитв, исполнил народный напев «Заповеди блаженств» в обработке Владимира Мартынова. Мелодия рисовалась в гудящем гармониями воздухе – подлинный шедевр.У грузинского хора «Гори» – другое голосовое «произношение»: сочинения Иосифа Кечакмадзе, Мераба Гагнидзе выглядели озвученными фресками. Или наоборот: хор остроумно изображал поезд, мчащийся под завывания ветра.Знаменитый ансамбль «Мистерия болгарских голосов» показал, какие мы, славяне, разные, разнообразные, разноголосые. Лавируя между церковными и народными традициями, певицы представили голосовой цирк вплоть до особого южнославянского «йодля» вроде тирольского.Часть Пасхального фестиваля прошла по России, охватив 17 городов. Да еще с 30 апреля по 3 мая Гергиев со своими мариинцами выступил в столице Украины на фестивале «Киевская Русь». А потом вернулся в Москву с концертами один роскошнее другого. И если балконы в консерватории не обвалились от количества набившихся зрителей, может, и пресловутый ремонт не стоит делать? Редкое исполнение в Москве третьего действия «Валькирии» доказало, что Гергиеву нет сегодня равных в интерпретации Вагнера. Самоотверженность, с которой дирижер целиком выкладывается на музыку, у других провисающую скукой, не имеет сегодня прецедента. К тому же приглашенный на партию Вотана колоритный, витальный британец Брин Терфель явно украсил букет мариинских певиц.На другой день оркестр Гергиева аккомпанировал последнему победителю конкурса Шопена Рафалу Блехачу. Как позднее признался маэстро, молодой польский пианист был для него почти сюрпризом. Однако Первый концерт Шопена удался ему блестяще – в том числе и благодаря дирижеру. Гергиев, убрав на второйплан не слишком богатое сопровождение, целиком – умело и как-то очень по-братски – вмастил солисту. Пришлось играть бисы.Да и Николай Цнайдер после блистательного исполнения Скрипичного концерта никому у нас не известного Эриха Корнгольда добавил «от себя» еще пьесу Крейцера и Сарабанду Баха соло. Так что получился отдельный концерт в концерте, который не без интереса слушал и оркестр.Заключительную часть вечера составила Вторая симфония Шумана, быть может, перегрузившая его. Во всяком случае, несколько торопливая. Оркестр демонстрировал феноменальную слаженность в огромном темпе – но драйв не заменил подлинного романтизма, и здесь Гергиев напомнил самого себя в свои первые приезды в Москву, когда всего-всего игралось побольше и побыстрее.Наконец, вчера вечером фестиваль завершился. В Доме музыки звучал один только Шостакович. Скрипичный концерт, написанный когда-то для Давида Ойстраха, Вадим Репин играл умно, в тонком музыкальном сговоре с Гергиевым, перенося слушателя в исторически-потусторонний советский мир конца 40-х годов.Девятая симфония, первая послевоенная, с ее иронией и даже вызывающим сарказмом трактована дирижером с остервенелой точностью. Какие духовые у Гергиева! Вот хоть эта вольно прыгающая где-то в облаках флейта! А на заключительный номер – сюиту из оперетты «Москва–Черемушки» – вышел дополнительный состав духовых. И начался Шостакович-мелодист, Шостакович-юморист, Шостакович-песенный лирик. Публика забавится и аплодирует выпяченным цитатам: «Ах вы, сени!», «Подмосковные вечера», «Цыпленок жареный». Войдя в раж, Гергиев дирижирует пятернями, широко расставив пальцы. Он дарит нам давно забытые, воспетые Шостаковичем картинки Москвы полувековой давности, преподнося их с такой любовью, с таким смаком.Но была вчера все-таки одна грустная нота. На встрече с журналистами маэстро будто обмолвился: «Выдержим ли мы и дальше такие темпы? Можно, хотя, наверное, не нужно. Какое-то время пройдет, и я, может, тоже буду дирижировать два раза в год, и обо мне будут писать: вот, вспомнил страну, в которой вырос…» Но это было вчера. А сегодня вечером Гергиев уже открывает у себя в Петербурге фестиваль «Звезды Белых ночей».