Друг мой, Адька

[i][b]Дорогая Ольга![/b][/i]Прежде всего очень радуюсь вновь появившейся на страницах «Вечерки» рубрике «Семейный вечер» и новой встрече с вами. Когда вы вдруг перестали публиковать ваши материалы, наши читательские откровения, то прервалась обратная связь с любимой газетой! Пожалуйста, больше не уходите… Решила вам написать об одном неожиданном, даже можно сказать, потрясающем событии в моей жизни, случившемся совсем недавно, хотя история его уходит своими корнями в глубокое прошлое.…Мы с Адькой в старших классах сидели за одной партой. Он был небольшого роста, весь такой беленький, чистенький, наглаженный стараниями обожающей его мамы, с нежным, почти девичьим личиком и с ангельским невинным выражением. Всегда при галстуке. Словом, единственный такой в классе.К тому же Адик очень увлекался школьным театром, так что легко мог перевоплощаться из самого отчаянного заводилы и озорника в примерного тихоню-отличника. Я же была в классе бессменным старостой и редактором школьной стенгазеты. Оба мы неплохо учились, однако «физичку» и «немку» дружно не терпели и всячески изводили.«Немку» – за ее предмет: на немецком говорили наши бывшие враги (совсем недавно закончилась война с Германией). А «физичку» невзлюбили всем классом за то, что, как и теперь я уверена, она была в школе человеком случайным, предвзятым и несправедливым. Сухая, черствая. Вижу, как сегодня, ее рыжее «гнездо» на голове, близко посаженные круглые и всегда злые глаза, ярко накрашенный рот, как куриная гузка… На выдумки, касающиеся всяческих каверз, мы с Адькой были неистощимы! В 9-м классе нас поочередно исключали на месяц из школы с тройками по поведению: друга моего в основном за ехидный длинный язык, а меня – за поэтический опус-поэму «Правда о школе», которую моя подружка-соперница в зарождающемся романе с соседским юношей подложила «физичке» на учительский стол прямо под классный журнал. А именно «физичке» в поэме были посвящены следующие строки (в подражание пушкинскому «Евгению Онегину», в те годы этот жанр был очень популярен):[i]Займусь физичкою лукавой,Вам опишу ее портрет:Какую книгу б вы ни взяли –Подобных образов там нет.[/i]Далее следовало описание «портрета». Мало того, отдельные строки касались иных персонажей и, конечно же, несчастной «немки»:[i]Уж не открыть ли лучше двериТуда, где школы тайн завет,Где заседает педсовет?И что ж мы видим: за столомСидят чудовища кругом…[/i]А как вам это?[i]…а наш завхоз так уж без словВторой Иуда Головлев.И школу скупердяйством душит,Как старый Плюшкин в «Мертвых душах»,А «немка» – ох!Мое пероДавно уже покоя просит,Подобных фактов не выносит,И сил уже писать мне нет,Хоть мысли гонятся вослед…[/i]Можете представить, какой эффект произвело мое произведение в учительской и в кабинете директора! Однако, признаюсь, учитель литературы Журавский в пику всем поставил мне в журнале жирную пятерку! И вообще, спасибо этому человеку, благодаря ему я на всю жизнь полюбила книги и сама стала учителем литературы.Но вот окончена школа. Адик поступил в Ленинградский мединститут, а я выскочила замуж за того самого школьного соседа, с которым, кстати сказать, живу уже 56 лет… Последний раз мы с Адькой «хохмили» в 57-м году в Москве, где жили мои родители, на Фестивале молодежи и студентов. Он тогда только окончил вуз и перед тем как ехать по распределению в Туву принимать больницу, заглянул ко мне в Москву поглядеть на фестиваль. И опять не обошлось без проказ: мы, бывало, лопоча что-то непонятное, изображали иностранцев (т. е. он иностранец, а я переводчик) и таким образом попадали на всякие увеселения, куда доступ был почти невозможен.С тех пор мы с Адиком не виделись. Вначале переписывались, а потом как-то потерялись.Прошло 49 лет.Совсем недавно через Интернет я случайно вышла на его очень редкую фамилию и имя-отчество – Адольф Адольфович. Высветилось: доктор медицинских наук, профессор и пр. (Кстати, бедный Адька по молодости и юности лет ужасно страдал из-за своего имени, но что ж поделаешь, имена, как и родителей, не выбирают, а назвали его так задолго до того, как в Германии пришел к власти Гитлер.) Тут же звоню в институт, где он работает, и что же? – Адька, неужели это ты? Здравствуй, бродяга! Мы часа полтора проговорили по телефону, а потом началась оживленная переписка. Заодно Адик прислал мне фотографию, где он снят в моей «фестивальной» юбке и платочке – это когда мы летом фестивального 57-го ездили купаться в Кунцево.И вот наконец пару недель назад мы с мужем съездили в Питер. Адик встречал нас, конечно, с розами и пачкой фотографий из своей жизни. Мы обнялись, с интересом разглядывали друг друга. Конечно, мы изменились: нам по 72 года, но мы совсем не разочаровались друг в дружке и просидели за разговорами и воспоминаниями допоздна.Подвели некоторые итоги: мы с ним были, конечно, отчаянные озорники, но в результате, как говорится, в жизни не пропали. Адик сделал успешную ученую карьеру, изобрел новые методики в своей области, консультирует в России и за рубежом, сотрудничает в специальных журналах, преподает и т. д. Гордится, что лечит свою 94-летнюю маму, и лишь печалится, что нет детей.Я окончила педагогический и полиграфический институты, сейчас на пенсии в окружении своего «клана»: детей, внуков, и даже правнуку три годика! Муж мой тоже не зря ездил в Питер: там он встретился со своим однокашником, с которым окончил школу в 41-м году и сразу ушел на фронт. Они не виделись 65 лет, а встретившись, еле расстались, так интересно и тепло им было вместе, просто не могли наговориться! Теперь мы ждем наших питерских однокашников к себе в гости в Москву! Знаете, Ольга, из вышесказанного напрашивается вывод (это и для школьников, и для родителей): чаще всего, по моим наблюдениям, именно школьные проказники, закоперщики «выходят в люди», как, например, мы с Адькой… Не так ли?[b]С уважением,ваша Нина Станиславовна СТЕЦА[/b][i]Спасибо Вам, милая, дорогая Нина Станиславовна, за прекрасную историю, за этот душевный рассказ! И что не забываете «Вечерку» и нашу страницу. Здоровья Вам и всего самого-самого доброго! Мужу привет передавайте.Что касается вашего замечания насчет школьных озорников и проказников, которые потом выходят «в люди»… Наверное, вы правы. Хотя, согласитесь, по-всякому случается в жизни, да и проказники проказникам рознь, нет? А я, как всегда, жду от вас, дорогие читатели, ваших писем, воспоминаний, рассказов, размышлений. Не забывайте, ведь это именно ваша страничка – наш «Семейный вечер»! Пишите, и до встречи через неделю[/i].[b]На илл.:[i] Такие мы были в 57-м. И юбка фестивальная – одна на двоих![/b][/i]