Смута по имени «Эпоха Ельцина»

[i][b]Избран, наконец, премьер.Избран беспрецедентным числом голосов.Да, Евгений Примаков, под началом которого я работал не один год и которого, считаю, неплохо знаю, на многое способен. И главное — он способен отличить, где страна Зазеркалья, а где реальная страна.Но его слишком поздно позвали. И позвали потому, что в президентском окружении сами себя перехитрили, вконец запутались, загнав и страну еще дальше в трясину кризиса, и себя в глубокую и опасную изоляцию.И тем не менее — спало тревожное ожидание худшего, а с ним и общественное напряжение. Можно уже и перевести дух, подведя некоторые итоги.[/b]Что же все-таки делает Россию белой вороной среди европейских стран постсоциализма? Там и политическая стабильность налицо.При том, что у них уже по второму кругу пошла смена сил у власти: вначале правили правые, потом их сменили левые, но, похоже, снова возвращаются правые. И никаких танков на улицах. Никаких истерических криков: «Спасайте! Возвращается коммунизм! Грядет фашизм!». По существу они уже развиваются по модели двухпартийной системы, которая является господствующей в развитых странах. У них тоже путь не усеян розами. Болячек хоть отбавляй. Но экономика растет. Нищеты, подобно нашей, нет. Нет и «дикого капитализма». И олигархов нет.Возможно, потому, что у новой власти хватило ума понять: нельзя сначала все поломать, а потом думать, что же на обломках строить.Может быть, поэтому и нет у них нашей нестабильности, кризиса власти, общественной и духовной смуты? [/i][b]1. Кто с кем борется? [/b]Свои кавалерийские атаки против общественных интересов президентская сторона нередко совершает под флагом борьбы со сторонниками возврата назад и под лозунгами рыночной экономики и демократии. Давайте, однако, посмотрим, по какой линии происходило размежевание в «великой битве», которую навязал парламенту и стране президент после первой (23 марта) и второй (23 августа) смены правительства. И в первом, и во втором случае левые и правые оказывались, так сказать, не по разные стороны баррикад, а в одном и том же лагере.На стороне президента были правые, возглавляемые Виктором Черномырдиным, то есть человеком, близким президенту и СЕМЬЕ, а также левые из ЛДПР Владимира Жириновского, которая по неведомым нам причинам, но отнюдь не в силу провозглашаемых ею целей, традиционно голосует за партию власти.А в лагере левой оппозиции были правые в лице «Яблока» и часть депутатов от союзника бывшей партии власти «Российские регионы». Объективно выходило, что, во-первых, смена правительства готовилась какой-то узкой группой лиц, кланом, возможно, только СЕМЬЕЙ или БОЛЬШОЙ СЕМЬЕЙ.Во-вторых, эта смена была не столько в интересах правящего класса, не говоря уже об обществе в целом, сколько в узкогрупповых и даже личных интересах. Хотя, несомненно, неудовлетворенность тем, как идут дела в стране, особенно в социально-экономической сфере, была при этом фоном. Иначе эту чехарду не объяснить.[b]2. Феодальная демократия, или Кто нами правит [/b]Нам всем следует уяснить, что то, что нередко у нас совершает президентская сторона, не имеет никакого отношения к демократии, сколько бы раз при этом ни ссылались на Конституцию.Мы-то знаем, в каких условиях она принималась, правда, не ведаем, кто самолично вносил в ее проект в самый последний момент изменения. Правительство может отправить в отставку и президент Франции Жак Ширак. Но, во-первых, мотивы этого всем заранее известны, такие намерения сопровождаются широкими дискуссиями в обществе. Во-вторых, президент не может это сделать, хорошо не просчитав все заранее, ибо сам же будет наказан. Это как раз и случилось с Шираком. Вместо укрепления позиций своей партии и ее союзников в парламенте, чтобы быстрее провести задуманные реформы, он получил победу социалистов на выборах, которые и сформировали правительство и уже реализуют собственную программу.Да, у нас тоже может произойти победа оппозиции на выборах, вопреки расчетам президентской стороны. Как, кстати, уже и происходило. Только это мало что значит, ибо, согласно Конституции, правительство все равно формирует президент так, как ему захочется.Или возьмем другой пример еще из одной президентской республики — США. Может ли Билл Клинтон распустить правительство? Так ведь он сам, будучи президентом, в то же время является и главой исполнительной власти.Его администрация и есть правительство, состоящее из небольшого числа министров. Допустим, президент США начал бы серию шагов, которые были бы не только непонятны обществу, но и дестабилизировали обстановку, наносили бы ущерб экономике, скажем шире — нации. (Вынесем за скобки, что у них это невозможно.) А при этом ходили бы еще и слухи, что президент нездоров, недееспособен. Конгресс тут же обязал бы лечащих врачей дать полную картину состояния здоровья президента, да еще и поместить эти данные в Интернет, как он только что распорядился в отношении амурных дел Клинтона с Моникой Левински.Возможно ли у нас, чтобы Федеральное собрание обязало президента в интересах страны или справедливости сделать то-то и то-то? Или возможно ли, чтобы против президента, как в случае с Ричардом Никсоном, начали процедуру импичмента только за то, что люди из его команды пытались установить прослушивающие устройства в штаб-квартире своих политических противников? Вопросы риторические. А ведь за нашим президентом есть еще решения, непродуманность которых оборачивалась кровью, большой бедой для людей. Борису Николаевичу, похоже, нравилось, когда его Борис Немцов называл царем.Иначе он это быстро бы пресек. Да и не каждый царь мог, не давая никаких объяснений, разогнать правительство. Еще Сталин мог. А после него уже ни один генсек самолично сделать этого не мог, не поставив вопрос на Политбюро, а, скорее, даже не созвав пленум правящей партии.Общество беспокоит, кто у нас принимает решения с президентской стороны. Если судить по тому, что президент говорит без текста, то не всегда, но очень часто обстановкой в стране он не владеет, логика развития событий, в том числе как следствие его собственных решений, ему непонятна. Ибо не стал бы он перед страной и миром утверждать, что финансового кризиса у нас не будет, цены значительно не вырастут и т. д. Александр Коржаков, лучше других знающий состояние здоровья Бориса Ельцина, говорил парламентской комиссии по импичменту: «Я знаю, что сейчас президенту сообщают о ситуации ровно столько, сколько способен воспринять его больной мозг. И сейчас он вряд ли представляет последствия своих указов и распоряжений». Как сообщает пресса, близким президенту людям с огромным трудом удалось убедить его не предлагать в третий раз Думе кандидатуру Виктора Черномырдина, которая наверняка его забаллотирует. Они понимали, что такой шаг может спровоцировать неконтролируемое развитие событий, когда пострадать может не только страна, но и СЕМЬЯ.Среди политологов сложилось устойчивое мнение, что решения президента принимаются в узком кругу близких друг другу лиц, на которых сильное влияние оказывают некоторые олигархи, но особенно Борис Березовский. Все они, по существу, являются членами БОЛЬШОЙ СЕМЬИ. Такой тип правления считается корпоративно-клановым. Он абсолютно невозможен в демократических странах, но не так уж редок в условиях авторитарных феодальных и полуфеодальных режимов и монархий. Когда, например, царь, король и т. д. оказывались слабыми, в их окружении часто появлялись свои Распутины, «серые кардиналы», подчас не только в штанах, но и юбках.[b]3. Как нами правят [/b]Нас уже так отучили от нормального поведения власти, что мы безмерно радуемся, что на сей раз Борис Николаевич поступил рационально. Он предложил на пост премьера не просто компромиссную фигуру, но человека талантливого, крупного организатора и реформатора в полном смысле этого слова, способного принимать адекватные решения. Причем решения, которые могут создать более благоприятный политический и социально-психологический климат не только для общества, но и для СЕМЬИ. Но рациональные решения власти, в частности президента, должны быть правилом. При этом президент должен руководить делами страны ежедневно и ежечасно. При этом есть ли премьер, нет ли премьера, преемственность власти, ее нормальное функционирование ни на минуту не должны прекращаться, если в стране есть дееспособный президент, у которого есть огромный аппарат в лице администрации.Чтобы конкретизировать вопрос, я попытаюсь вкратце показать, чем на деле занимаются президенты в президентских республиках. Ведь то, что наш президент так часто «работает над документами», причем не в рабочем кабинете в Кремле, а на одной из своих загородных дач, стало уже предметом едкой иронии в среде журналистов различных стран.Президент Клинтон, например, правит страной с помощью одной администрации, без премьера, да правит так, что нам остается только позавидовать. Ни одно сколько-нибудь значащее для страны событие не проходит мимо него.Он тут же дает ему оценку, а если надо, то и оперативно вырабатывает со своей командой концептуальные к нему подходы. Он в гуще всех событий и в центре общественного внимания. Поэтому и рейтинг его, несмотря на сексуальный скандал, держится на уровне 70—60 процентов. И, не в пример Борису Николаевичу, деятельность Клинтона, как и других лидеров в цивилизованных странах, прозрачна. Пока он остается на посту, он обязан работать в полную силу. Обязан сообщать стране, где он находится в каждый данный момент.У нас же в период правительственного кризиса только и слышно было, что страна, как и корабль, не может быть без капитана. Но начисто забыли при этом, что и по Конституции, и согласно мировой практике капитан на мостике — это президент. А забыли потому, что наш президент фактически не управляет страной, как это делается во всем мире в президентских республиках. Его управление сводится в основном к разгонам правительств, перетасовкам министров, по большей части малосодержательным заявлениям и выступлениям, встречам с «друзьями» и, конечно же, выработке сценариев удержания власти в духе авторитарной политической культуры.Как-то уже привыкли, что президента по большей части нет на рабочем месте. А, как говорится, на нет и суда нет.[b](Продолжение следует) [/b]