[i][b]Вчерашние студенческие работы уже вынесены на всеобщее обозрение. Очень разные, но в то же время с неизменным почерком РАТИ (ГИТИСа). И неудивительно: ведь художественный руководитель театра Дмитрий Бертман одновременно возглавляет в академии кафедру музыкального театра.[/b][/i][b]Диана с пирсингом[/b]Впервые в России прозвучала охотничья опера «Актеон» Марка Антуана Шарпантье. Вчерашние студенты Дмитрия Бертмана выказывают стойкий интерес к старинной музыке. В репертуаре студии уже имеется «Дидона и Эней» Перселла. Но опера его французского коллеги, к услугам которого, между прочим, прибегали Мольер и Корнель, еще на пару лет стариннее.И это увлечение вовсе не казалось бы причудой, а наоборот, выглядело бы дальновидным ходом руководителя студии. Взглянуть хотя бы на осеннюю концертную афишу – фестивали ранней музыки так и сменяют друг друга: Eаrly music, Antiquarium.Но подобные изыскания, граничащие с научными, вовсе не в стиле «Геликона». В его стиле – легкое кокетство с какой бы то ни было эпохой. В «Актеоне» доподлинно звучит лишь клавесин (Анна Булычева). Но ни в пении, ни в постановке не обнаруживается ни малейшей заботы о реконструкции стиля конца XVII столетия.Богиня Диана (Юлия Гончарова), превратившая в оленя фиванского принца Актеона за то, что он случайно подсмотрел, как она и ее нимфы купаются в источнике, поблескивает камушком в проколотом пупке.Сам принц (Вячеслав Стародубцев) мучительно сражается с высокими нотами, однако больше привлекает своим телосложением, кудрями и позолоченными трусиками стриптизера. В этом контексте гимнастические кольца на заднем плане начинают беспокоить – не заподозрит ли режиссер (Галина Тимакова) в этой куртуазной, но кровожадной безделушке какую-нибудь садо-мазохистскую изнанку. Но нет, упражнения на кольцах принца-оленя, в конце концов растерзанного собаками, остаются в рамках приличия, а его кровь невинно обозначается алой лентой. Лес и вода – зеленой и голубой.Словом, ни тебе кропотливой реконструкции, ни лихой модернизации. Ни богу свечка, ни черту кочерга.[b]Какие они были, советские люди?[/b]Следом показали и другую премьеру – спектакль «Большая молния», обозначенный как «свободная фантазия по мотивам произведений Шостаковича разных лет». А все его герои названы в программке просто: «советские люди».Понятно, что чуткий ко времени Бертман не может пройти мимо 100-летия великого композитора. И можно только похвалить за то, что составили компактную, пружинистую композицию, вовлекли в нее с десяток студентов и добились того, чтобы спектакль, идущий, как и «Актеон», в Малом зале, все-таки не выглядел совсем уж как студенческий экзамен.Во всяком случае, накладок особенных не произошло. В работе режиссера Галины Тимаковой читается подлинный интерес к эпохе, отошедшей в историю. Неровные по музыке, разностилевые кусочки часового спектакля заставляют удивиться зрителя, для которого Шостакович все еще остается автором лишь Седьмой «Ленинградской» симфонии.Перепады между искренним, бесшабашным весельем и глубоким трагизмом его изнанки (цикл «Из еврейской народной поэзии»), а в промежутках и какие-нибудь «Фонарики» – может, и бессодержательные, но точно отсылающие к атмосфере, – дадут новое представление о неоднозначном Шостаковиче.Ну а если рассматривать спектакль все-таки как экзамен – то это твердая пятерка.[b]На илл.: [i]Антонина Заварзина и Вячеслав Стародубцев в спектакле «Актеон».[/i][/b][i]ФОТО ПРЕДОСТАВЛЕНО ПРЕСС-СЛУЖБОЙ ТЕАТРА[/i]