«Фантастика должна стать Афродитой...»

[b]Его первые фантастические произведения были опубликованы в военном 1944-м на страницах журнала «Новый мир». От «Рассказов о необыкновенном» веяло романтикой дальних дорог, верой в то, что окружающий мир по-прежнему полон тайн и загадок. У читателей рассказы Ефремова рождали ощущение сопричастности к происходящему, они будоражили душу, накрепко западали в память.[/b]Позднее в беседе с известным литературоведом Виталием Бугровым Иван Антонович так объяснял свое обращение к фантастике: «Прежде всего, это неудовлетворенность системой доказательств, которыми может оперировать ученый.Планы и замыслы ученого необычайно широки, а исполняются они, я думаю, в лучшем случае процентов на тридцать. Вот и получается: с одной стороны – всевозможные придумки, фантазии, гипотезы, обуревающие ученого, а с другой – бессилие добыть для них строго научные доказательства.Добыть на данном этапе, при жизни. И ясное осознание этого бессилия. А в форме фантастического рассказа я – хозяин. Никто не спросит – где вычисления, где опыты? Что взвешено, измерено?.. А второе обстоятельство – неудовлетворенность окружающим миром.Она, замечу, свойственна каждому человеку, полностью могут быть довольны лишь животные, да и то не всегда. Писатель, как и ученый, мечтает о лучшем, о гораздо лучшем. Но тяжелый воз истории катится своим темпом к далеким горизонтам, и темпы эти не упрекнешь в излишней поспешности».Начинающего писателя приметил Алексей Николаевич Толстой. «Как вы успели выработать такой изящный и холодный стиль?» – удивлялся он. «Мне очень лестно, что вы так отзываетесь о моем стиле, – ответил Ефремов. – Если в нем действительно есть какое-то достоинство, то все это идет от науки... Профессия геолога и палеонтолога требует точных наблюдений и умения фиксировать все, что видит глаз».Его «Туманность Андромеды» буквально выдернула отечественную фантастику из болота «ближнего прицела». Прошло полвека, но этот роман до сих пор остается вершиной научной фантастики, причем вершиной недосягаемой. Почему? Ведь приключений на его страницах происходит не столь много, а герои, мягко говоря, суховаты. Думается, разгадка значимости, притягательности, актуальности «Туманности…» в личности автора, в его внутренней мощи, нетривиальности мыслей и идей.Сегодняшние исследователи творчества Ивана Антоновича находят созвучие его взглядов с русским космизмом, другими философскими учениями. Все так, но, похоже, что Ефремов ни одного учения (в том числе и марксизма), не принимал на веру – он жестко, как и подобает настоящему ученому, осмысливал их, и главное – пропускал через сердце. Иначе как появился бы на свет «Час Быка» – роман, о котором в записке за подписью председателя КГБ Ю. В. Андропова, направленной в ЦК КПСС, говорилось: «Ефремов… по существу клевещет на советскую действительность»? Он был убежден, что во избежание исторических катастроф человечество должно следовать единственному в своей оптимальности, узкому, словно лезвие бритвы, пути. Он писал в письме к профессору Олсону: «Мы можем видеть, что с древних времен нравственность и честь (в русском понимании этих слов) много существеннее, чем шпаги, стрелы и слоны, танки и пикирующие бомбардировщики. Все разрушения империй, государств и других политических организаций происходят через утерю нравственности. Это является единственной причиной катастроф во всей истории, и поэтому, исследуя причины почти всех катаклизмов, мы можем сказать, что разрушение носит характер саморазрушения». Похоже, потребуется немало времени, чтобы люди сумели пройти этот путь…Те, кто знал Ивана Антоновича, утверждают, что забыть его невозможно. Вот воспоминания Геннадия Прашкевича, одного из наиболее ярких писателей-фантастов современности, члена русского Пен-клуба. В свое время он, тогда семиклассник, написал письмо знаменитому ученому и писателю. И – получил ответ. «Многоуважаемый Геннадий! – писал Иван Антонович. – В этом году у нас будет большая экспедиция с палеонтологическими раскопками в бассейне р. Камы. Если Вы смогли бы принять в ней участие, то было бы очень полезно. Напишите начальнику этой экспедиции Чудинову Петру Константиновичу, что Вы сможете приехать за свой счет, а я пришлю Вам денег на дорогу. Привет Вам и Вашим родителям. И. Ефремов».Отзывчивость, мудрость, требовательность… Слова имеют способность стираться, становиться привычными, терять свой первично яркий смысл.Факты говорят сами за себя.Есть ли у него литературные наследники? Многие писатели, вошедшие в фантастику в середине восьмидесятых, считают Ивана Антоновича одним из своих учителей. Даже понятие такое существовало: «Школа Ефремова». По мнению специалистов и читателей, «восьмидесятники» в своих произведениях сумели сохранить мир, созданный Ефремовым, но удалось ли им развить, углубить его идеи? Едва ли… Хотя что в этом удивительного? Для этого необходимо быть личностью, по масштабам, сопоставимым с самим Иваном Антоновичем! Но, думается, и писателям, и почитателям фантастики важно не забывать слова Ивана Антоновича: «Предание гласит, что из пены морской и звездного света родилась Афродита, богиня любви и красоты.Фантастика должна стать Афродитой, но если свет звездного неба не достигнет ее, пена осядет на берег грязным пятном».