[b]Среди московских чудаков «книжники» всегда составляли сравнительно небольшую, но очень любопытную касту. Одним из самых известных московских библиофилов полтора века тому назад был Елисей Саввич Морозов, представитель славного семейства русских промышленников.[/b]Елисей с юности буквально разрывался в своих устремлениях: получив блестящее образование, он с успехом занимался прикладной химией и слыл главным специалистом по текстильным красителям в России. А в среде старообрядцев его считали «профессором по части Антихриста». За свои красители он получил медаль на Парижской выставке, а за собрание книг и сведений об Антихристе – необыкновенное уважение не только среди единоверцев, но и у православных. Авторитет его был столь велик, что некоторые из раскольников поморского согласия, пообщавшись с ним, выделились в особое течение, названное «Елисеева вера». Самого же Елисея Саввича занимало только исследование вопросов, связанных с Антихристом, и в этом он был настоящим фанатиком.Однажды в конце зимы 1862 года Морозов столкнулся в лавке Т. Ф. Большакова с Вуколом Михайловичем Ундольским, известнейшим русским библиофилом, собирателем древних книг и рукописей.Вукол Ундольский полностью отдался своей страсти и смыслом жизни сделал собрание книг допетровской печати.Сам же он жил очень скромно, уединенно, но своих сокровищ не таил, и многие московские ученые пользовались его книгами. «Профессор по части антихриста» Елисей Морозов был в их числе.Когда два любителя старинных книги встретились в лавке, то Елисей Саввич, обретя достойного слушателя, немедленно повел речь о своем излюбленном предмете. К тому времени он, после долгих поисков истины, пришел к выводу, что Антихрист должен явиться миру в чувственном образе. Говорил Морозов вдохновенно, а Ундольский, уже не раз слыхавший эти речи, прервал его: «Эх, Елисей Саввич! И охота тебе вечно толковать об Антихристе? Ну, что он такое, Антихрист? Сказано же в Священном Писании: «Сын погибели», попросту значит – сукин сын и сволочь!»Морозов онемел от неожиданности. Чернее тучи он вышел из книжной лавки, не попрощавшись ни с Ундольским, ни с хозяином. На другой день совсем рано, в шестом часу утра, в дверь Ундольского позвонили, и заспанная прислуга впустила Елисея Саввича, который прямо прошел в спаленку Вукола Михайловича, едва отверзнувшего очи и удивленно поинтересовавшегося: «Ты ли это, Елисей Саввич? Что так рано?» – «Послушай, Вукол Михайлович, – решительно и мрачно спросил Морозов. – Неужто ты и в самом деле такого мнения об Антихристе!?».Оказалось, после разговора с Ундольским он места себе не находил, не смог заснуть всю ночь, и едва дождавшись утра, кинулся к нему на квартиру.Оба этих человека почти не оставили следа в памяти потомков: Ундольский скончался в клинике Московского университета 1 ноября 1864 года, и после него осталась огромная библиотека, о которой городскому обществу пришлось принимать особое решение – столь уникально было это собрание. Морозов умер спустя четыре года.Кроме этой рукописи и библиотеке, собранной им, своим наследникам Елисей Саввич оставил значительный капитал, состоявший, как говорили современники, в золотой и серебряной монете. Но про эти деньги, в отличие от материалов об Антихристе, никто ничего не знал – он их прятал в особой кладовой в своем доме…