[i]8 ноября на телеканале ОРТ выйдет в эфир фильм Павла Шеремета «Дикая охота». В Белоруссии есть легенда о дикой охоте короля Стаха, враги которого пропадали в болотах.И есть сегодняшний день Республики Беларусь, где продолжают исчезать неугодные. Белоруссия занимает второе место после Чечни по количеству пропавших без вести. Среди них чаще всего оказываются представители оппозиции и СМИ. Оператора ОРТ Дмитрия Завадского постигла та же участь. Корреспондент «TV-Текста» беседует с автором фильма «Дикая охота» [b]Павлом ШЕРЕМЕТОМ [/b]о том, какой ценой дались журналисту ОРТ съемки фильма о его исчезнувшем друге.[/i][i]Дмитрий Завадский — гражданин Белоруссии. Когда-то он был личным оператором Александра Лукашенко. Потом стал работать в службе информации ОРТ с Павлом Шереметом. Началось давление со стороны белорусских властей. В августе 1997 года 8 сотрудников ОРТ находились в Белоруссии под арестом. Из них приговорены к двум и полутора годам условного заключения с годом испытательного срока были только Павел Шеремет и Дмитрий Завадский, снявшие роковой для них сюжет — о российско-белорусской границе.Когда началась вторая Чеченская война, Дмитрий Завадский практически две недели в месяц проводил в Чечне. Он был главным оператором фильма Павла Шеремета «Чеченский дневник». Этот фильм вышел в эфир 10 июля 2000 года, а 7 июля Дмитрий пропал. Он должен был встречать Шеремета в минском аэропорту. Но корреспондента встретила лишь пустая машина. В тот же день, по настоянию Шеремета, минскими властями было заведено уголовное дело по факту пропажи Завадского. ОРТ с самого начала всеми силами добивалось от властей Белоруссии эффективных действий по поиску журналиста. Генеральный директор ОРТ Константин Эрнст направлял Александру Лукашенко официальное письмо, ответа на которое так и не получил.[/i][b]ТТ: Как родилась идея создания фильма? П.Ш.: [/b]Идея фильма родилась через месяц после того, как Дима пропал. Она изначально принадлежит одному из акционеров ОРТ. Все согласились с тем, что необходимо сделать некий фильм-вопрос, фильм-обращение к людям. Прошло четыре месяца — это очень большой срок для тех, кто его ждет, но очень маленький для того, чтобы окончательно ответить на вопросы: «Где Дима?» «Кто его похитил?» Мы можем просто обратиться к людям, показать ужас, который переживают родные и близкие исчезнувшего человека. Это фильм, который должен взбудоражить те же белорусские власти, чтобы они отдавали себе отчет, что мы в своих поисках пойдем до конца.[b]ТТ: Фильм «Дикая охота» полностью посвящен Дмитрию Завадскому? П.Ш.: [/b]Основная тема фильма — Дима, но рассматриваются и некоторые аналогичные истории. В России не представляют себе, что происходит в Белоруссии. У нас думают, что там тихо, спокойно, сытно. А на самом деле там все наоборот. Если бы не Россия, в Белоруссии был бы жесточайший кризис, потому что там наш газ, наша нефть, за которую они практически не платят, там сейчас наши продукты. Там люди пропадают, уничтожена половина лидеров оппозиции: кто-то был вынужден эмигрировать, кто-то в тюрьме, кто-то исчез, кто-то умер. Чтобы передать эту атмосферу, мы разыскали в Лондоне бывшего председателя национального банка Белоруссии Тамару Винникову, которая бежала из-под ареста и находится в розыске. Также мы разыскали в Германии жену пропавшего министра внутренних дел Юрия Захаренко.[b]ТТ: Прошло уже четыре месяца с момента исчезновения Дмитрия Завадского. Какие-то версии происшедшего уже должны быть.П.Ш.: [/b]Белорусская милиция ведет следствие с огромной неохотой. Мы старались всячески им содействовать. Они сначала даже машину, на которой Дима приехал в аэропорт, не хотели вскрывать. Мы уговорили их это сделать, проверить, нет ли там каких-либо следов. Весь этот процесс наш оператор для них снял, потому что следователи приехали без техники. Отдали им кассету, а теперь не можем получить ее даже для просмотра. Сначала были разные версии — ОРТ, деньги, семейные проблемы… Они здесь всех допросили, начиная с Эрнста и заканчивая техническим персоналом. Они забрали все сюжеты, которые Дима снимал за несколько лет. А теперь осталось две версии. Их условно можно назвать «официальной» и «народной». Народная версия состоит в том, что к исчезновению Дмитрия Завадского причастны спецслужбы Белоруссии.У народной версии есть несколько ответвлений. Первое — Лукашенко знал об этой операции. Второе — знал, но это самодеятельность спецслужб, чья-то инициатива. И третье — внутри власти, спецслужб идет постоянная конкуренция и какая-то группа решила таким образом создать скандал и подставить самого президента Белоруссии. Обстановка в Белоруссии этим летом была напряженная — парламентские выборы, ожидание президентских выборов, активная работа власти с оппозицией, с противниками. Одно из направлений этой работы — давление на белорусов, живущих в Москве. В связи с последним возникло предположение, что исчезновение Завадского — это предупреждение, некая черная метка. Причем фигура была выбрана идеально. Он известный в Белоруссии человек, но не настолько, чтобы этот скандал был вреден власти.[b]ТТ: В чем заключается версия официальная? П.Ш.: [/b]В том, что к исчезновению Дмитрия Завадского причастны белорусские спецназовцы-наемники, которые воевали в Чечне на той стороне, которая больше заплатит. По этой версии задержано пять человек. Из них четверо — сотрудники милиции, два бывших и два действующих. И один полууголовник.Несколько человек находятся в розыске. Главный подозреваемый — некий Игнатович — старший лейтенант спецотряда «Алмаз», один из руководителей белорусского отделения РНЕ, откровенный фашист. И еще два действующих офицера «Алмаза», которые ездили с Игнатовичем в Чечню. После очередной командировки в Чечню, Завадский рассказал об Игнатовиче и того выгнали из РНЕ, был большой скандал. Он вполне мог мстить, но доказательств его вины опять-таки нет, кроме пятен крови в его машине. Анализ ДНК матери, жены и сына пока результатов не дал, так что Димина ли это кровь, пока неизвестно. Но здесь все сложнее, вся информация о разыскиваемых засекречена. Сейчас большой переполох в следственной бригаде: случайно вышли на то, что эти спецназовцы раньше выполняли или могли выполнять подобные этому разовые поручения Совета безопасности Белоруссии. Их опознали некоторые официальные лица, которых они вывозили в лес, избивали, требуя каких-то признаний или отказа от каких-то действий.[b]ТТ: В своем фильме вы как-то демонстрируете свое негативное отношение к белорусским властям? П.Ш.: [/b]Нас сейчас активно обвиняют, что мы порочим честь и достоинство белорусского президента и органов власти. Грозятся даже возбудить в Белоруссии уголовное дело. Следователь просил меня, чтобы я никаких интервью не давал, потому что как только я дам какое-то интервью, Совет безопасности Белоруссии требует, чтобы меня допросили. Я предупрежден об ответственности за то, что плохо говорю о президенте. Они присылали сюда документы, чтобы российская прокуратура тоже меня допрашивала.Я привык. В свое время они вообще заявляли, что это мы спрятали Завадского. Даже были заявления замглавы лукашенковской администрации, что Эрнст знает, где Завадский, но не говорит.Я ненавижу Лукашенко и всегда могу об этом сказать как частное лицо. Но я прекрасно понимаю, что этот фильм — официальный фильм Первого канала. Он должен все-таки быть корректным, аргументированным, там не должно быть моих эмоций. Моя позиция отражается, но не впрямую. Там люди говорят, а не я, но в целом получается все та же страшная картина.[b]ТТ: Естественно предположить, что съемки картины вам давались непросто… П.Ш.: [/b]Процесс съемок был утомителен. Даже в Чечне было проще, конкретнее: тут можно снимать, а тут нет. А в Белоруссии тяжело тем, что формально вроде бы ничто не запрещено, а фактически ничего сделать нельзя. Официальные органы категорически отказываются что-либо говорить. На улицах Минска снимать нельзя, на главном проспекте тоже, так как там ездит президент. В школе, где учился Дима, а сейчас учится его сын, нам тоже не разрешили съемку.Нам приходилось везде ездить с охраной. Хотя все отдавали себе отчет, что если что-то решат сделать с нами, то, конечно, сделают. Мы зафиксировали, что за нами постоянно шла слежка. Сначала мы думали, что это МВД, но потом окончательно убедились, что это КГБ. Они следили за каждым нашим шагом. В целях безопасности мне приходилось каждую ночь проводить в новом месте. Однажды, когда мы писали интервью с женой одного из пропавших лидеров оппозиции Виктора Гончарова, возле подъезда стояла военная машина, напичканная электроникой, видимо прослушка. Обстановка была нервной, мы направили официальные письма с протестом в МВД и КГБ Белоруссии и предупредили российского посла в Минске о возможных инцидентах.Да и психологически работать было тяжело. Ведь Дима мой друг. И, хотя журналист — профессия очень циничная (недаром говорят, что журналист — это человек, который в квартире повешенного спрашивает о веревке), семейную линию в фильме мы не развивали. Я морально не мог переступить барьер и лезть с микрофоном к его матери, жене, сыну.[b]ТТ: Числится ли еще Дмитрий Завадский в списке сотрудников ОРТ? П.Ш.: [/b]Дмитрий все еще считается сотрудником ОРТ, он получает зарплату. Никто не пытается даже ставить вопрос о том, чтобы вычеркнуть его из списка. Раньше мы с ним работали в службе информации ОРТ. Ни для кого не секрет, что у меня были конфликты с Татьяной Кошкаревой, предыдущим директором службы. Я считал, что она ее разваливает. Мы с Димой со скандалом оттуда ушли. А после его исчезновения единственным человеком, который себя некрасиво повел, была Кошкарева. Она блокировала все наши попытки дать в эфир сюжеты о Завадском. И даже была ситуация, когда трое очень известных корреспондентов хотели написать заявления об уходе с канала из-за того, что в тот момент служба информации так поступала. Когда Кошкарева ушла, все стало на свои места. Теперь, несмотря на то, что официально фильм готовится Дирекцией общественно-политического вещания ОРТ, нам помогают и операторы, и корреспонденты, и режиссеры из службы информации. Это в прямом и переносном смысле фильм канала.Фильм выйдет в эфир на ОРТ 8 ноября. Для этого мы прошли сложный путь, двигаясь в темной комнате, по темным коридорам в темное время суток. А главное, мы продолжаем надеяться, что Дима жив и фильм как-то поможет продвинуться в его поисках.