Возьму на лапу!

[b]Тема этого материала родилась в частных беседах с одной весьма успешной столичной бизнес-леди. Надо ли говорить, что наша собеседница отнюдь не горела желанием увидеть свои «мемуары» опубликованными. Нам стоило немалых усилий убедить ее в обратном. Само собой, разумеется, при условии, что имена героев этих заметок, как и имя нашей собеседницы, не могут быть преданы гласности.[/b][i]Как известно, наша Россия-матушка славится двумя пороками – дураками и дорогами. Не буду оригинальной, если добавлю сюда еще один – взятки.Я проработала полтора десятка лет на руководящих должностях в госструктуре, выполняющей функции заказчика, и в коммерческой фирме-подрядчике. И могу сказать с полной ответственностью: взятки у нас берут и еще долго будут брать. В этих заметках я поделюсь с вами некоторыми подробностями этого почти интимного процесса.В большинстве случаев сам процесс передачи взятки скучен и рутинен. Схематично его можно представить так: договорилась о встрече, пришла, увидела, передала.Однако подчас среди государственных служащих попадаются, вообразите, неординарные личности, и общение с ними не вписывается в рамки стандартной схемы.[/i][b]Книгу оставьте в шкафу[/b]Взятки передаются в самом разном антураже: как на рабочих местах – в кабинетах, так и «на нейтральной полосе» – в автомобилях, ресторанах, у входа в метро и даже под элементарным фонарным столбом. Здесь все зависит от пожеланий принимающей стороны. Был, к примеру, один чиновник, которого застать в кабинете в рабочее время практически не представлялось возможным. Звоню на мобильный телефон, чтобы договориться о встрече, а он отвечает: «Я сейчас у врача, приезжай ко мне в поликлинику». В другой раз: «Я ремонтирую машину, приезжай в автосервис». Потом были еще аэропорт, церковь, налоговая инспекция, бензоколонка, парикмахерская и гараж.Если дело поставлено на постоянную основу, то есть «благодарность» имеет место ежемесячно, то стороны, как правило, проникаются друг к другу полным доверием. Я приезжаю в согласованное время к чиновнику, спокойно прохожу мимо секретарши, которая на меня уже не реагирует, поскольку мне ее начальником давно обеспечен беспрепятственный доступ к телу, открываю дверь кабинета. Чиновник, вальяжно откинувшись в кресле, о чем-то заинтересованно беседует по телефону. Увидев меня в дверном проеме, расплывается в улыбке и делает вращательный жест рукой – мол, заходи! Я с не менее милой улыбкой оставляю «благодарность» на столе в папке с надписью «На подпись». Продолжая улыбаться, делаю жест рукой, означающий – до свидания, до новых встреч! Чиновник продолжает разговаривать по телефону, мы не сказали друг другу ни единого слова.К другому государственному мужу, бывшему полковнику, хмурому и высокомерному, с лицом, похоже, не знавшим улыбки с момента рождения, каждый раз захожу в кабинет с ощущением, что мне еще только предстоит услышать команду «вольно!» Общение происходит по раз и навсегда разработанному полковником стратегическому плану. Обращаясь ко мне неизменно хриплым командным голосом, не поднимая глаз от деловых бумаг, мой визави произносит следующий текст:– Прочитанную вами книгу вы можете оставить на второй полке в шкафу у двери.После того как команда выполнена, уже несколько расслабившись, перевожу дыхание и скромно присаживаюсь на дальний от моего партнера стульчик, чтобы за столом переговоров, как ни в чем не бывало, обсудить текущие рабочие вопросы.[b]А теперь смотри сюда[/b]Взятки у нас берут не только за «услуги». Административные служащие, по долгу службы призванные выявлять финансовые и административные нарушения, берут «на лапу» за то, что эти самые нарушения в ходе проверки они якобы не выявили.Курьезный инцидент произошел с инспектором одной из контролирующих городских инспекций. Был чиновник небольшого роста, с незаметной, безликой внешностью, в мешковатом костюмчике, и всем своим видом вызывал у меня жалость. При этом он с драматическими вздохами сетовал на то, что затеял ремонт в квартире, а сейчас «так все дорого». В очевидной надежде на то, что я приму его проблемы во внимание, инспектор аннулировал выявленные в ходе проверки моей фирмы «недочеты», а я в ответ за оказанное снисхождение приглашаю его отобедать в кафе.Естественно, не забываю прихватить с собой «благодарность», заранее уложенную в конверт. Во время обеда инспектор все больше нажимал на коньяк. Где-то после пятой рюмки я, как бы извиняясь, прошу принять от меня посильную помощь в виде компенсации удорожания стоимости материалов, необходимых для ремонта его квартиры. И передаю инспектору приготовленный конверт.После обеда мы сели в мою служебную машину (до которой инспектор дошел уже несколько нетвердой походкой), доехали до метро, высадили инспектора, и я вернулась к себе в офис. Где-то через час раздается звонок. Явно чем-то удрученный, инспектор спрашивает: «Вы в машине ничего не находили?» Я спускаюсь к автомобилю и начинаю с пристрастием осматривать салон. Ничего не нахожу и даю команду водителю вновь ехать к тому же кафе. Подъезжаем, и вижу – на дороге, напротив входа, в большой луже (накануне прошел сильный дождь) лежит грязновато-серое нечто, отдаленно напоминающее конверт, который я брезгливо извлекаю из лужи двумя пальцами, словно инфекцию.Можете вообразить, какими глазами на меня в тот момент смотрел мой водитель! Если бедолага-инспектор, как я уже заметила, вызывал только жалость, то ребята-следователи одного из бесчисленных подразделений по борьбе с экономическими преступлениями оставили в моей душе совсем другое чувство. Скорее напоминающее восхищение.Пришли с проверкой в одно госучреждение, а заодно решили пошерстить и коммерческие фирмы, которые имеют с этим госучреждением договорные отношения. В круг таких избранных счастливчиков попала и моя фирма.«Проверка» происходила следующим образом. Молодой следователь, похожий на недоучившегося студента, поедая меня смышлеными глазками-буравчиками, говорит: – Чтобы завести на тебя уголовное дело, мне достаточно найти финансовых нарушений на одну тысячу рублей. Ты веришь, что я эту тысячу найду?Я отвечаю:– Несомненно. При вашей любви к своему делу.Он продолжает:– Приятно разговаривать с понимающим человеком. А теперь смотри сюда.И показывает пальцем на дисплей мобильного телефона, где набрана сумма моего «долга» – в тысячах долларов. За то, что он все-таки соблаговолит не найти в моей финансовой деятельности нарушений на тысячу рублей.[b]Со мной на совещание[/b]На встречу с некой влиятельной чиновницей я приехала по «понятному поводу» в заранее согласованное время к ней в офис. А мадам не оказалось на месте. Звоню на мобильный телефон и слышу в ответ, что мне нужно подъехать по другому адресу, по которому она будет находиться через некоторое время. Хозяин – барин, еду, куда было сказано. Стою у главного входа в учреждение, выискивая глазами мою знакомую. Минут через десять подъезжает машина, из нее выходят три барышни, изрядно наряженные, с цветами и подарками. Среди них – «моя». Да, думаю, как это она намерена осуществить наше «общение»? Барышни подходят, соответственно, ко мне и главному входу в учреждение одновременно. «Моя» делает жест рукой, означающий – заходим все вместе.На ходу присоединяюсь к праздничному шествию, заходим в вестибюль. Пропускная система. Чиновница, указывая на меня, говорит охраннику: – Это со мной, на совещание.Проходим всем скопом через турникет, оказываемся в коридоре. Чиновница отдает мне папку, приготовленную для записей на совещании, после чего барышни со своими цветами и подарками шумно входят в приемную одного из кабинетов и с порога начинают в три голоса поздравлять именинницу, которую я, увы, так и не имела чести лицезреть.Я понимаю, что у меня не так много времени для «принятия решения», скоро дамы, закончив поздравительную часть, покинут кабинет и отправятся на совещание. Переминаюсь в левом «аппендиксе» коридора, осматриваюсь. Вдоль стены стоят потрепанные стульчики, народ изредка перемещается по коридору и из кабинета в кабинет. Дислоцируюсь на одном из стульев таким образом, чтобы просматривалась правая часть коридора. Так я наверняка увижу, когда «моя» чиновница, отстрелявшись с поздравлением, выйдет из кабинета. Сижу, прижав папку к животу. Верчу головой налево-направо. Жду момента, когда окажусь в коридоре в полном одиночестве. Дождавшись наконец, быстро перекладываю из сумки в папку то, с чем я приехала к моей благодетельнице. Облегченно выдохнув (успела!), с непринужденным видом продолжаю вести наблюдение. Через пару минут открывается дверь в правом «аппендиксе» коридора, из нее неспешно выходят с широкими улыбками на лицах, громко друг друга перебивая, уже знакомые мне барышни.Я продвигаюсь в направлении одной из них, уже заметно отделившейся от компании поздравлявших. Мы пересекаемся где-то посередине коридора, я возвращаю ей несколько потяжелевшую за время ее непродолжительного отсутствия папку. Никаких эмоций на лице моей протеже, даже лаконичного «до свидания».Мадам с папкой под мышкой деловито направляется на совещание, я еду дальше по своим делам.[b]Только не здесь[/b]Еще были интересные отношения (они и сейчас, собственно говоря, не закончены) с руководителем одного крупного государственного учреждения. Началась эта история несколько лет назад. Согласно договорным обязательствам, моя фирма проводила работы по форме трехсторонних актов, поэтому в то время оплата за выполненные работы шла не напрямую от этой госорганизации, а от третьего участника цепочки. Поэтому вопрос «благодарности» решался с чиновниками, от которых деньги и поступали на наш расчетный счет. Прошло время, и я решила напомнить руководителю госучреждения о своем существовании, прощупать возможность нашего производственного сотрудничества на взаимовыгодных условиях уже напрямую.Наша встреча с чиновником не заставила себя ждать, и первые ее минуты были заполнены сплошными эмоциями от радости встречи после долгой разлуки. Чиновник, высокий элегантный рыжеволосый мужчина, вел себя так, будто наконец-то увиделся с невесть куда запропастившейся возлюбленной. Когда страсти поутихли, я рассказала, чем занимается сейчас моя фирма, что мы можем, чего хотим, чем могли бы быть полезными в осуществлении производственных планов государственного учреждения. В результате наших переговоров было достигнуто соглашение о заключении пяти договоров на различные виды работ, причем некоторые из них во вверенном моему знакомому хозяйстве никогда прежде не выполнялись. То есть нам предлагалось, помимо проведения собственно работ, еще и продумать своего рода ноу-хау – каким именно образом эти работы проводить. В моей фирме работают люди с высшим профильным образованием, умеющие нестандартно мыслить, поэтому вопросы технологии производства работ были решены в кратчайшие сроки. Рабочий процесс пошел! Подготовив и упаковав благодарность за «зеленый свет», включенный моей фирме, я договорилась с чиновником о встрече. Одной рукой держу в сумке на коленях «благодарность», так сказать, наготове. Мы непринужденно обсуждаем тонкости нашего ноу-хау. Дождавшись, на мой взгляд, удачного момента, я с благодарной улыбкой перемещаю нечто из сумки к столу чиновника. Глаза чиновника расширяются, на лице появляется смущение, переходящее в откровенный страх. Моя рука с «содержимым», как в замедленной съемке, медленно зависает в воздухе, так и не достигнув опоры в виде поверхности стола. Наступает малоприятная пауза, и чем она дольше длится, тем становится напряженней.Мозги начинают лихорадочно соображать, что бы такое сказать, что воздействовало бы на моего собеседника в качестве валерьянки. Но додумать я не успела, потому что чиновник сделал жест рукой налево-направо, явно означающий «нет-нет». И добавил:– Только не здесь.Моя рука обреченно поползла обратно в сумку. По-прежнему изображая неописуемую радость на лице, только уже с какой-то перекосившейся улыбкой, я полушепотом спрашиваю: «А где, как мы с вами договоримся?» В ответ чиновник записывает номер моего мобильного телефона и обещает позвонить сам.Время, однако, шло – звонков не было. Долгосрочные договоры предусматривают некое общение лиц, их подписавших, на предмет выполнения обязательств. Одну сторону интересуют выполненные объемы работ, другую – оплата за выполненную работу. По этим вопросам мы встречались в стенах госучреждения с чиновником неоднократно.Но к предыдущему разговору, как-то так получалось, не возвращались. Стало ясно, что мое ожидание обещанного звонка явно затягивается. Что ж, если гора не идет к Магомету...Мы встретились в кабинете чиновника в очередной раз, и я решительно подняла как бы подзабытую им тему. Чиновник, словно с некоторой натугой припомнив, о чем, собственно, идет речь, сказал, что нам надо бы встретиться где-нибудь на нейтральной полосе, поесть шашлыков. Чувствуя, что разговор пошел по кругу, я не придумала ничего лучше, как задать ему свой «старый» вопрос: – А где и когда? Мой собеседник деловито схватился за ручку, открыл ежедневник и произнес: – У меня среда и пятница менее загружены, встретимся в один из этих дней. Пишу, давай свой мобильный.Стараясь не выказывать недоумения от того, что «это мы уже проходили», я снова продиктовала свой номер. Недоумение мое еще более возросло, когда чиновник сказал мне: «До свидания!» и при этом… назвал меня именем, к которому я никогда не имела отношения.Еще долго, каждую среду и пятницу, я буквально содрогалась от каждого телефонного звонка в ожидании «свидания за шашлыком». Сколько мне еще предстоит ждать и дождусь ли, не знаю.[b]Потрать на себя[/b]Чтобы не оставлять у читателей этих строк чувства безысходности, а также просто справедливости ради, замечу, что взятки берет не всякий чиновник. Мой личный опыт, хотя он, возможно, и специфически субъективен, определенно указывает на следующее обстоятельство: чем выше ранг чиновника, тем чаще вопросы с ним решались положительным образом и при этом безвозмездно.Вот вам такая история. С руководителем одной крупной государственной организации после предварительных переговоров мы пришли к выводу о необходимости проведения определенного вида работ во вверенном ему «хозяйстве». Работы должны были проводиться поэтапно, а значит, и контакты наши предполагались продолжительными. Поскольку скользкий вопрос «благодарности» не был оговорен с самого начала, в первый раз я шла к «государственнику» в сильном сердечном волнении. Чиновник, весь такой аккуратненький, приветливый, в белоснежной рубашке и шелковом галстуке, долго расспрашивал меня о ходе проводимых работ. Но я-то понимала, что вот-вот должен наступить момент, когда тем или иным образом наш разговор пора будет переводить в русло «финансовых обязательств». Между тем шло время, продолжался наш диалог, а предпосылок к переходу на «другую» тему все не было.И вот в кабинете раздался телефонный звонок. Поговорив по телефону пару минут, мой собеседник вдруг деловито засобирался, всем видом показывая, что пора заканчивать наше общение. Натягивая на ходу пиджак, он быстрым шагом вышел со мной из кабинета в длиннющий учрежденческий коридор, который где-то в конце упирался в лифт. Я понимаю, что времени на принятие решения вопроса с «благодарностью» у меня считанные секунды, ну, может быть, минута. В этот момент я ощущала себя радисткой Кэт, которая, если помните, шла по коридору роддома со Штирлицем и не могла сказать ни слова.Наконец, понимая, что дальше тянуть нет никакой возможности, я в нескольких словах все же пояснила моему чиновнику, что благодарна ему за предоставленный объем работ для нашей фирмы и передала на ходу «благодарность в натуральном виде». Он вроде хотел сказать что-то в ответ, но здесь дверь одного из многочисленных кабинетов, расположенных вдоль коридора, отворилась, и из нее вышли несколько человек, которые присоединились к нашему шествию по направлению к лифту. Чиновник засуетился, быстро убрал переданный мной конверт в карман пиджака, и тут мы оказались уже у самого лифта. Как устроены лифты времен социализма, известно: останавливаясь почти на каждом этаже, собирают народ в свое чрево, неторопливо перемещаясь с этажа на этаж. Я только что пережила волнительный момент, еще не пришла в себя, и мне совсем не хотелось ползти в наполненном людьми лифте, прижавшись плечом к плечу к моему благодетелю. Наконец я не выдержала и, с вымученной улыбкой попрощавшись, оставила своего чиновника на площадке в ожидании лифта, а сама быстро сбежала по лестнице вниз.В следующий раз наша встреча случилась где-то через месяц после выполнения нашей фирмой очередного этапа работ. Начало нашей беседы было абсолютно таким же, как и в первую встречу. Обсудив детали производственного характера, я перехожу к следующему отделению на тему очередной «благодарности». И тут чиновник, уже, так сказать, в спокойной обстановке мне приветливо начинает рассказывать, что у него параллельно с государственной службой хорошо организованный собственный бизнес. Проще говоря – у него ВСЕ ЕСТЬ. Несмотря на свой немалый опыт общения в аналогичных ситуациях, я понимаю, что оказалась, как говорится, в нестандартной ситуации и откровенно растерялась. Но это были еще цветочки. Потому что в следующий момент мой чиновник достает из ящика стола некогда переданную ему «благодарность» и возвращает мне. И говорит следующее:– Потрать на себя, ты красивая женщина.