Андрей Коваленко: Пять лет я играю только на адвокатов и алименты

[i]Он был одним из первых энхаэловцев, кто, развязавшись с клубными делами, прилетел нынче в сборную. Пружинисто сбежал по трапу самолета в Шереметьево, подошел к встречавшим его журналистам, быстро ответил на пару дежурных вопросов и, сыграв на паузе, огорошил их новостью, больше похожей на сказку. Точку, сказал, ставлю в своей карьере в НХЛ и возвращаюсь обратно в Россию, здесь отныне и буду играть. Во, дела! Все отсюда — спят и видят, как бы поскорее когти подорвать за океан, а он оттуда, значит, решил — в одиночку против течения.Где это видано, чтобы человек по доброй воле взял вдруг и хряснул через коленку свою хоккейную судьбу, казалось, вполне благополучно протекавшую. Клуб «Каролина Харрикейнз» готов хоть сейчас предложить ему новый контракт — в России он такие деньги вряд ли где найдет... Что-то здесь все-таки не так. Но чем путаться в догадках, [b]проще спросить самого Коваленко: [/i]— Быть может, все сказанное вами тогда в аэропорту была всего навсего шутка — насчет возвращения в Россию? [/b]— Почему же сразу шутка — вовсе нет. Такими вещами, по-моему не шутят — чревато, знаете ли... Я, наверное, и раньше вернулся бы, если бы не контракт.Думаю, в жизни у каждого человека случаются такие моменты, когда он чувствует, что подошел к какому-то морально-психологическому пределу. И так продолжать жить дальше нет уже никакой душевной возможности. Хоккей тут совершенно ни при чем. На льду я был как раз в порядке. Тренер Пол Морис даже похвалил меня после сезона — такое с ним бывает редко. Словом, в команде никаких глобальных проблем я не испытывал. Если что-то и возникало — решалось в рабочем порядке. По-мужски, без надувания щек и истерик. А вот в делах проблемы были.Все эти суды бесконечные, адвокаты...[i]Тут, пожалуй, надо кое-что пояснить. Проблемы те, о которых говорит Коваленко, называются одним лишь словом — «алименты». Как раз незадолго до приезда Андрея в Россию по каналам информационных агентств просочилось сообщение из Канады. В двух словах: суд провинции Квебек обязал олимпийского чемпиона Алльбервилля-92 ежегодно выплачивать своей бывшей супруге 350 тысяч долларов в качестве алиментов на детей. От первого брака у Андрея — тройня.[/i][b]— Насколько я знаю, ваш брак с первой женой был расторгнут в России. И вдруг канадский суд — с какой-такой стати? [/b]— Супруга бывшая постаралась. Через какое-то время после развода она взяла детей и вместе с ними приехала в Канаду. И так по-хитрому все повернула, что канадский суд в конце концов стал на ее сторону и отказался признать развод, совершенный в России. Есть в тамошнем законодательстве кое-какие мудреные закорючки, и она за них уцепилась. С тех пор прошло уже пять лет. И что ни год, повторяется один и тот же, сказать по правде, осточертевший уже сценарий.Снова суд, а то и два. То больше с меня требуют, то меньше — жилы тянут. Всю душу выпотрошили.Домой придешь — и тут покоя нет. Каждый вечер звонками телефонными достают. То один адвокат звонит, то другой — то, се, пятое, десятое.[b]— А 350 тысяч долларов в год — это много для вас? [/b]— Конечно же, много — могли бы и не спрашивать. Будь у меня такие деньги, заплатил бы и играл себе дальше со спокойной душой. А так получается, что все эти пять лет я играл только на адвокатов и алименты. Вот и все, собственно.[b]— А дети как же? [/b]— Последний раз я видел их в 1997 году — брал к себе на время летнего отпуска. Там целая история была. За океаном вообще с этим сложно. Я не могу, например, просто так взять позвонить своей бывшей жене и договориться с ней о свидании с детьми.Сначала я должен обратиться к адвокату. Адвокат от моего имени пишет соответствующую просьбу в суд. А суд потом уже решает, давать ли мне свидание. Подарки детям и то сам вручить не могу — только через того же адвоката. Унизительная довольно процедура. Это сложно объяснить словами. Да и стоит ли? [b]— Сейчас-то душа не болит? [/b]— Сейчас уже полегче стало. Я вновь женился. А полгода назад у меня родился сын. Я даже был при родах и видел все своими глазами. Когда это наконец случилось и врач протянул мне неомытого еще младенца, у меня руки тряслись от волнения и радости — я так хотел, чтобы был именно мальчик.[b]— Кстати, как ваша вторая супруга отнеслась к идее вашего переезда в Россию? [/b]— Абсолютно нормально. Ольга ведь тоже русская, как и я. Здесь она родилась. Просто так получилось потом, что вместе с родителями уехала жить в Монреаль, где мы с ней, кстати, и познакомились — еще в то время, когда я играл там за «Канадиенс». А насчет России мы с ней уже давным-давно все обговорили, и не раз, и твердо решили — едем. С клубом, правда, ясности пока нет. Но это и не страшно. Время терпит. Все равно раньше июня будет не до того. Первым делом — мировой чемпионат, а все остальное, как говорится, уже потом. Мы должны сыграть в Питере так, чтобы не стыдно было людям в глаза смотреть. То есть — выиграть.[b]— Вы полагаете, сборной России этот «орешек» будет по зубам? [/b]— А почему бы, собственно, и нет. Команда ведь собирается очень хорошая, согласитесь? [b]— С энхаэловцами — да, а не будь их? [/b]— Мне кажется, что и без них она сыграла бы вполне достойно. Хотя мы, в меру своих сил, конечно, поможем ей сыграть еще лучше. Только не надо ждать, что вот выйдут на лед Каменский, Коваленко, Леха Яшин и — сотворят чудо. Вспомним историю: звезды в нашем хоккее были всегда, начиная с Боброва. Но в одиночку они чемпионатов не выигрывали. Побеждала всегда только команда. И в Питере мы обязаны доказать, что она у нас есть…