[b][i]Нынешняя культурная неделя в Москве, похоже, пройдет под знаком Ларса фон Триера, чей последний шедевр, «Танцующая в темноте», перед которым не устояло каннское жюри, наконец добрался до России. Сегодня— премьера фильма для российского зрителя в кинотеатре «Пушкинский».[/i][/b][i]А в прошлую пятницу состоялся первый эксклюзивный просмотр в «Ударнике» — в присутствии посла Дании, не без остроумия отрекомендовавшего российскому зрителю своего знаменитого соотечественника: мол, у себя на родине, в Дании, фильм категорически не понравился, сказал посол (и тут же дипломатически присовокупил к вышеизложенному широкоизвестное «нет пророка в своем отечестве»).Посмотрим, станет ли «пророком» Ларс фон Триер в «загадочной» России: по крайней мере первый шаг — и отнюдь не в верном направлении — мы уже сделали. Как ни старались дистрибьюторы (а купить новую картину фон Триера да еще награжденную Золотой пальмовой ветвью — уже подвиг) «протолкнуть» на российский рынок аутентичную версию «Танцующей» — на английском языке с русскими субтитрами, — прокатчики честно предупредили, что нашему зрителю «лень» читать титры. Ну лень так лень. Значит, будем смотреть дублированный вариант. Одно утешает — песни в исполнении Бьорк на русский не переведут. Впрочем, любой уважающий себя тинейджер (а они-то и составляют большинство киноаудитории) понимает ее и так, с полуслова, даже если в школе у него по «инглишу» была твердая двойка. В общем, будем надеяться, что магия Бьорк переживет любые метаморфозы, и благодаря двойному чудачеству (а на этой картине точно сошлись два психа — фон Триер и Бьорк) «Танцующая» победит Россию шутя и играючи, с первого же просмотра. Как победила надменный Канн.[/i]Тем более что на сей раз фон Триер, вообще-то склонный к богемному эпатажу (то заявится голым на съемочную площадку — чтобы раскрепостить актеров; то объявит себя «мастурбатором серебряного экрана», то придумает какую-то «Догму», следуя которой автор фильма не может практически ничего, даже подписаться собственным именем в титрах, и так далее), не раз заявлявший, что опасается большого бюджета — мол, малый дает большую свободу — на сей раз истратил 14 миллионов долларов да еще и на мюзикл! То есть полностью отошел от принципов им же провозглашенной «Догмы» — малый бюджет, никаких звезд и прочих голливудских прибамбасов. Кроме, пожалуй, ручной камеры: некоторые эпизоды «Танцующей» он снимал самолично, бегая с ней вокруг актеров будто незатейливый оператор-самоучка на свадьбе друга. И все это — чтобы добиться живого, сиюминутного переживания, будто история слепнущей эмигрантки, зарабатывающей непосильным трудом на операцию сыну, свершается не в далеких 60-х, в условном пространстве мюзикла, а у нас на глазах, словно оперативная телевизионная съемка какогонибудь «Дорожного патруля».(Который, как вы догадываетесь, не стоит никаких 14 миллионов, не стоит даже одного.) 14 миллионов ушли на другое — на музыкальные сцены, снятые сотней (!) камер! Своеобразный рекорд, роскошь, дотоле неизвестная в истории кино! Еще одна «непозволительная» роскошь, которую позволили себе фон Триер, — сотрудничество с сумасшедшей Бьорк, едва не сорвавшей ему съемки. Тиран и бог для своей постоянной труппы, он впервые столкнулся с другим тираном — капризной и непредсказуемой поп-звездой, вечно опаздывающей или вовсе не являющейся на съемки, не терпящей малейших замечаний и прочее. (Говорят, в середине съемок она вообще смылась в неизвестном направлении, а фон Триера едва не хватил удар). Впрочем, результат того стоил: половина успеха предприятия держится на личности Бьорк, — как выяснилось, еще и выдающейся драматической актрисы.Я намеренно не рассказываю сюжет «Танцующей», кружа вокруг да около — чтобы не портить предстоящего удовольствия (мне-то как раз его успели подпортить). Скажу только одно. «Танцующая во тьме» — третий, завершающий фильм трилогии Ларса фон Триера «Золотое сердце».Так называлась книжка с картинками, которой Триер зачитывался в детстве. Это была сказка об очень доброй девочке, которая одна-одинешенька отправляется в лес и выходит из него совершенно раздетой и голодной — по пути она раздала все. Что, впрочем, ничуть не поколебало ее веры.Бесс из «Рассекая волны», Карен из «Идиотов» и, наконец, Сельма-Бьорк — повзрослевшие девочки из той самой сказки. А Ларс фон Триер — так и не «повзрослевший» сказочник, упорствующий в своем понимании этической меры, которая по его разумению — безмерна. Как и у его предшественника и соотечественника, с которым он чувствует кровную связь, у великого Дрейера, слово любящего ребенка может поднять со смертного одра мать, так и у Триера — никакая жертва во имя любви не есть чрезмерна.Перед такими великими страстями теряются все — на просмотрах его фильмов рыдают в голос. И отнюдь не только слезливые поклонницы индийских мелодрам. Отпетые циники — тоже.