Как горела «Россия»

[b]В пятницу, 25 февраля, Москва была потрясена ЧП, равным по своему резонансу январским взрывам (8 января армянские националисты взорвали в столице три бомбы, в результате чего имелись многочисленные жертвы среди простых граждан): в тот день поздним вечером загорелась гостиница «Россия».[/b][b]Вертолеты не прилетят[/b]Первое сообщение диспетчер пожарной охраны получил в 21.24. Тут же был поднят на ноги караул ближайшей пожарной части во главе с лейтенантом Букановым. В тот момент о масштабах случившегося ничего известно не было, поэтому диспетчеры надеялись, что гостиничные службы справятся с пожаром собственными силами.Однако спустя каких-нибудь две-три минуты после первого звонка на службу «01» обрушилась лавина звонков – более 50. Стало ясно – «Россия» в серьезной опасности.Между тем прибывшим к месту происшествия пожарникам открылась жуткая картина: в чреве Северного корпуса по всей длине фасада, выходящего на улицу Разина, мерцали всполохи, из окон валил бурый дым, слышались крики людей. Судя по цвету дыму, горела синтетика, что было плохим знаком – огонь в таких условиях распространяется со скоростью 8 метров в минуту.Не теряя времени, пожарные бросились разворачивать шланги. Спустя 5–10 минут к месту пожара подтянулось еще несколько десятков пожарных бригад во главе с начальником УПО Москвы Иваном Антоновым (всего у «России» будет сосредоточено 35 автоцистерн, 61 автонасос, 8 машин газодымозащитной службы, 20 специальных автоходов, 19 автолестниц, столько же «трехколенок», число пожарных насчитывало 1400 человек).Вскоре к месту трагедии примчался и сам городской голова – 1-й секретарь МГК партии Виктор Гришин, который по радиотелефону держал в курсе событий председателя Совмина Алексея Косыгина.Тем временем бригада разведчиков отправилась к очагу возгорания – на пятый этаж. Однако побороть пожар никак не удавалось: стоило пожарным сбить пламя в одном месте, как оно тут же возникало в другом. А внутри гостиницы нарастала паника. На этажах, где бушевал пожар, люди в отчаянии пытались найти выход. Удавалось это не всем. Очевидцы потом будут рассказывать, что многие постояльцы, отчаявшись найти спасение, связывали простыни и пытались спуститься по ним вниз. Но поскольку узлы вязались на скорую руку, они развязывались, когда люди только начинали свой путь вниз.В итоге многие разбивались. Трагизм ситуации усугублялся еще и тем, что пожарные лестницы доставали только до седьмого этажа, а выше пожарные добирались с помощью ненадежных 4-метровых «штурмовок», гибких ручных лестниц с крюками. Пожарные несколько раз запрашивали у Минобороны вертолеты, но оттуда каждый раз поступал один и тот же ответ: нет. Военные остерегались реакции «свыше» – там могло не понравиться, что военные вертолеты летают над Кремлем.[b]Иначе будет Ходынка[/b]В те самые минуты, когда горела гостиница, в ГЦКЗ «Россия» проходил концерт Аркадия Райкина. Когда до конца представления оставалось полчаса, кто-то из артистов обратил внимание на легкое марево за кулисами.Когда после очередной интермедии за кулисы пришел Райкин, он спросил: «Мне кажется? Или что-то горит?» Тут же несколько человек из администрации вышли служебным ходом во двор гостиницы. И потеряли дар речи: напротив, в Северном корпусе, на втором этаже в одном из освещенных окон то ли официантка, то ли горничная, стоя у окна, перетирала бокалы и проверяла их чистоту, поднимая к свету, а над ней на третьем этаже полыхало в огне окно. И не одно, а, наверное, с десяток.Тут же сообщили об этом Райкину, предложив прекратить спектакль. Но артист возразил: «Ни в коем случае! Иначе будет Ходынка!» Свободные от спектакля артисты чем могли стали помогать пожарным. А в это время публика в зале, ничего не ведая о происходящем, смеялась и аплодировала. Когда представление закончилось, Райкину стало плохо. Его немедленно увезли домой – в Благовещенский переулок.Только к 23 часам пожарным удалось сделать, казалось бы, невозможное – до трех корпусов огонь добраться уже не мог. Но про обитателей 22-этажной высотки, примыкавшей к Северному корпусу, этого сказать было нельзя.Там располагались номера-люкс, в которых проживали по большей части иностранцы. Несколько человек попытались пробиться вниз, но, наглотавшись дыма, упали замертво в коридорах. Остальные предпочли остаться в своих номерах и ждать помощи.Сержант Рашкин и пожарный Маклецов добрались до ресторана, где скопилось большое количество людей. Увидев пожарных, они едва их не задавили, пытаясь пробраться к лестнице.На следом в окно протиснулся майор Анатолий Брежнев, который сумел сдержать толпу, попросту заехав первому же попавшемуся паникеру кулаком в ухо. После этого он приказал людям успокоиться, смочить платки и салфетки водой, приложить их к лицу и по одному подходить к лестнице. Так были спасены почти 50 человек. Однако спасти удалось не всех.Рассказывает И. Панков: «В одном из номеров 16-го этажа пожарные, взломав дверь, застали жуткую сцену: на диване и в креслах сидели четверо, как потом выяснится, – первый заместитель министра внешней торговли Болгарии Иванов, два советника и горничная. На лицах мертвых – безмятежность и покой. Огонь сюда не проник. Они отравились угарным газом.Спасаться, однако, торопились не все. Заезжего торговца цветами вместе с путаной пришлось выволакивать силой – сначала из постели, потом из номера. Практичные японцы, набросив на лица мокрые полотенца, послушно дожидались пожарных на полу...» Между тем Аркадий Райкин, переживая за своих артистов, которые жили в Восточном корпусе «России», решил вернуться к «России». Вспоминает артистка В. Горшенина: «…Мы медленно продвигались. Застава. И опять грозный окрик... и опять тихая просьба Аркадия. Ласковое: «Товарищ Райкин, продвигайтесь, сколько сможете». Пробрались с трудом в вестибюль концертного зала. К нашей радости, все наши ребята были там. Зина Зайцева (костюмер Аркадия Исааковича) подвела нас к какому-то иностранцу, который лежал на банкетке в вестибюле. Мужчина средних лет. Западный немец. Худощавый, лысый.Лежал с закрытыми глазами, а рядом стояла полная простая русская женщина и со слезами на глазах гладила его голову и щеки. Кто-то подошел к Аркадию и стал рассказывать, что этот человек во время пожара был у себя в номере. Выбежал на балкон и увидел, что на соседнем балконе металась женщина – горничная. Немец разорвал пододеяльники, простыни, связал их, перепрыгнул к ней на балкон, привязал к себе, и они вдвоем спустились вниз. Выяснилось, что он бывший альпинист...»[b]Кто виноват?[/b]Уже на следующее утро вся Москва только и говорила, что о пожаре в «России». Кто-то обвинял иностранных шпионов, кто-то диссидентов, кавказцев, пьяного электрика...Между тем следствие по этому делу возглавил следователь по особо важным делам прокуратуры Москвы Александр Шпеер. Под его началом несколько десятков следователей и экспертов буквально рыли носом землю, чтобы установить причины возгорания.Официально было объявлено, что пожар начался у лифта на пятом этаже, откуда огонь стал распространяться по шахтам. Однако производители лифтов финны тут же командировали в Москву своих специалистов: мол, наши лифты не могли стать разносчиком огня. И доказали! Тогда дознаватели сосредоточились на радиоузле рядом с лифтом. И тут же появилась новая версия: якобы кто-то из рабочих оставил в розетке включенный паяльник. В пользу этой версии говорил такой факт: накануне пожара коллективу гостиницы вручили переходящее Красное знамя за успехи в социалистическом соревновании, и рабочие будто бы отметили это дело массовой попойкой. Однако обвинение никому предъявлено почему-то не было.Стремительное распространение пожара стало возможным из-за облицовки помещений в «России». На полу в коридорах лежали ковровые дорожки без спецпропитки, на стенах – самоклеющиеся импортные обои, которые быстро и удушливо горят.Рассказывает И. Панков: «Выяснилось, что за 9 месяцев до катастрофы Госпожнадзор вынес очередной протест, где указал, что облицовка помещений «России» сверхпожароопасна.Экспертная комиссия посчитала, что огонь распылялся по отложениям органики в воздуховодах и междуэтажным проемам. А система дымоудаления сработала с точностью до наоборот. Огромные вентиляторы на дне лифтовых шахт должны были оттягивать дым из помещений и гнать его под крышу к выходным отверстиям. Но верхние жалюзи открылись частично – вентиляторы закачивали губительный поток на этажи».Между тем параллельно официальной версии – случайное возгорание – существовала и другая – диверсия. Так считал, например, автор проекта гостиницы Виталий Мазурин (он же станет и главным архитектором проекта восстановления «России»). По мнению Мазурина, распространение огня по горизонтали или по вертикали невозможно не только с большой скоростью – оно невозможно вообще. Главным доводом в пользу умышленного поджога был тот, что пожар возник не в одном месте, а сразу в нескольких.Кстати, версией о диверсии занимались МВД и КГБ, но их представители позднее заявили, что подтверждения эта версия не нашла.По слухам, которые распространяли независимые источники, пожар в «России» был результатом интриг между КГБ и МВД. В последнем совсем недавно была создана оперативно-разыскная часть (ОРЧ), которая собирала компромат на расхитителей социалистической собственности и коррупционеров. Одна из штаб-квартир ОРЧ располагалась именно в «России», что не давало покоя КГБ, который тоже имел свои «зоны влияния» в гостинице. Поджог в «России» якобы и мог явиться результатом этой борьбы: его могла организовать как одна, так и другая сторона, заинтересованная в вытеснении конкурента. Другое дело, что поджигатели, видимо, надеялись обойтись малым уроном и совсем не рассчитывали, что пожар примет столь катастрофические размеры. Кстати, все документы по расследованию этого дела будут спрятаны в спецчасти Мосгорсуда, и доступ к ним будет засекречен.Советская пресса весьма скупо писала об этом пожаре. Например, только 1 марта в газетах было опубликовано коротенькое соболезнование советского правительства родственникам погибших при пожаре. Не имея возможности узнать правды о пожаре из собственных средств массовой информации, люди стали жадно слушать то, что говорят по этому поводу «вражеские голоса». В итоге, когда слухи достигли критической отметки, сверху была дана команда оповестить народ о произошедшем более подробно. Эта миссия была возложена на «Литературную газету», где излагались далеко не все, но все же какие-то факты. В частности, сообщалось, что при тушении было использовано 143 машины, что пожар длился 4,5 часа, что пожарные помогли выйти из горящего здания 463 постояльцам и работникам гостиничного сервиса. О жертвах практически ничего не говорилось: написали только, что погибли 5 иностранцев (это скрыть все равно было невозможно), а о том, сколько погибло наших людей, не упоминалось вовсе.