Наша сила не в колбасе

[b]Мировая оперная звезда Любовь Казарновская нечасто бывает в России. Нам удалось ее застать в Москве сразу после гастрольной поездки.[/b][i][b]Я взрослела, глядя на отца[/i]– Любовь Юрьевна, трудно быть звездой?[/b]– К звездному напылению я спокойно отношусь. Сегодня оно есть, а что будет завтра – неизвестно. Царь Соломон сказал: не нужно расстраиваться, когда тебя ругают, и возноситься, когда хвалят. Надо внутренне правильно себя оценивать и во всем находить золотую середину. Спасибо Господу, что он отпустил мне талант, которым я могу делиться с людьми. Бывают в жизни испытания, бывают минуты радости. И удивительные встречи. И я благодарю за это свою судьбу. А публика дарит мне успех.[b]– Что дает вам внутреннюю опору, способность найти эту золотую середину?[/b]– Наверное, воспитание. Мой отец военный. Звезды на погонах генерала, прошедшего войну, дело серьезное. Он работал с Жуковым, Коневым, Рокоссовским. С умнейшими и образованными людьми. Настоящими, закаленными судьбой офицерами, которые понимали, что такое Россия и что такое офицерская честь. И я, глядя на своего отца, взрослела. Когда он брал меня на полигон, я видела учения.И поняла, что искусство боя – тоже искусство.[b]– Жизнь военного всегда на колесах. Наверное, и вашу семью не миновала эта участь?[/b]– В год я меняла по три-четыре школы. И мне каждый раз приходилось адаптироваться. Каждый коллектив диктовал свои правила и порядки. Какие-то школы были с гуманитарным уклоном, какие-то профилировались по точным наукам. Но где бы мы ни были, моя мама старалась, чтобы я могла продолжать драматическое образование. Будь то Германия, Сибирь, Венгрия или Словакия. Я участвовала в спектаклях, посещала драматические кружки. Всегда занималась танцами и роялем. Где бы мы ни были. После Новосибирска мы поехали в Омск, потом оказались в Москве. Я научилась в юном возрасте, в хорошем смысле слова, приспосабливаться к коллективу. Слушать собеседника. Уважать его. И теперь мне легко сходиться с людьми.[b]– Как родители отнеслись к вашему выбору жизненного пути?[/b]– Вначале со стороны отца я не ощущала особого восторга. А маме всегда не хватало артистического самовыражения. Еще до войны она начала учиться у Яншина в студии МХАТ. Но потом ее планы спутала война. И с тех пор ее невысказанность, как актрисы, не давала ей покоя. Мама была очень хороша собой.Она закончила педагогический и преподавала. Помню ее лекции. Это был настоящий театр. Она мечтала, чтобы реализовались мои таланты. Папа же хотел, чтобы я поступала в Институт иностранных языков. Но я мечтала о карьере оперной певицы. И он не стал мне мешать. А когда пришел на мои спектакли, то сказал: «Дочь, ты нашла свое призвание!»[i][b]Деятели театра играют в шоу-бизнес[/i]– Театр и искусство вообще у нас испокон веков было приближено к власти. Та же Мариинка была императорским театром. Что можете сказать о нынешнем отношении власти к культуре?[/b]– Каждодневной театральной жизнью никто не интересуется. Сегодня все подвержено «тусовке». Раскручиваются одни и те же фамилии. Это уже стало элементом шоу-бизнеса. И деятели от театра приняли эту игру. Это можно доказать на примере Большого театра.Собственные карманы и собственное позиционирование ставятся во главу. С таким брендом, как Большой, такого происходить не должно! Ведь это такой же храм, как Эрмитаж или Третьяковская галерея. Где молодые голоса, которые должны быть поддержаны? Почему появилась кучка каких-то имен, которых напропалую пиарят, за которыми стоят чьи-то деньги? А что делать тем голосистым, талантливым, которые хотят и могут? «Что нам делать? – говорят они.– У нас нет театра за спиной». И молодые уезжают, например, в Германию. «Там стабильная жизнь, там я могу обеспечить свою семью!»[b]– Кстати, о молодых. Я читала отзывы о ваших гастролях в зарубежной прессе, где говорилось, что по рейтингу вы не уступаете Бритни Спирс. Вас такое сравнение не задевает?[/b]– Они пишут то же самое после выступлений Плачидо Даминго, Каррераса или Паваротти: мол, они могут конкурировать с Элтоном Джоном. Не вижу ничего страшного. Я человек знаковый в России, и моя популярность перехлестнула популярность оперной певицы. В моей жизни есть высокая эстрада, с которой я пою. Меня знают массы. Это значит, что и я стала массовым явлением. Наверное, это неплохо. Я омолодила оперную аудиторию. Шестнадцатилетние девчонки приходят и говорят: «Мы первый раз на таком концерте. Мы хотим попасть еще, послушать классику». Положительный имидж России за рубежом можно укреплять прежде всего так. Нефть – это, конечно, хорошо. И нефтедоллары, которые на нас посыпались и, дай бог, будут сыпаться дальше – замечательно! Но настоящее богатство России, это ее люди. Ее таланты. Ее умы. Когда Шаляпин вышел на итальянскую сцену, скептики восклицали: «Ну, что нам русский может показать в итальянской опере?» И когда Шаляпин затмил Карузо, это было прежде всего, козырем России. Вот про что Россия. Нас можно накормить колбасой, раздуть стабилизационный фонд до потери сознания, но не в этом сила России.[i][b]Я как песочные часы[/i]– Немного о личном, пожалуйста. На сцене вы надеваете костюмы. Входите в образ. А в жизни какой стиль предпочитаете?[/b]– Я люблю функциональную одежду. Джинсы, свитера. Простой демократичный стиль. Хотя у меня много обуви, например, сапог, туфель. У меня есть несколько деловых костюмов, которые благополучно висят в шкафу, я надеваю их крайне редко.[b]– Что любите готовить?[/b]– Всевозможные салаты. Овощные и фруктовые. Например, из мандаринов и кешью. У меня много идей по этому поводу. Люблю когда много зелени. Это основной стол для всей моей семьи.[b]– Чем занимаетесь в свободное время?[/b]– Читаю. Когда случаются минуты отдыха, обкладываюсь десятком книг. Люблю Пушкина, Достоевского, Толстого. Увлекаюсь изотерической литературой, историей и религиями мира. Есть у меня одна книга, когда я хочу отдохнуть от всего. Это – рецепты вкусной и здоровой пищи.[b]– Где отдыхаете?[/b]– Зимой в Германии или Австрии. Потому что это – лыжи. Это – тишина и покой. А летом немного моря или горные озера. Мой муж австриец. Наш сын учится в Москве. Поэтому сейчас мы больше в Москве. Андрей получает классическое гуманитарное образование. Учится музыке и карате, посещает кружки. Бывает на концертах, в театрах. В какой стране он будет получать специализацию, решим позже.[b]– Что такое женское счастье, Любовь Юрьевна?[/b]– Для каждой из нас – свое. Бывает, женщина создана для семьи и в этом находит счастье. Есть женщины многогранные и многофункциональные, которые должны состояться и в деле, и в личной жизни. Мой муж Роберт и сын Андрей понимают: если меня ограничить котлетами, плитой и кухней, я буду несчастным человеком. Мы друзья, и нам хорошо вместе. Мы понимаем друг друга. И если это у меня отнять и занять только работой, я тоже буду несчастна. Я как песочные часы. И то и другое должно перетекать во мне, тогда я найду счастье и удовлетворение.[b]ДОСЬЕ «ВМ»[/b][i]Любовь Казарновская родилась в Москве. Поступила в Гнесинский институт – на факультет актеров музыкального театра. Дебютировала в роли Татьяны («Евгений Онегин» Чайковского) на сцене Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко. С конца 80-х – ведущая солистка Государственного академического театра им. Кирова.Первый зарубежный триумф – в театре Ковент-Гарден (Лондон), в роли Татьяны в опере «Евгений Онегин». 1992–1998 годы – тесное сотрудничество с Metropoliten Opera и Мариинским театром. 1996-й – дебют на сцене театра Ла Скала в опере Прокофьева «Игрок». Доктор музыкальных наук, профессор. Народная артистка России. Награждена дипломом Кембриджского центра как один из самых выдающихся музыкантов ХХ века. С 1989 года замужем за австрийским импресарио Робертом Росциком. В 1993 году родился сын Андрей.[/i]