“Мы их просто бросили”

[b]У нас полно охотников доказывать, что детская жестокость – следствие разгула телевизионной свободы. Видимо, телевизионная свобода уж до такой степени достала отечественное население, что наезжать на нее оно готово буквально по любому поводу. Но детская жестокость существовала до всякой прессы и уж точно до телевидения.[/b]Гораздо серьезнее другое предположение. Детям – особенно в последнее время – чрезвычайно и чуть ли не болезненно интересны всякого рода уродства, патологии и просто монстры. Это нормальная черта детства, но в наше время она выглядит особенно зловещей. Все чувствуют, что в мире скопилось страшное грозовое электричество, вот-вот готовое разрядиться – и разрядиться чем-то глобальным, а не просто точечными терактами. Ощущают это и дети. Так что их жестокость – некоторым образом отражение ситуации в мире.Есть у меня и более материалистическое объяснение происходящего. Оно совсем простое, но для нас чрезвычайно нелестное. Укоренившаяся у нас в последние десять лет идеология рынка, деструктивная по своей природе, стояла на следующем:1. Рынок сам себя отрегулирует, и любое государственное вмешательство в него – преступление.2. Падающего толкни. Что не выживает, то и не достойно жизни.3. Ребенок свободен, а вмешательство в его жизнь есть насилие над личностью.Но ребенок, как хотите, еще далеко не личность. И потому, отказываясь от воспитания его души, мы фактически сдаем его на откуп самым негативным, самым отвратительным тенденциям – к которым он испытывает гораздо больше тяги, нежели к чему-нибудь светлому и положительному.Да, советские фильмы были лживыми и готовили ребенка к жизни в несуществующем мире. Да, советская школа была апофеозом насилия и унижения. Но при всем при том советского ребенка не бросали на произвол судьбы – правда, мучая его другой крайностью: заорганизованностью и несвободой во всем. Талантливому ребенку при советской власти было очень трудно – коллектив его затаптывал, педагоги часто недолюбливали за строптивость.Но сегодня ему еще труднее – ибо перспектив никаких, а коллектив, окончательно разнуздавшись, затопчет его с удвоенной энергией. Беспредел свободы ничем не лучше заорганизованности и государственного лицемерия. Нынешние дети не просто предоставлены самим себе – они становятся жертвами постоянной игры на понижение. Их пичкают самыми примитивными комедиями и самыми бездарными мультфильмами.Их ничему не учат – учителя получают копейки и работают в массе своей соответственно, а массовая культура никого не хочет ничем “парить”. Слушая разговоры своей дочери с одноклассниками, я прихожу в ужас – и от этого тона, и от этой лексики, и от уровня цитируемых ими текстов. Тогда как в общении с родителями девочка преображается – и говорит по-умному, и книжки читает нормальные. Но чтобы выглядеть современной в кругу сверстниц, ей приходится быть много хуже себя настоящей.Наше время во всем опустило планку. Теперь мы так боимся заставить детей скучать, что не даем им думать. Мы давно их не воспитываем, мы им даже не потакаем – мы их зомбируем, давая им третьесортные учебники, бездарные фильмы, идиотскую попс-культуру и примитивнейшую идеологию. Мы делаем их пленниками философии удовольствия. Современный российский ребенок не делает ничего из того, что кажется ему скучным, сложным или просто требующим усилия. Навыка самовоспитания и самоограничения у него нет – как нет этого навыка и у нового русского, которого никому, кроме чекистов, остановить не удалось. Так что чекисты снова могут радостно ощутить востребованность, и это самое печальное.Борьба с детской жестокостью позволит депутатам вроде Говорухина прикрыть еще пару телепрограмм, а всяким идущим куда-нибудь – развернуть очередную кампанию с сожжением книг. Запрещать – это мы всегда пожалуйста. А вот сделать чтонибудь – прежде всего в собственной семье, — уже сложнее.Да и когда нам делать что-то с детьми, если при нынешней “научной системе выжимания пота” (В.И.Ленин) мы работаем на трех работах и домой приходим глубокой ночью? У современного родителя на ребенка остается от силы час в день да выходные, когда надо отсыпаться. Проще лишний раз отпустить дитя в кино, чтобы на мозги не капало. Не думайте, что это я все о других. Это я и о себе.Покойный гендиректор “Артека” Михаил Сидоренко сказал мне как-то на вопрос о том, что заставляет его дневать и ночевать на работе: — Знаешь, однажды я всерьез предположил, что дети, которые вокруг, — они и есть мое будущее. Не наше, а конкретно мое. Я так перепугался!!! Этот испуг когда-то сделал Сидоренко первоклассным педагогом. Может, и нам испугаться?